Возведение (СИ) - Гуринов Александр - Страница 59

Три таких я, предположительно, сумел найти на нынешнем потоке учащихся. Два грума мужского, и один женского пола, которые неоднократно, едва ли не на постоянной основе были замечены в библиотеке. Они же чаще всего оставались после занятий и задавали множество вопросов преподавателям, как касательно темы лекции, на которой они только что присутствовали, так и касательно других тематик, почерпнутых, как из книг библиотеки, так и из лекций других преподавателей.

Пока происходил фоновый перевод и формирование базы будущего информационно-структурного графического кода, я с интересом сформировал документы, где отдал распоряжение о переводе всех указанных мной лиц на моё личное обучение, сроком на полгода. Дальше же, я уже буду знать точно, действительно ли они алмазы, или вокруг них только создаётся впечатление этого.

На следующий день в назначенное помещение вошли три грума. Как ни странно, не смотря на общие черты личности, поведения и черты характера, не говоря уже об одних местах посищения в институте, они друг с другом совершенно не знакомы, банально находясь в разных группах, а в библиотеке вообще не уделяли внимания окружающим разумным.

Кстати о библиотеке — сформировать её было не сложно — одних только прочитанных мною за школьный и университетской период жизни книг, с момента получения системы, хватило, чтобы создать библиотеку, а уж после, когда я стал образцом кибернетической жизни, я стал каждый день получать огромные массивы информации, на основе которых сформировать книги по разным сферам было не сложно, как и материализовать их сразу.

— Здравствуйте, господин директор, — первой взяла слово девушка, — Нам сказали прийти к вам и получить дальнейшие указания.

— Всё верно, проходите и присаживайтесь. — сказал я им с улыбкой на лице, взмахом руки указывая на глубокие мягкие кресла, созданные пару минут назад, что они тут же и сделали, погрузившись в изделие. — Не хотите чаю? Это такой отвар из листьев некоторых растений. Приятный на вкус, успокаивает, бодрит.

— Если можно, господин директор. Мы слышали о том, что у вас его ограниченное количество, потому что он тут не растёт… — взял слово второй грум с отличительной чертой в виде небольшого шрама над бровью.

— Это не проблема. Чайный лист, все его виды, какие у меня есть, уже давно мной изучены досконально и, если будет нужно, я просто создам аналогичное органической соединение. А вот пить его довольно приятно. — ответил я ему, доставая из Анклава на глазах у учеников несколько заварок и, собственно, делая сам чай.

— Господин директор, прошу прощения, что прерываю вас, — сказал третий грум, — но возможно ли узнать, с какой целью нас сюда пригласили?

— Конечно, — сказал я, посмотрев на всех троих и опустив чайник, прошёл к своему креслу за столом, в который и уселся. — Ваши учителя и другой персонал отмечают ваш энтузиазм в изучении наук, стремление к познанию, любознательность, с которыми вы подходите к лекциям. А так же отмечалось и то, сколько усилий вы прикладываете к самостоятельному обучению, проводя почти все свободное время в библиотеке.

— Разве это плохо, господин директор? — спросил все тот же грум.

— Нердум, — назвал я грума по имени, — разве я хоть словом обмолвился о том, что все перечисленное является чем-то плохим? Вовсе нет. Ваш энтузиазм и стремление к знаниям импонирует и радуют меня. В институте обучается почти три тысячи грумов и несколько людей, однако, только вы трое, на все эти три тысячи, так выделяетесь, чтобы даже я это заметил. И, откровенно говоря, я желаю помочь вам в познании этого мира, как восемь лет назад я решил обучить грумов, что сейчас обучают вас самих.

— То есть… вы станете нашим учителем? — спросила девушка.

— Верно, Шинара, — кивнул я в ответ. — Следующие полгода вы будете проходить более углубленное обучение по всем предметам под моим личным руководством, а по истечению этого срока, я решу, стоите ли вы того, чтобы я и дальше преподавал у вас лично, или вам лучше продолжить обучение с остальной группой. Сейчас же для вас уже составлены расписания, по которым вы будите жить следующие месяцы.

