Хозяйка бобового стебля (СИ) - Элари Елена - Страница 20

Джек смотрит на неё, склонив набок голову, и интересуется совершенно серьёзно:

— Предлагаешь его завалить?

— Не хотелось бы, — она цокает. — Но если он решит нас убить…

— Понимаю… Но тебе стоило меня тогда не в лиса, а хотя бы в волка обратить. Глупая.

Женя фыркает и садится на стол.

— Вообще-то он мне нравится.

— Девушки, — шипит Джек. — Я тебе тоже нравился, когда человеком был! Прокляни его, чтобы совой обернулся, разонравится тут же! Или в барсука. Он похож на барсука, а?

— Похож на… как раз таки на волка. На огромного такого волчару, который ходит на задних лапах и в плаще, — Женя смеётся. — Не нравился ты мне! Ей — может быть. Или ей так плохо было, что готова была даже с таким, как… В общем, надо украсть что-то отсюда, чтобы времени зря не терять. И найти дубинку какую-нибудь. На всякий случай.

— Дубинку, это хорошо, — принимается Джек зачем-то обнюхивать углы. — Стой, — спохватывается он, — что значит, «даже с таким, как»? Чем я плох по-твоему? Да ты знаешь, сколько женщин у меня было?! Все в рот заглядывали, глазами коровьими на меня смотрели, в постель…

Его прерывает собачий лай. На этот раз какой-то истеричный и с подвываниями. На Карсона они точно так не реагировали…

А стук в дверь окончательно убеждает, что вернулся вовсе не хозяин дома. И, кем бы ни был гость, своры он не боится и уходить не собирается.

В замке кто-то скрежещет ключом, пытаясь войти несмотря ни на что… Или же взламывает дверь несмотря на псов. Одно из двух.

Глава 22. ЕГО мать

Женя, струхнув, начинает метаться туда-сюда, пока не находит ничего лучше, чем залезть под стол.

Она понятия не имеет, кто это может быть и что и в каком случае будет лучше сказать. А так… может быть, её и не заметят?

Но разве же Карсон не живёт один? А если это и вправду какие-нибудь воры, кто в своём уме решит залезть в дом к НЕМУ?

Это же Аид во плоти!

Джек будто испаряется, прячась. И когда кажется, что у них и правда есть шанс остаться незамеченными, в коридоре раздаются шаги. И… поскуливание собаки?

А затем на кухню, волоча две тяжёлых тёмных сумки, вваливается женщина в годах.

Из-под платка выбиваются чёрные пряди волос с серебряной сединой. Газа тёмные. Взгляд, которым она обводит помещение, не менее тёмный и жёсткий.

Отчего-то она вздыхает, качая головой, и принимается вынимать из одной сумки овощи, бросив другую себе под ноги.

— Пусто… И стыло. И мать не ждёт совсем. Вот как так то? Сколько это будет продолжаться?

На мгновение кажется, будто она обращается к Жене.

И, наверное, лучше бы так… Потому что в дверь протискивается один из чёрных громадных псов. И словно в ответ на её слова, коротко чихает.

А после настороженно принюхивается…

Женя закрывает себе рот ладошкой, но затем вспоминает, что так дыхание будет только громче.

Может быть, пёс не станет реагировать на неё, ведь Сон сам провёл в дом.

А вот что будет, если он нападёт на след Джека…

И её опасения подтверждаются, потому что пёс встаёт в стойку и прижимает к затылку уши, принимаясь утробно рычать.

Он готовится к прыжку, что замечает и женщина.

— Неужто воры, враги? — выдыхает она… и хватается за нож.

— Нет-нет-нет! — кричит Женя. — Не воры! Можете… — с опаской выбирается из-под стола, — можете убрать собаку, а?

Женщина вскрикивает и наставляет на неё нож, будто на самом деле держит в руке меч.

— Кто така… — осекается она, сменяя гнев на робкую надежду, и опускает своё оружие.

Губы её, полные и бледные, трогает призрачная улыбка. Во взгляде, пусть всё ещё настороженном и недовольном, загорается надежда и удивление.

— Карсон невесту таки нашёл? Ай, ну нехорошо ведь, вот так… без благословения материнского, сразу в дом, да под столом прятать. Ай нехорошо…

Пёс тем временем подбирается к печи и скалится всё более зловеще.

