Чернозимье (СИ) - Зимовец Александр - Страница 22

Я посмотрел на Андерса по-новому. Вероятно, мой взгляд был слишком выразителен.

— Все так, — Андрес взглянул на меня с немного ироничной улыбкой и развел руками. — Так что, извини, там я тебе не помощник. Ты уж, как-нибудь сам.

— А как же вы… в нашем-то мире? — проговорил я.

— Сплю, — коротко ответил Андерс. — А как усну — снова сюда возвращаюсь. На много лет, иногда на десятилетия. Просто живу здесь, и не знаю, когда снова проснусь в нашем мире на один день. Всегда этого жду очень, стараюсь там побольше сделать, прежде чем снова обратно… Наши тут стараются навещать меня, чтоб с ума не сошел. Заходят время от времени, всякие новости рассказывают. Вот Виктор хотел зайти, но теперь, видимо, никогда уже мы с ним не встретимся.

— А этот?.. — кивнул я в сторону фигуры с кружкой за столиком.

— Он самый, — Андерс кивнул. — Сидит тут, болезный. Раньше посетителей задирал, а теперь надоело, за столько-то лет. Сидит, пиво пьет. Что ему сделается? Пиво не кончается, платить за него не надо, печени ничего не грозит.

Я покачал головой. Молодой — на вид — посетитель на секунду поднял на меня абсолютно черные глаза, обжигающий взгляд которых мне едва удалось выдержать. А затем вновь равнодушно уставился в кружку.

— И что же, вы мне ничем не поможете? — спросила Ксай, до того молчавшая.

— Да вы сами себе поможете, ребят, — вздохнул Андерс. — Не было еще такого, чтобы рядом во время вторжения демонов не оказался кто-то подходящий. Вот теперь, выходит, вы оказались. Я знаете, тут за эту бесконечную жизнь в некотором смысле уверовал. Не то чтоб в какого-то конкретного Бога, а просто в то, что все всегда делается к лучшему. Может быть, само собой, а может — и кто-то разумный так все устроил. Тут не поймешь.

— Мне бы вашу уверенность, — проговорил я.

Андерс равнодушно пожал плечами.

— У меня еще один вопрос, — сказал я, открыв меню и вызвав белую сферу, полученную от Олега. — Что это такое?

— А почему ты думаешь, что я знаю? — спокойно переспросил Андерс.

— Хотя бы потому, что вы совершенно не удивились, когда я вам ее показал.

— Да я давно ничему не удивляюсь, — невесело усмехнулся он.

Я вытянул руку вперед, поднеся сферу близко его лицу, но Андерс скривился, отшатнувшись, словно в руках у меня было отвратительное насекомое.

Я недоуменно взглянул на белый шарик, искрившийся в моей руке.

— Я, знаешь ли, эти штуки не люблю, — пояснил Андерс, снова приняв равнодушный вид, но поглядывая на меня с легкой опаской. — Очень неприятно. Попадет в тебя такая — и так их всех жалко… Откуда она у тебя, кстати? Тебя там, в Урде научили их вынимать?

Я неопределенно покачал головой, давая понять, что все не совсем так. Хотел пояснить, но в этот момент в дверь осторожно заглянул взволнованный Макс.

— Эй, благородный дон, у тебя тут все в порядке? — спросил он, не удостоив Андерса даже взглядом.

— Да, Макс, все ок, — ответил я. — Мы уж скоро пойдем. Ты присаживайся, знакомься, это Андерс.

Макс вытаращился на меня с явным недоверием. Я, в свою очередь, перевел взгляд на Андерса.

— Меня не все видят, — спокойно прокомментировал он. — Только Странники и те, с кем я хочу поговорить.

— А я к какой категории отношусь?

— А сам ты как думаешь? — он взглянул на меня со значением. — Эту штуку ты не смог бы получить, или хотя бы увидеть, если бы не был одним из нас. Добро пожаловать в клуб.

— Мне говорили, но я не вполне поверил, — ответил я, перекатывая шарик между пальцами. — Значит, я могу в любой момент попасть домой?

— Тут боюсь тебя огорчить, — сказал Андерс. — Из нашего мира ты был вырван очень грубо. Ты потерял свое место в нем, и не сможешь так просто его найти.

— А если я здесь умру? — спросил я. Сердце при этом вопрос предательски дрогнуло. Каждый егерь втайне надеется, что смерть вернет его домой. Эта мысль придает сил, не дает совсем расклеиться и погрузиться в депрессию. Это что-то вроде того, как истинно верующие люди воспринимают перспективу загробной жизни.

