Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать (СИ) - Цвик Катерина Александровна - Страница 46

– Не было… Да… А где сейчас ее подруги?

– Так в комнате, кажись. И… – домовой внезапно замялся и протянул ему тетрадный лист. – Вот.

«Продай слона за третьей книгой справа от заката, когда последний луч коснется Тлена», – прочел ректор.

– Что это за бред?

– Это проклятие, которое Черная дама наложила на Матильду. Вернее, условие, которое она должна выполнить, чтобы его снять.

– Черная дама?

– Да, это…

Когда домовой закончил рассказывать, Майкл понесся по замковым коридорам в общежитие к ведьмам, еле сдерживая сжигавшую его злость. Ну почему Тильда ему ничего не рассказала?! Почему промолчала?! Послесмертное проклятие! Как что-то вообще можно разгадать по этой бредовой подсказке?!

А еще эта Шаболданская! И непонятно, по какой причине Матильда пропала: в поисках решения проклятия или из-за Шаболданской!

А может, все это связано?..

От этих мыслей в груди ректора зародился драконий рык, который удалось подавить с большим трудом.

– Господин ректор! – на полдороге его окликнули Кассандра и Стелла, подружки Тильды, к которым он и бежал. – Они заметно нервничали и наперебой начали что-то ему рассказывать.

– Молчать! – рявкнул он. – Говорите по очереди.

И они рассказали такое, что ректору пришлось на несколько секунд прикрыть глаза, чтобы успокоиться и не натворить дел.

В его академии живет сильнейший призрак, способный наложить послесмертное проклятие, а он ни сном ни духом! И этот призрак проклинает ЕГО ведьму, и ей помогают снять это проклятие две недоучки-подружки, адский пес и трусливый забывчивый призрак! Это же… уму непостижимо! И это все прямо у него под носом!

Ну почему она не обратилась за помощью к нему?!

Хотя, похоже, в этом отчасти виноват он сам. Если бы не его вспышка ревности сегодня в коридоре у расписания, Матильда вполне могла ему все рассказать.

Внезапно он ощутил, как кто-то требовательно дергает его за полу сюртука:

– Господин ректор, господин ректор, я, кажется, видела в академии госпожу Шаболданскую, – он опустил взгляд и увидел малышку Агашу. – Она прятала лицо, но я ее по силуэту узнала. Ой! – вскрикнув при виде бегущего к ним со всех ног Бруно, домовушка исчезла, и место ее руки на сюртуке заняли зубы пса, который потянул ректора вглубь академии.

Похоже, его ведьмочка оказалась еще и страшно невезучей, потому что, получив информацию от Агаши и глядя на взволнованного пса, который должен был быть с Матильдой, он уже не верил, что она разминулась с бывшей ректоршей. А возможно проклятие все-таки сработало, и она сейчас погибает? А может, все это происходит вместе?

От этих мыслей сознание помутилось, и дракон чуть не вырвался на свободу. Сдержать его оказалось крайне сложно. Дракону было плевать, что он находится в узком каменном коридоре замка, а рядом живые существа, которые при обороте вряд ли выживут. Он рвался спасать свою истинную пару.

– Эй-эй! Дружище, держи себя в руках! Этим ты ей не поможешь! – раздался рядом сосредоточенный голос появившегося из ниоткуда магистра эр Ритера. – Сейчас не время терять разум и утрачивать контроль над эмоциями, иначе ты рискуешь потерять свою ведьмочку из-за собственной несдержанности и потери времени. – Майкл резко выдохнул, пытаясь взять себя в руки, но выходило плохо. – Хотя бы откройся, я наложу на тебя заклинание чистого разума, – пытался достучаться до него друг.

И ректор усилием воли снял с себя природные ментальные щиты.

– Спасибо, друг, – прохрипел он, приходя в себя, и посмотрел на продолжавшего сжимать зубами его сюртук Бруно. – Полагаю, ты тащишь меня в библиотеку? – Пес вполне по-человечески округлил в удивлении глаза, отпустил одежду и кивнул. – Прекрасно, – прошипел ректор. – Матильда осталась там совсем одна. Что это? – Он присмотрелся и увидел длинную неглубокую царапину на боку Бруно. – Это Шаболданская тебя? Тильду тоже ранили? – в глазах, несмотря на заклинание, на мгновение потемнело от гнева.

