Разлом. Том 2 (СИ) - Островская Алина - Страница 41

— Да будет так, — сдавшись на милость судьбе согласился правитель и жестом велел всем покинуть зал. Пока люди струйкой вытекали сквозь резные, позолоченные двери, я подобрался ближе к действующим лицам, дабы убедиться: зрение меня не обманывает.

И когда я дотошно сличил каждую чёрточку и морщинку на лице Альдерика с теми, что достались мне, актуальным стал другой вопрос: как-как он назвал императора? Отец?

Проводив хмурым взглядом гонца, император набрал в лёгкие побольше воздуха, желая отчитать сына за просьбу, озвученную при всех, но его перебили.

— Знаю, что ты скажешь, отец. Я единственный наследник престола. Но разве может достойный наследник своего отца прятаться от неприятеля за высокими стенами?

— Если ты погибнешь, Альдерик…

— Я не отдам Аваллон этому грязному проходимцу!

Император, вопреки здравому смыслу и желанию родителя уберечь свое дитя, улыбнулся. Гордость за сына захлестывала его с головой и надежда, что боги уберегут его мальчика, обманчиво грела душу. Наступили бесспорно тёмные времена. Но ночь всегда сменяется рассветом.

— Прикажете приступать к исполнению долга?

— Приказываю, — коротко кивнул император.

Альдерик низко поклонился и широким шагом направился к выходу, ещё не подозревая, что в этом противостоянии ему не выиграть. Зато у меня сложились пазлы. Ненависть Авал’атара и его желание казнить Альдерика обусловлена страхом, что законный наследник все же займёт своё место, пусть и спустя десятки долгих лет.

Образ троицы, удаляющейся к входной двери, постепенно развеялся, словно они были сотканы из дыма. Лёгкое дуновение исказило картинку и все вокруг закружилось, принимая новые очертания. Я только и успевал вертеть головой и домысливать те образы, что поступательно вырисовывались.

Так декорации императорского дворца сменились военной палаткой-шатром. Влажная земля под ногами, стойка с изысканным доспехом возле импровизируемой кровати, кадушка с водой в углу и наскоро сколоченный стол, над которым нависал наследник императора. Рядом неизменно застыли Даэрон и Энель, а вот четвёртого воина я не угадывал.

Мужчины обсуждали расположение войск, перетаскивали фигуры по карте местности, спорили, отстаивали каждый свою точку зрения и, судя по всему, никак не могли договориться.

— Сохраняйте хладнокровие, — прикрикнул Альдерик, возвращая тишину в шатёр. — Трещите, как старухи в торговый день!

— Виноват, — сразу же выпалил четвёртый и опустил глаза.

— Я не верю этому червю! Только посмотри на его морду, там же вооот такими буквами написано: врет, как дышит, — продолжал возмущаться Даэрон, интенсивно жестикулируя в своей лучше манере.

— Он наш союзник, — настаивал Альдерик, не отрывая глаз от стратегической карты. Блики подрагивающей свечи играли на его хмуром лице, повзрослевшем от тягостей войны.

— Войско Аримана даёт гарантию соблюдения нейтралитета, — заверил четвёртый, игнорируя оскорбление Даэрона.

Воин протестующе фыркнул, готовый разнести в пух и прах утверждение мага, но на его плечо легла ладонь Энеля, призывающая к порядку и молящая о сохранении молчания. Альдерик дёрнул бровью, улавливая жест самого уравновешенного из их дружной троицы, и остановил въедливый взгляд на четвёртом. У последнего тяжело упал кадык и подскочил наверх, пальцы нервно сжались в кулаки и жилка на шее запульсировала быстрее. Но с места наследника этого было не заметить. Ночь, царившая вокруг, и тусклый свет свечи смазывали очевидные признаки беспокойства и даже паники.

— Передай Ариману мою признательность. Император не забудет этого, — медленно проговорил Альдерик, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. Тот поспешил скрыть мечущиеся из стороны в сторону глаза и опустил голову, кланяясь отпрыску императорской династии. Было ли в этом жесте почтение? Нет, скорее попытка скрыть ложь, которую так явно выдавали глаза. Воин поспешил удалиться с переговоров, пятясь назад до самого выхода из шатра. Как только его силуэт растворился в ночи, Даэрон взорвался:

— Альдерик, брат! Мы с тобой росли вместе, делили все радости и невзгоды! Неужели сейчас! В такой важный момент для нашего мира ты поставишь слово чужака выше слова своего побратима?!

