Феникс (СИ) - Колышкин Владимир Евгеньевич - Страница 35

   - Мне повезло, что ты выбрала именно меня, ведь там были художники и помоложе. Я благодарен судьбе... и тебе лично. Именно твоя любовь мне нужна сейчас, как никогда. Я тоже тебя люблю. И еще я благодарю тебя за то, что ты поможешь мне излечиться от одной ужасной болезни...

   - От какой еще болезни? - вскинула длинные ресницы Инга.

   - От ностальгии по утраченному детству. Хочется в старый дом... в прошлое...

   - Пойми и прими как факт тройственную формулу человеческого бытия: невозвратимость, несбыточность, неизбежность. Прошлое прошло, будущее туманно, если оно вообще наступит. У нас есть только настоящее. Hic et nuns - "здесь и сейчас". И этим будем жить.

   - "Здесь и сейчас" - это двумерная картинка, - возразил художник. - Но в картине, к сожалению, жить нельзя.

   - А я понимаю иначе. "Hic et nuns" - это как оазис в пустыне. Позади песок прошлого, впереди фата-моргана будущего... И только в оазисе цветет жизнь.

   - Замечательно сказала. Образно. Но разве женщина не думает о будущем, хотя бы о будущем своего гнездышка?..

   Инга нахмурилась, потом принужденно рассмеялась.

   - Мой дорогой, мы пришли сюда не философствовать, а пить шампанское - вино любви - и болтать глупости.

   - Прости, любимая... Теперь выпьем за тебя!

   3

   Когда все было съедено и выпито, они засобирались домой.

   - Где же наш кормилец? - сказала Инга, оглядывая зал. - Позови его.

   Их официант обнаружился посреди зала. Он обслуживал центральный стол. Как раз принес еще одну бутылку шампанского в дополнение к многочисленным ликерам и коньякам, уже украшавшим их застолье.

   - По-русски это будет довольно трудно сделать, - сказал Георгий. - Кричать: "официант!" неудобно, а как-то по-другому у нас, вроде бы, не принято называть. Ибо помни заповедь, оставшуюся еще с большевистских времен: не называй официанта человеком, это унижает его достоинство.

   - Хороший афоризм, - улыбнулась Инга.

   - Это жизнь, - ответил Георгий, затягиваясь сигаретой. - Как-то, давно это было, еще в России, сидим мы в "Неве", и кто-то из нас окликнул официанта: "Человек!" Тот сильно обиделся и сказал сурово: "Еще раз назовете меня человеком, обслуживать не буду".

   Инга засмеялась и посоветовала использовать французское словечко, звучащее более мягко: гарсон, или немецкое - кельнер. Или по-литавски Padav?jas, если он не обидится...

   - А в старину у нас говорили - "любезный" или "голубчик", - сказал Георгий, бесполезно махая рукой согбенной спине официанта. - Только не очень-то он похож на голубчика и любезностью не блещет. Пройдоха - точное ему имя.

   Официант, словно услыхав свое настоящее имя, быстро подошел к их столу и, не подсчитывая (что было очень дурным признаком), произнес цифру счета, от которой сердце у Георгия оборвалось и горячей котлетой упало в живот, а кончики пальцев похолодели.

   - С вас четыре "орла", - прозвучало, как обвинительный приговор суда.

   Георгий, чувствуя, как лицо его медленно наливается краской стыда и гнева, тихо, но твердо сказал:

   - Дайте мне счет на бумажке, - он постучал ногтем по столу. - Только крупно и разборчиво. С подробным описанием всего нами выпитого и съеденного.

   - Момент, - бросил официант и ушел за кулису.

   Вернулся он с несчастным выражением на физиономии и с огромными, доисторическими счетами в руках. Откуда он только выкопал этот реликт застойных времен. Нигде в мире, даже в России, уже не пользуются деревянными счетами. Георгий подозревал, что их здесь используют вовсе не как прибор для счета, а как орудие пытки. Официант специально не взял калькулятор из садистских соображений.

   Перегнав костяшки на одну сторону, кормилец и поилец стал считать - громко, с треском. Компания рэкетиров весело наблюдала за представлением, комментируя его едкими, обидными словечками.

   "Что ж ты унижаешь-то меня так? - со все возрастающей злостью думал Георгий, чувствуя, как пульсирует на виске жилка. - Ведь я же не унижал тебя, сволочь ты этакая!.. Или все-таки унизил?.. Это - его маленькая месть за мое меню на французском".

   - Пожалуйста, - сказал официант и протянул листочек с расчетом.

   Георгий глянул с расстояния вытянутой руки, сосредотачивая взгляд на корявых буквах и цифрах. Все было правильно. Впрочем, нет, не все.

   - Объясните,- обратился озабоченный клиент, указывая пальцем в уголок листа, где было нацарапано: "+ 1 б", - что такое "плюс одна бэ"?

   - Плюс одна бутылка, ответил официант, держа руки скрещенными возле гульфика своих брюк, словно футболист в ожидании штрафного удара. - Итого, значит, две бутылки шампанского...

   - Но мы заказывали ОДНУ бутылку, - произнес Георгий, пронзительно сверля противника глазами, только что искры не сыпались. - Где вторая?

   - Вторую бутылку заказали ребята... за ваш счет, - кивнул головой несчастный гарсон в сторону банкетного стола.

   - Я добавлю, - сказала Инга, поспешно открывая свою сумочку.

   - Сиди спокойно, - поймав ее за руку, ответил Георгий и, не глядя на сконфуженного официанта, задал ему вопрос: - Значит так... Сколько будет "минус одна бэ"?

   - Три "орла", - честно ответил официант, - но...