Солнечный луч. На перекрестке двух миров - Григорьева Юлия - Страница 16

– Ох, – всхлипнула я и бросилась ему на шею.

– Сестра… – начал его сиятельство и вдруг осекся. Я ощутила, как напряглись под моими руками его мышцы, как дыхание вдруг стало частым и сердце ускорило свой бег. – Не может быть, – чуть хрипловато произнес граф.

– Дядюшка, это я, – продолжая всхлипывать, произнесла я и подняла на него взгляд.

Граф сжал мою голову ладонями, с минуту пристально вглядывался, и лицо его вдруг исказилось.

– Не может быть, – потрясенно повторил его сиятельство. – Моя дорогая девочка, это и вправду вы? Шанни? Шанни! – воскликнул он спустя мгновение и… схватился за сердце.

– Дядюшка!

– Сейрос!

Графиня бросилась к мужу, тяжело навалившемуся мне на плечо. Она подхватила супруга под вторую руку, и мы довели его до кресла.

– Я же говорила, – причитала тетушка, – я же предупреждала. Он становится сам не свой, когда дело касается вас. О боги, что же делать… что же делать…

– Вы хотели приготовить капли, – напомнила я. – И недурно было бы послать за доктором, если нет возможности пригласить сейчас магистра Элькоса.

– Да-да, вы правы, – растерянно пробормотала ее сиятельство, но уже через мгновение стряхнула оторопь и поспешила к дверям: – Эй, кто там…

Дальше я не слушала. Опустившись перед креслом на колени, я взяла руку его сиятельства и прижала ладонью к своей щеке. Граф не сводил с меня взгляда.

– Это и вправду ты, – сипло произнес он. – Наша маленькая Шанни…

Голос его прервался, и я вскочила на ноги, сама не зная, чем могу помочь, но сидеть и просто смотреть было выше моих сил. Однако дядюшка удержал меня и слабо улыбнулся:

– Останься.

И я вновь опустилась перед ним на колени.

– Ты живая, – сказал граф, и кончики его пальцев скользнули по моему лицу.

Я вновь прижалась щекой к его ладони, закрыла глаза и ответила:

– Живая.

По моим щекам текли слезы, в которых смешивались радость и тревога за дядюшку. Стерев их быстрым движением, я все-таки улыбнулась и посмотрела на него:

– Мне так много надо вам рассказать, ваше сиятельство, а вы вдруг хватаетесь за сердце. Что же это вы?

– Я ни за что не умру, пока не выслушаю всего, что вы желаете мне поведать, – заверил меня граф.

– Уж сделайте милость не умирать и после, – попросила я. – Иначе рассказывать мне придется очень долго, а у меня не так много времени.

– Вот как? – насмешливо приподнял брови его сиятельство. Однако вновь покривился, и я подалась к нему. – Пустое, – чуть задохнувшись, отмахнулся дядюшка. – Пройдет.

– Пройдет, – фыркнула за моей спиной ее сиятельство, как раз успевшая вернуться. – Экой вы легкомысленный, мой дорогой.

Я обернулась и увидела, что она капает снадобье из небольшого флакончика в ложку. Не желая мешать, я хотела отодвинуться, но дядюшка удержал, и его супруге пришлось обойти меня. Впрочем, сейчас она на это не обратила внимания, графиню больше заботил ее супруг, и помех она не замечала. Граф послушно выпил лекарство, прикрыл глаза и некоторое время сидел так. А потом на щеки его вернулся румянец, и мы с тетушкой с облегчением выдохнули.

– За Элькосом я послала, – уведомила графиня. Затем опустила на меня взгляд и усмехнулась: – Хвала богам, магистр более крепок телом. Он легче вынесет ваше свидание.

– Король сейчас должен держать магистра подле себя, раз Ее Величество на сносях, – заметила я.

Супруги Доло одновременно посмотрели на меня, и я ответила удивлением во взгляде, потому что в их глазах тоже читалось изумление.

– Что не так? – уточнила я.

– Элькос более не служит при Дворе, – ответил дядюшка. – Он передал тайну защиты королевского рода своему преемнику и покинул дворец еще два года назад. Он сейчас у себя, потому вскоре явится. Однако… – Граф подался вперед и взял меня за обе руки. – Дитя мое, где же вы пропадали три года и отчего не давали о себе знать?

Ответить я не успела, потому что тетушка встрепенулась:

– Дорогой, вы представляете, наша Шанриз вышла замуж!