— Спокойно, Даэрон. Я ещё не принял решение.

— Какие сомнения могут быть? Разведка донесла: представители магов контактировали с Авал’атаром!

— Это не доказательство заключения союза. Они могли отказать. Ведь с нами маги тоже встречались, — предположил Энель, пожав широченными плечами. И куда они только подевались? Я все ещё не мог привыкнуть к его молодости и отличной физической форме. Почему Даэрон и Альдерик остались молоды, а Энель ссохся и теперь напоминает изюм?

— Ты наивный дурень, если веришь в эти сказки! — упорствовал Даэрон. — Брат, посмотри на меня. Мы близки к победе, слышишь? Они тонут в собственной крови и задушить их не составит труда. Тебе нужно усмирить свою гордость. Если Авал’атар заключил союз с магами Аримана, то без друидов Антис нам не выиграть эту войну.

— Друиды Антис упрямы, горделивы и самодостаточны. Они давно обозначили своё положение в Аваллоне и не станут менять его ради спасения наших задниц. Их не волнуют наши распри и им плевать кто займёт трон императора. За десятилетия правления моего отца они ни разу не явились ко двору, подчёркивая своё намерение держаться особняком.

Альдерик растер руками лицо и протяжно вздохнул. Усталость выраженной печатью теснилась на их лицах. Но глаза все же горели праведной яростью и желанием стереть врага в пыль.

— Энель, теперь ты главнокомандующий на ближайшие столкновения, — нехотя прервал молчание наследник и повёл пальцем по карте. — Здесь и здесь у нас расположены заставы. Враг отброшен за реку, значит единственное место стычки возможно подле Марлова хребта. Не ввязывайтесь в открытое сопротивление, не реагируйте на провокации. Давайте бой и занимайте укреплённые позиции, не выходя за эту линию. Тяни время, а мы вернёмся через три дня.

Альдерик расставил на карте фигурки и поднял взгляд к улыбающемуся лицу Даэрона.

— Лучше предпринять попытку и проиграть, чем не попытаться вовсе. Антис в шею гнала императорских гонцов, но кронпринца выслушать обязана?

— Эта упрямая старуха славится скверным характером. Ох и жаркие переговоры нас ожидают, — хохотнул Даэрон.

— Однажды нашему гонцу уже отказали. Не думаю, что она станет повторять дважды. Посему вероятность, что нас не пропустят на границе королевства слишком велика. Но если нам удастся пройти ее стражей, то старуха выслушает меня хотя бы из любопытства.

— Уверен? — с горьким сомнением спросил Энель.

— Я на то уповаю.

Мир вокруг вдруг стал выцветать и давить на глаза слепящей белоснежностью. Когда красок и очертаний шатра совсем не осталось, внезапная вспышка света вынудила меня прикрыть лицо предплечьем и отвернуться от стола, где совсем недавно стояла троица. Осторожничая, я оторвал лоб от руки, выглядывая в щелку уязвлёнными глазами, и с облегчением обнаружил, что несколько секунд испепеляюще яркого света окончились новой визуализацией. Словно сквозь молочную пленку проступали рельефы декораций и силуэты действующих лиц, с каждым мгновением набирая насыщенности. Будто кто-то по ту сторону крутил бегунки настроек, регулируя для меня картинку.

Даэрон и Альдерик подбирали поводья и шикали, успокаивая испуганных коней, пляшущих на месте. Лошади фыркали, широко раздувая ноздри, и пятились назад, впечатленные мрачной заставой, бревенчатым монолитом нависающей над ними.

Сторожевые башни были так высоки, что появление незваных гостей точно оказалось замеченным заранее. Однако наглухо закрытые ворота и полная, зловещая тишина недвусмысленно намекали, что пришлым здесь не рады. Узкая тропка, ведущая к этим местам, пряталась за неприступной стеной, не оставляя надежду обогнуть заставу с другой стороны. Линия стены уходила в густой, дремучий лес, вдребезги разбивая помыслы попытаться пройти через него. Вероятность потеряться там и быть разодранным зверем стремилась к бесконечности, так что никто в здравом уме не свернул бы с этой самой тропы.