На взлёт! (СИ) - Голотвина Ольга - Страница 27

Стоп! Галдел весь город? Значит, и Кадушка слышал об этой выходке Бенца...

Так это же хорошо! Может, удастся отвести внимание прихвостней эдона Манвела от домика. где живет Кэти...

Бенц обернулся, оглядел пустой переулок. Толстячок, следовавший за ним, устремил взгляд на двух дерущихся воробьев – так, словно сроду не видел ничего интереснее.

Дик подошел ближе и окликнул своего преследователя:

– Эй, добрый человек, подойди на пару слов! Ты здешний?

Кадушка сглотнул слюну и кивнул так резко, словно получил подзатыльник.

В голосе Бенца звучало страдание, в глазах стыла тоска. (Дик не зря был сыном актрисы Миранды Бенц!)

– Скажи, добрый человек... вот эта афиша, что здесь висит... какие-то «Неслыханные зрелища»... но ведь в городе играла труппа Джоша Борхи?

Кадушка взял себя в руки настолько, что ответил почти нормальным голосом:

– Ну да. Играли. По весне уехали. А театр арендовали эти... «Зрелища».

Дик вцепился в плечо собеседника, спросил жарко:

– А Сибилла? Актриса Сибилла Лебедушка?

– Которая королев играла? – переспросил Кадушка в недоумении. – Так со всеми уехала.

– Уехала! – воскликнул Дик. – Да как же она могла... Я в город вернулся, я так ждал... а она взяла да уехала...

Кадушка потоптался на месте, не зная, как быть. Но Бенц не дал ему собраться с мыслями:

– Послушай, добрый человек, ты сейчас никуда не торопишься?

– Я... э-э... вроде нет.

– Мне до того горько, что боюсь один остаться – не повеситься бы с тоски. Помню, где-то рядом трактир был... Сделай доброе дело, посиди со мной. Вино за мой счет.

* * *

Трактирщик едва успевал подавать вино. Бенц левой рукой обнимал своего лучшего друга Кадушку за плечо, а правой подливал то ему, то себе в глиняные кружки. Кадушка покорно слушал горькие речи о женском коварстве, поддакивал и старался пить поменьше. Это у него получалось плохо. А Бенц трагически жестикулировал, произносил пылкие монологи и время от времени, отвлекая собеседника, с ловкостью фокусника выплескивал содержимое своей кружки в раскрытое окно.

– Эх, душа моя оплеванная! – занудно тосковал Бенц. – Одинокий я, брошенный! Взяла да уехала! Такие волосы, такие руки... а меня бросила! Змея, да? Вот скажи – змея?

– Змея, – кивал Кадушка, прикидывая, как бы ему известить эдона Манвела об изловленной добыче. Послать трактирщика? Ну да, сейчас! Этой хитрой сволочи только намекни, он себе награду присвоит!

– Помнишь, я с корабля... над крышей театра... я ей цветы...

– Помню-помню... Да ты пей! Вино – оно хорошо лечит от бабьих подлостей.

– Да я пью... А мне пить нельзя. Мне эта... как ее... голова трезвая нужна. Мне в погоню... за змеей... Куда она уехала?

– Театр двинул колесить по Джермии. Зазывала орал с балкона, что их ждут аж в самом Берхавене.

– Берхавен, да? – угрюмо переспросил Дик. – Стало быть, мне путь лежит в Берхавен. И скорее! Нечего мне в здешнем городишке делать, раз улетела моя Лебедушка! – Бенц подозрительно огляделся. – Только мне втихаря смыться надо. Меня здесь... Тсс! Хочешь, тайну открою?

– Валяй. Мы же друзья.

– Друг ты мой дорогой! –взвыл Бенц и сделал широкий жест рукой (разлив при этом по столу содержимое своей кружки). – Я тебе что хочешь расскажу! Тут, в городе, есть гад, который меня не любит.

– Тебя? – изумился Кадушка. – С чего бы это?

– А с подлости душевной. Я к своей Лебедушке тайком приполз... как червяк огородный... Вот не поверишь – в телеге с сеном прятался! Меня на всех воротах караулят. Если найдут – голову оторвут. Только ты смотри... никому!

– Даже своей подушке не проболтаюсь! – заверил его собутыльник.

Дик поднес к губам кружку и задумался. Затем поставил кружку на стол.

– Как же я не подумал-то... Мне еще из города выбираться, а как?.. Дурак я, дурак! Опять в сене прятаться? Так на всех дураков в городе сена не хватит!

Кадушка возликовал. Вот она, возможность обдурить идиота Бенца!

– Я тебя, дружище, из города выведу!