— Нет, что вы, — торопливо возражает Женя, — это я так…

Она поверить не может, что у Карсона есть мать. Наверное, это очевидно, но он для неё словно пришелец. Все думают об инопланетянах, но никто — об их матерях.

Мысли от страха становятся совершенным киселём, она не выдерживает и кидается на собаку с криком:

— Иди на место! Место!

И пёс подпрыгивает на всех четырёх лапах… разворачиваясь к ней и кидаясь…

Но едва ли не на лету, скалкой, его сбивает женщина и встаёт между ним и Женей.

— Нельзя! Не в доме же, паршивец! — отчитывает она собаку, будто тот может её понять и является шкодливым ребёнком, чуть не разгромившим комнату. — Пошёл вон! — указывает она ему на дверь, и пёс рычит. — Вон! Место! Пошёл отсюда, пошёл! — всё же выгоняет она его и запирает дверь.

После чего возвращается к Жене, уперев руки в бока.

— Карсон не водит в дом свой женщин. Да никого не водит вообще. Говори, кто такая? Иначе и тебя вслед за собакой выгоню!

Женя поджимает губы. Ей уже порядком надоело слышать подобное от местных «матушек».

— Вы, наверное, уважаемая, заметили, что собаки меня не слушаются. Я никак бы не проникла в дом без ведома вашего сына.

Складывает руки на груди, будто больше никаких объяснений не требуется.

И всё же ловко женщина страшную псину отогнала! Собаки Карсона будто всё понимают. Что она — мать. Что трогать нельзя. Иначе как объяснить такую покорность женщине, которая едва ли принимала участие в их воспитании? Долгосрочный приказ хозяина?

Та теряется, всего на мгновение, но затем возвращает себе воинственный и недоверчивый вид.

— Хорошо поёшь, милочка, ничего не скажешь, хорошо… Да только у Карсона жизнь нелёгкая, всякое быть может. Ведьма какая проникнет вот так в жилище, простое и правдоподобное оправдание этому найдёт и будет ждать, когда мать его бдительность потеряет. Чтобы удар нанести и отомстить! Знаю я, сколько нечисти всякой ему гибели желает… Но то, что не невеста ты его, верю. Но и не просто подруга ведь… Кто тогда?

Да, насчёт нечисти — в точку.

Женя мило улыбается, пытаясь показаться проще, чем есть на самом деле.

— Он просто… помогает мне. Хотя… — она понимает, что такой ответ повлечёт за собой слишком много вопросов и поправляет себя, — нет, я хотела сказать — я ему помогаю. По хозяйству.

Во взгляде женщины, наконец, мелькает тень сомнения.

— Хм… — она садится за стол и кивком головы просит Женю сделать то же самое, — и как он к этому пришёл? На каких условиях тебя взял?

— Пока не на каких. У него сейчас много работы, как я поняла. Какой-то душегуб рыскает по городу, — она садится и потрагивающей рукой поправляет подол платья, — девушки пропадают… А мы с Соном случайно познакомились. У меня корова упала, он помог с ней. Задавал вопросы мне и матери. Заметил, как у нас дома уютно и предложил работу. Собирался рассказать, где что лежит, что делать, но его позвали. Снова что-то с тем, убийцей связанное. Он сказал мне ждать его прихода. Вот и жду. А под стол залезла, потому что собак боюсь.

Она очень надеется, что Карсон не убьёт её за такую развесистую лапшу на ушах своей матери.

Та слушает и едва заметно кивает, судя по всему успокаиваясь.

— Что ж… Но мы всё равно дождёмся его здесь, чтобы он подтвердил твои слова. Ты уж не обижайся, — улыбается она ей уже совсем по-доброму, — на меня за недоверие. Сама понимаешь…

— Конечно! — Женя кивает, вполне довольная таким исходом. — А, может, вы мне пока работу дадите? Непривычно без дела сидеть…

Ещё бы — без телефона, без интернета!

Глава 23. Фэнтези пути: путь к колодцу сквозь черномордные опасности

У женщины взметаются брови. Судя по взгляду, жест этот был одобрительным.

— А воды из колодца принесёшь?

Женя с волнением улыбается.

— К-конечно, но… а как же собаки?

— А, да, собаки, — вздыхает женщина. — Что ж, придётся мне… А у меня руки болят. Развёл псарню, а люди страдают!