Тонкие грани. Том 5 (СИ) - Кири Кирико - Страница 33

Она нежно взяла его руку, просунула через одежду и положила на живот. Глядя в удивлённые глаза, негромко спросила.

— Как ты думаешь, что я хочу сказа… нет, оставь её на животе, будь добр, — нахмурилась Кассандра, когда Джек попытался опустить руку ниже.

— Ладно-ладно, это шарада, да? Я должен угадать, что ты хочешь сказать, — обрадовался он.

— Верно.

— Эм-м-м… тогда… ты похудела?

— Э-э-э, нет, не верно.

— Да ладно, явно несколько кило сбросила, — пошерудил он рукой по её животу.

— Нет, другое.

— Набрала вес?! Знай, мне нравятся и полненькие!

— Да нет же, — начала она злиться.

— Сделала пластику живота?

— При… Джек, ты действительно идиот? — нахмурилась Кассандра недовольно. — Так сложно догадаться?

Его глаза округлились.

— Вот чёрт! Ты всё-таки не шутишь! Блин! А я до последнего надеялся, что ты шутишь! — он выдернул свою руку, с каким-то испугом посмотрев на неё. Теперь у него, помимо рук, дёргался ещё и глаз. — Скажи, что это шутка!

— Нет.

— Да как же так?! Я догадался на слове «несколько кило»! Блин, да как так-то?! Я же… нет, стоп, ты же таблетки пила!

— А кто-то не надевает презервативы.

— В них неудобно! Ощущения не те! — возмутился Джек так, будто Кассандра предлагала что-то богохульное. — А ты сказала, что ладно, всё в порядке.

— Как видишь, не в порядке.

— Вот чёрт… Охренеть! Тебе же пятьдесят! В таком возрасте разве возможно такое?!

— Вот это было несколько оскорбительно, — хмыкнула недовольно она. — Но по крайней мере тебя отпустило.

— Ага, как тут не отпустит, — пробормотал он и через пару секунд добавил. — Но чур, если будет парень, зовём Джеком!

Кассандра усмехнулась.

— Тогда, если будет девочка, назовём Кассандрой.

Проблемы с кланом, который решил, что может не платить картелю, пришлось отложить на второй план. Была мысль отправить туда Джека, раз уж его, со слов Феи, все уважают, но неожиданно пришла утром она и попросила дать ему перерыв.

— С чего вдруг?

— Пере…

— Я не про перерыв. С чего вдруг ты это просишь, а не он? Хотя меня удивляет даже то, что ты вообще просишь для кого-то что-то. Фея?

— У Джека наблюдаются… проблемы.

— Какие? — полюбопытствовал я, облокотившись локтями на стол, сцепив руки и уперевшись в подбородок, как это любят делать следователи в фильмах. Нет, если даже Фея пришла просить за него, должно было случиться что-то из ряда вон выходящее.

— Его немного… сводит с ума, если быть точным, то, что приходится делать.

— А что приходится делать ему?

— Пытать, наказывать…

— В смысле, убивать?

— Нет, убить — это одно. Выстрелил, и дело с концом. Но иногда надо сделать больно…

— Я понял.

Нет, я действительно понял, так как меня самого иногда пробирало от этого. В животе всё буквально поднимается, неприятно щекотит, в голове чувство иррациональности, неправильности, нереальности происходящего. А кому-то совсем плевать.

Но соглашусь, это сводит с ума. Тут зависит от каждого человека, от его строения психики, поэтому кто-то может выдирать ногти, ломать пальцы и отрезать уши, а вечером спокойно ужинать, рассказывать сказки детям и трахать жену. А у кого-то картины прошедшего дня зацикливаются настолько, что он не способен думать.

— Так… а в чём проблема? Я же не заставляю его этим заниматься, верно? В смысле, да, ему надо прийти, проконтролировать, проверить, если что, выписать штрафные, но для грязной работы у нас и так полно парней, которые сделают всё за него.

— Просто дай отпуск ему. Пусть придёт в себя.

— Отпуск не дам. Сейчас не дам. Ты просишь меня сделать это прямо перед бучей с бандами, понимаешь? — я вздохнул. — Завтра намечается веселье, поэтому мне нужны люди здесь. К тому же… я вообще не пойму, в чём проблема? Я его что, заставляю, как палача, ходить и убивать?