– Ты? Выведешь?! – пьяно ахнул Бенц.

– А то зачем на свете есть друзья?

За такие благородные слова тут же снова потребовалось выпить.

– У меня младший брат в стражниках, – объяснил Кадушка. – Говоришь, на всех воротах караулят? А он выведет! Он хитрый!

И Кадушка понес вздор про то, что завтра утром крупный городской чиновник отправляется в Порт-о-Бонито. Его сопровождают стражники. Брат Кадушки одолжит Бенцу форменный плащ и шляпу. На выезде из города ни один злодей не опознает...

На такую побасенку не купился бы даже цыпленок. Но Бенц, распялив рот в глупой улыбке, кивал каждому слову своего нового друга. А когда тот закончил, Бенц с пьяным энтузиазмом выразил желание немедленно отправиться к младшему брату Кадушки. Даже поднялся на ноги, но потерял равновесие и, ухватившись за край стола, едва его не опрокинул.

– Тихо, тихо, – поддержал его Кадушка за локоть. – Да тебя ноги не держат!

– Плевать! Надо будет, доползу до этого Бер... Бер... Вот только поспать бы чуток.

– Это мысль! – обрадовался Кадушка и подозвал трактирщика.

Все тут же уладилось. Трактирщик охотно согласился сдать захмелевшему гостю до утра чердачную комнатку. («Только деньги вперед!») Кадушка чуть ли не волоком по крутой лестнице доставил Бенца наверх.

Маленькая комнатка, чистенькая и с закрытыми ставнями окном, понравилась Бенцу. Но первым делом он растянулся на полу и сообщил вслух, что под топчаном не прячутся убийцы. Потом он заверил Кадушку, что запрется изнутри на засов и ляжет спать. И никому не откроет, только дорогому другу. А дорогой друг ему завтра постучит вот этаким манером... И Дик выбил на двери дробь.

Кадушка заверил собутыльника, что все понял. Постоял у двери, пока не услышал стук засова. А затем, когда с той стороны заскрипел топчан под рухнувшим на него телом, негромко сказал хозяину трактира, показав серебряный делер:

– Снаружи нет засова. Может, загородить бы чем дверь, чтоб он не вышел?

– Засова нет, а пазы для него есть, – хладнокровно сказал хозяин, беря монету. – Сейчас доску принесу и вставлю. Не выйдет, пока вам, сударь, не будет угодно...

Тем временем Бенц, лежа в одежде и в сапогах на топчане, вслушивался в звуки, доносящиеся с лестницы. Когда все стихло, он встал, осмотрел ставни и аккуратно снял их с петель. Выглянул с высоты на пустую улицу, где было светло – эх, слишком светло! Затем снял перевязь со шпагой и, левой рукой вцепившись в оконную раму, рискованно высунувшись наружу, правой рукой отправил шпагу с перевязью наверх, на крышу над чердачным окном. Засунул туда же свою шляпу. Затем гибким, сильным движением, подтянувшись на руках, последовал за шпагой – наверх.

Растянувшись на черепичной крыше, Дик некоторое время прислушивался: не потревожил ли он хозяина и слуг? Но все было тихо.

Дик похвалил себя за то, что догадался разыграть страдальца перед Кадушкой. Вдруг люди эдона Манвела поверят, что он и в самом деле явился в Порт-о-Ранго ради Сибиллы Лебедушки! Есть надежда, что возле дома Кэти не будет засады...

«Риэли Насмешница, не погуби! Мне надо совсем немного удачи – забрать Кэти с собой! Сгребу в охапку, унесу прочь из города... давно бы это сделать!»

Бенц сел на гребне крыши. Стянул сапоги, привязал их за подколенные ремни к поясу – слева и справа. На край ремешка прицепил сбоку шляпу. Надел перевязь, но повернул ее так, чтобы шпага оказалась за спиной. Встал, сделал несколько шагов босиком по гребню. Раскинул руки, удерживая равновесие, и заулыбался.

Дик любил высоту – даже такую небольшую (по меркам небохода). Прогулки по крышам он еще в детстве освоил и сделал любимой забавой, чем приводил в ужас своего деда, тихого книжника.

Весело присвистнув, Дик со сноровкой бродячего кота прошелся по гребню, спустился к водосточному желобу, перебрался по нему на перила крохотного балкончика, великолепным прыжком перелетел на дерево, а оттуда – на карниз соседнего дома. И двинулся дальше, распугивая голубей и воробьев. Он был бесшумен, как летучая мышь, и никто из горожан не заметил тень наверху... если не считать мальчика, которому позже влетело от отца за вранье. Но мальчик стоял на своем: он видел огромного кота, с человека ростом!