Андерс покачал головой.

— Боюсь, само по себе это не вернет тебя назад, — ответил он. — С тобой может случиться что-то вроде того, что было с твоей знакомой. Зависнешь где-то посредине, и не факт, что сможешь вернуться хотя бы сюда. А уж домой… нет, скорее всего, не выйдет. Если только…

— Что? — спросил я, навострив уши.

— Какой-нибудь мощный всплеск, который все перебаламутит, — произнес он задумчиво. — Но нет, лучше бы такого не было. Ты ведь знаешь, как вся эта нежить попала сюда? Как возникло Чернолесье?

— Мне говорили — это из-за множества смертей в нашем мире, — ответил я, вспомнив встречу с Грановским в башне. — Вторая мировая, лагеря смерти…

— Ага, — подтвердил Андерс. — И ты понимаешь, какой самый простой способ попасть обратно? Организовать здесь нечто подобное. И кажется, это и собирается сделать твой друг… ну или недруг… или тот, кто им управляет. Понимаешь, да? Он устроит здесь гекатомбу, убьет и замучает многие тысячи людей — и прорвет завесу. И у нас, в нашем мире будет свое Чернолесье. Возможно, прямо в Москве. Даже скорее всего, с учетом того, откуда географически вы все сюда попали.

Я вздрогнул.

— Это действительно возможно? — спросил я.

Андерс кивнул.

— А править этим Чернолесьем будет та сущность, что сидит сейчас в пирамиде, — прибавил он. — Теперь ты понимаешь, с какими ставками идет игра?

— Понимаю, — кивнул я.

— Во-от, — Андерс вздохнул. — А даже если и не будет там Чернолесья, даже если не сможет эта тварь целиком вылезти — все равно, какая-нибудь дрянь начнется. Эпидемия какая-нибудь. Или война, не знаю.

Я смотрел на него, не в силах пошевелиться.

— Друг твой уже ждет, — произнес Андрес с грустью, кивнув в сторону Макса, таращившегося на меня, словно на психа. — Тебе еще все ему объяснять, а время к вечеру. Если у тебя нет больше вопросов…

Я покачал головой.

— Может быть, и есть, — ответил я. — Но, пожалуй, на них я найду ответы сам.

— Очень правильный подход, — одобрил Андерс. — Ну, будь здоров. Глядишь, когда-нибудь еще свидимся. И ты, красавица, тоже бывай. Ты вообще везучая. Я, вот, всегда хотел уметь летать.

Он по-доброму усмехнулся, и Ксай ответила ему неуверенной улыбкой.

До самого перекрестка мы с ней не сказали почти ни слова, несмотря на настойчивые расспросы Макса, которого распирало от любопытства.

После того, как мы миновали «Туманную заводь», потянулись земли уже почти совершенно заброшенные. Людей мы здесь встретили лишь однажды: семья оборванных беженцев с совершенно безумными глазами повалилась нам в ноги, умоляя спасти от этого ужаса и взять с собой. Я попросил одного из людей Макса сопроводить их на юг, к ближайшему городу.

То тут, то там в канавах виднелись мертвые тела. Некоторые из этих людей, видимо, умерли в пути от голода, болезней и усталости, но у других виднелись страшные рваные раны, которые едва ли могло оставить человеческое оружие. Здесь уже орудовала нежить, и нужно было держать ухо востро.

На ночлег мы остановились прямо в лесу, в сторону от дороги, в ложбине между холмами. Огонь здесь разжигать было уже нельзя, так что люди, за исключением дозорных, просто сгрудились на поляне, переговариваясь вполголоса и устраиваясь на расстеленных на земле плащах.

Макс отправился проверять караулы. Ксай почти мгновенно уснула, завернувшись в теплый плащ и привалившись к стволу дерева. Мы остались рядом с Кирой, которая сидела на кожаном тюке, сложив пальцы замок, и то и дело сомнамбулически закатывая глаза: не то тоже проваливалась в сон, не то пребывала мысленно где-то далеко отсюда.

— Все в порядке? — спросил я ее. — Никого поблизости?

— Кажется, нет… — неуверенно проговорила она, не открывая глаз. — Что-то словно клубится на самом краю поля зрения, что-то темное. Но я не могу рассмотреть. Вроде бы, можно не опасаться.