– Замуж? – Его сиятельство устремил на меня заинтересованный взгляд, однако быстро сменил его направление и посмотрел на супругу. – Дорогая, прикажите подавать обед, я голоден. Думаю, и Шанриз тоже. Заодно прикажите приготовить ей покои. Вы ведь остановитесь у нас? – уточнил у меня дядюшка.

– Более негде, – улыбнулась я.

Графиня Доло протяжно вздохнула и направилась к двери, но остановилась, не дойдя, и обернулась.

– Ваше сиятельство, – обратилась она ко мне, – прошу вас ничего не рассказывать без меня. Я тоже желаю вас послушать… несмотря на мои взгляды, – закончила она чуть язвительно и поспешила исполнить указание мужа.

А мы остались. Теперь я тоже пересела в кресло и умиротворенно вздохнула:

– Как я, оказывается, успела по вас соскучиться, дядюшка.

– Успела? – изумился граф. – За три-то года грех не успеть.

Усмехнувшись, я отрицательно покачала головой:

– И года не прошло, дядюшка.

– Что вы такое говорите, Шанни? – еще более изумился его сиятельство. – Три с лишним года миновали с того ужасного дня, когда сюда явился Элькос и объявил, что мы потеряли вас. И возможно, навсегда.

– Для вас, дядюшка, – уточнила я. – Для меня же не прошло и года. Там, где я оказалась, мне всё еще двадцать пять. И за этот год я прожила невероятное множество событий и приключений. Но этого я не стану рассказывать при тетушке, однако от вас у меня секретов нет. И первое – это то место, куда меня переместил портал.

– Что же это за место, дитя? – подался ко мне граф.

– Белый мир, дядюшка, – ответила я и отвела взор, мысленно возвращаясь в зеленые леса Айдыгера.

– Белый мир?

– Мир Белого Духа, дядюшка, – кивнула я. – И это чудеснейшее место во всей Вселенной…

Вечер приблизился так незаметно, что о его начале я узнала лишь по свечам, которые внесла надменная графиня Доло. Ни на кого не глядя, она поставила канделябр на край стола в кабинете супруга, после развернулась и удалилась, гордо вздернув подбородок. Дядюшка проводил жену чуть насмешливым взглядом. Он скрыл улыбку, и я последовала его примеру.

Ее сиятельство изволила обижаться на нас и обижалась уже третий час. С того самого момента, когда граф, поцеловав ей руку, сказал:

– Мы оставим вас, дорогая. Мне надо дать отчет ее сиятельству по нашим делам. За три года накопилось немало новостей. Пусть нам не мешают.

– Как вам угодно, Сейрос, – ответила графиня, после поджала губы и ушла, шурша юбками.

Дело происходило возле дверей кабинета, куда мы подошли втроем после столовой. Тетушка намеревалась не отходить от нас, но ее вежливо спровадили. Разумеется, она обиделась, потому что за столом я рассказала вкратце, как меня столкнули в портал и я оказалась на другом конце света среди незнакомых мне людей. Почти правда, но только почти. Ашит в моем изложении превратилась в знахарку, а Танияр в местного князя. Ни о войне таганов, ни об илгизитах, ни о тайнах Белого мира я рассказывать при ней не стала. Дядюшка одобрительно кивал, но явно ждал, когда мы окажемся наедине и я расскажу много больше. Да и по нашему предприятию мне тоже хотелось поговорить и узнать новости, все-все новости, какие случились с нашими общими знакомыми в мое отсутствие.

За столом мы мало говорили о ком-то, кроме меня, мне лишь удалось узнать, что у Амбер нового прибавления в семействе не было и что Элдер продолжает писать картины, но больше для собственного удовольствия.

– Где-то через год после вашего исчезновения его сиятельство написал очаровательную картину, – говорил дядюшка. – На ней он изобразил двух юных девушек. Они, держась за руки, бредут по цветущему лугу. Он удивительно точно изобразил вас с Амберли. Я имею в виду не портретное сходство, в этом графу Гендрику нет равных, но душевную близость и характеры. Амбер трогательно склонила голову вам на плечо, а вы глядите на зрителя и улыбаетесь. От всего вашего образа лучится свет, который не видишь, но прекрасно чувствуешь. Ваша же кузина тиха и мечтательна, от нее веет покоем и умиротворением. Восхитительное полотно. Я пытался купить, но Элдер отказал. Эту картину он писал для супруги, потому даже сделать копию воспротивился.