— Нет, но…

— Как закончится всё, будет перерыв, а пока что у нас работа. Пусть делает то, что делает, без переусердствований, у нас для этого люди есть. Ты говорила, что усердствует, что боится показать слабость. Так вбей ему в голову, что сейчас это уже не обязательно и пусть сбавит обороты. И… вообще, скажи, что это приказ — теперь он этим не занимается. Приехал, проконтролировал результат, уехал. Пусть ездит и своим видом всех пугает. Господи, вам же не пять лет, Фея.

— Ты должен знать, что происходит с твоими людьми.

— Но не должен за ними вытирать сопли. Если он не может сам понять, что происходит…

— Он понимает. Боится разочаровать.

— Плохо понимает. Всё, иди, — махнул я рукой. — Дайте хотя бы свободный день перед завтра мне. Я так-то тоже от своих планов отказываюсь ради всего этого.

Очень важных планов. Например, прогулка с Марией.

Я и раньше понимал, почему некоторые люди рушат свою личную жизнь из-за бизнеса. Но сейчас прочувствовал это на себе. Ты и бросить всё не можешь, так как едва ли не вся твоя жизнь повязана на этом, но и с человеком хочешь встретиться. Хотя…

Хотя стоп, я же сам сказал, что сегодня у меня выходной!

До этого я или лечился, или разгребал проблемы, или готовился к войне. Да, говорил, что не стоит отвлекаться и так далее, но сейчас уже всё подготовлено. На что отвлекаться? Уже точно ничего не исправишь, если даже захочешь. Всё решено, согласовано, подготовлено, и теперь остаётся лишь наблюдать.

Я быстро подошёл к зеркалу и глянул на себя. Про шрамы не говорим, но вот общий вид нормальный. Бледность прошла, цвет кожи здоровый, глаза ясные, сам я выгляжу хорошо, не заросший, уже не тот скелет, что был до.

Как по мне — отличный просто момент. Сейчас схожу, подниму настроение себе, и потом после всей этой операции.

Да, так и поступлю. А то откладывать можно вообще до бесконечности. Я в последний раз МАрию видел…

И здесь меня осенило. Осенило так, что пробил пот, будто в одночасье я снова стал наркоманом, у которого ломка. Я совсем потерял счёт времени…

Потому что видел я её в последний раз четыре месяца назад.

Это было… десятое декабря, если не ошибаюсь. Потом мы ловили предателей — ложные отправки, ложные вызовы и так далее. И так вплоть до первого января, когда я запустил свой мозговой штурм. Месяц работы и выверки, и только в десятых числах февраля мы взяли виновников наших злоключений. Потом бросал наркотики до конца февраля, в начале марта ещё и с Ишкуиной встречался, потом месяц возни со всеми грузами, документами, контролем всего, что происходит, договаривался, беготня туда-сюда, пока всё было готово, и вот, блин, уже третье апреля. Весна.

Охренеть, за всей этой работой я потерял счёт времени. Я тут радовался, что штаб возьмёт на себя часть проблем и логистики, но по итогу я сам всё и контролирую. Спрашивается, зачем тогда мне штат людей, если я на них не складываю всю работу?

Слово «трудоголик» теперь стало для меня куда более понятным.

Чёрт, а Мария меня вспомнит за эти четыре месяца? Или может у неё уже другой… Хотя какой другой, она же монашка, сама считает, что это нехорошо, иметь парня, когда ты служишь свету или кому там ещё. И всё же девушка на то и девушка, что может поменять своё мнение… в принципе, как и мужчина, но не суть.

Я просрал четыре месяца и даже не заметил, как это сделал — они пролетели для меня едва ли не одним месяцем, а то и меньше… И я не устану повторять себе это.

Так, ладно, рано отчаиваться.

Я принялся усердно одеваться, не сильно пытаясь нарядиться во что-нибудь этакое. Обычная рубашка, джинсы, туфли, куртка сверху… Одеколон? Так, мне его дарил Джек, если не ошибаюсь. Попшикал на шею, взглянул на себя в зеркало, после чего посмотрел на малюток.

Эйко ползала за ползающей по полу Соней. Та ещё не ходила, хоть и пыталась, однако на четвереньках передвигалась бодро. Надо их с кем-нибудь оставить. Няньку звать долго… Фея!

— Алло, Фея, бросай все дела и дуй ко мне.