— Верно ли я понимаю, — спросила Шинара, после того, как прочитала расписание, что было ей дано, — что следующие полгода мы вообще не будем учиться со всеми остальными, посещать лекции, библиотеку и прочее?

— Отнюдь, вы все это сможете делать, — с улыбкой ответил я, — Однако, делать вы это будите по своему желанию и в свободное время. Да и к тому же, если в библиотеку ещё будет иметь смысл захаживать, то вот лекции, консультации и прочее… сомнительно, что там вы сможете узнать что-то, чего не сможете узнать лично от меня.

— А если будет возникать много вопросов, ответы на которые будут отнимать у вас много времени? — задала Шинара вопрос, ставший для неё болезненным в последнее время, когда её природная любознательность и живность ума получили такой шанс на развитие и движение вперёд, узнавание многого нового, но у тех же преподавателей просто физически небыло свободного времени достаточно, чтобы отвечать на все её вопросы, отчего много его она тратила в библиотеке, стараясь сама найти ответы, однако это очень долго.

— Уверяю вас, я с радостью отвечу на любые ваши вопросы, которые не будут затрагивать секретной информации. В конце концов, порой, отвечая на вопросы, можно даже узнать для себя что-то новое… или понять то, чего ранее не понимал, просто не задаваясь этим вопросом. А теперь, когда общая суть была изложена, — сделал я паузу и чайник, чай в котором уже можно разливать, влетел в воздух и аккуратно налил прекрасного напитка в четыре кружки.

Год за годом пролётали незаметно для меня. Тут, в своём институте, в помещении, я даже не замечаю внешних признаков смены дня и ночи, отчего огромные периоды жизни мои превращаются в одну линию времени, без разделяющих временные промежутки на отдельные сутки, отрезков. Даже мои личные ученики в этом плане несильно, но помогали, но позже и это перестало помогать. Первые пару лет я ещё понимал, что прошли сутки, хотя бы по тому, что они приходят на учёбу и уходят домой, а порой не появляются в связи с выходными или каникулами. Однако вскоре и это не помогало — как-то так получилось, что я подсознательно стал приравнивать их отсутствие с теми же промежутками, в которые они уходят передохнуть, поесть, справить нужду или сделать какие-то ещё мелочи. Не испытывая усталости, не имея маячащую где-то вдали смерть, что грозит прийти ко мне после определённого срока жизни в связи с ослабление тела и неспособностью его поддерживать все процессы жизнедеятельности, со временем я стал все больше и больше принимать эту действительность, что сказывалось на моей жизни. Мне не требовался сон физически — моё тело, в частности мозг, легко справляются с обработкой информации, телу не нужно дополнительное время и возможность отдохнуть, так как оно постоянно находится на пике своего состояния. Ментальное же моё состояние разума так же не требовало сна — сильный и стабильный разум, не сдерживаемый физическим телом и его нуждами, спокойно справлялся с жизнью, со временем просто привыкнув к тому, что ему не нужно погружаться в сонное состояние. Отсутствие старения и процессов деградации организма, вкупе с пиковой бодростью сознания и тела, обилие энергии, которое будет оставаться таковым, при нынешнем потреблении энергии, ещё тысячи лет, прежде чем мне потребуется инициировать в другом анклаве с иными темпоральных параметрами относительно меня новый термоядерный взрыв, что снова, на тысячи лет вперёд, возьмёт на себя роль моей батарейки, все это привело к закономерному итогу — моё сознание, подсознание, душа, постепенно привыкли к новому для них состоянию.

У меня не пропало полностью, но значительно деградировало такое чувство, как скука.

Взявшись за какое-то дело, я сам могу не обратить внимания на то, что делаю то, что начал, часы, дни, недели, совершенно не замечая того, что вокруг время протекает, смертные существа вокруг меняются, стареют, материальные вещи вокруг изнашиваются с ходом времени… а я могу уже в многотысячный раз проводить эксперимент с не значительными изменениями переменных, чтобы получить результат, и мне совсем не было скучно. Я не утратил это чувство, просто оно стало таким незаметным для меня, что я легко могу его не замечать многие недели, занимаясь простой рутиной.