Пес кивнул в ответ на первый вопрос, мотнул головой на второй и заскулил так, что стало понятно: хоть она и не ранена, это не самая большая ее проблема.

А в голове в это время звучали последние слова лесовика:

– Мой желудь – очень ценная вещь. С его помощью много чего можно сделать. Но Шаболданской он нужон, чтобы забрать жизненные силы и магию ведьмы и для чего-то там преобразовать. Я точно не знаю цели этой змеи. Она давно ужо ведет какие-то свои исследования, и в академии у нее все для этого подготовлено. Так что смотри… У тебя в академии есть целых три ведьмы, а теперь у нее в руках оказался еще и мой желудь.

– Почему же ты раньше мне об этом не рассказал?!

– А должен был? – прищурился лесовик. – Я, мил дракон, никому ничего не должон, ежели сам так не решу. А сейчас ты бы не мне претензии выставлял, а думал, где твоя ведьма находится».

Вот он и думал, и от этого мозги вскипали, а дракон рвался на волю, несмотря ни на какие заклинания. Он готов был разнести эту академию к чертовой бабушке. И так бы и сделал, если бы это и в самом деле помогло найти и спасти Матильду.

– Мама, надеюсь, в этот раз ты все рассчитала верно? – напряженно глядя на Шаболданскую, спросила седовласая секретарша.

Если бы я не была парализована, точно не удержала бы челюсть на месте.

– Все расчеты говорят о том, что на этот раз все получится.

– То же самое ты говорила тридцать лет назад, когда я потеряла ведьминскую силу и двадцать лет жизни, – нервно теребя цепочку на шее, напомнила… дочь Шаболданской.

Я смотрела на этих двух женщин и никак не могла в это поверить. Шаболданская выглядела гораздо моложе секретарши. И даже то, что она маг и должна выглядеть моложе своих сверстниц без магии, никак не укладывало у меня в голове то, что у нее такая старая дочь. Если тридцать лет назад Ландерия оканчивала академию, то сейчас ей должно быть чуть больше пятидесяти.

Хотя… Она же сказала, что ритуал забрал двадцать лет ее жизни.

– Тогда я сглупила. Провела недостаточно экспериментов.

– Если бы я знала, что все так обернется, лучше бы осталась ведьмой, – глухо проворчала старушка, подходя к висевшему рядом со стеллажами небольшому круглому зеркалу.

– Не говори так! – внезапно зло и резко гаркнула Шаболданская, и лицо ее заострилось, стало страшным и неприятным. – Ты знаешь, как я ненавижу этих тварей, и все равно говоришь мне такие вещи?! Я жизнь положила, чтобы сделать из тебя мага!

– Это не ты жизнь положила, а я! Я! Смотри, что ты со мной сделала! Ты в этом виновата! – глядя на мать через зеркало, истерично прокричала секретарша.

Шаболданская, глядя на дочь, неожиданно смягчилась:

– Ты же знаешь, что мы тогда торопились.

– Знаю, – сбавила обороты и седовласая. – Просто волнуюсь. – Передернула плечами. – До сих пор не могу забыть то состояние, когда в одночасье превратилась из молодой девушки в сорокалетнюю женщину, а позади стояло это призрачное страшилище и хохотало!

– Да, я стояла и хохотала… Я не могла себе позволить, чтобы мои убийцы увидели мои слезы… – потусторонний голос Черной дамы раздался прямо у меня в голове.

И если бы я не была парализована, точно бы вздрогнула и вскрикнула от неожиданности и внезапного озноба от близости призрака, который умудрился залезть мне в голову.

– …Не бойся, твоя жизнь мне не нужна, но я хочу рассказать… Кто-то должен узнать об их злодеяниях и смерти многих ведьм, которые погибли от их рук. Ты думала, что цифры на журнале – количество жертв? Нет, это количество теорий, которые они проверили, а жертв было гораздо больше… Смотри…

Перед глазами замелькали девичьи лица: улыбающиеся, испуганные, плачущие, искаженные и просящие пощады, безжизненные и исчезающие в магическом пламени… Смотреть на этот калейдоскоп было невыносимо. И когда мне уже показалось, что я не выдержу, кадр остановился и перед глазами появилась рыженькая конопатая девушка лет семнадцати. Она сидела на небольшой постилке под раскидистой деревом и, улыбаясь солнцу, хрустела сочным яблоком.