Выбери любимый жанр

Двадцатые (СИ) - Нестеров Вадим - Страница 18


Изменить размер шрифта:

18

Версия «женитьбы на деньгах», кстати, отпадает – женился Аршинов-старший на нищей бесприданнице-сироте Александре Ивановне Зеленовой. Она, как в сказке, родила ему трех сыновей — Владимира (1879), Василия (1881) и Сергея (1883).

Двадцатые (СИ) - img_85

Дела идут в гору, папенька строит, как сегодня бы сказали, офисное здание для своего торгового дома. Да не абы какое. Во-первых, в пяти минутах ходьбы от Красной площади.

Двадцатые (СИ) - img_86

Во-вторых, это был первый московский офис в стиле «модерн»: для постройки наняли самого престижного русского архитектора той поры Федора Осиповича Шехтеля. Здание до сих пор сохранилось, став памятником архитектуры федерального значения, москвичи могут сходить посмотреть — Старопанский переулок, дом 5.

Двадцатые (СИ) - img_87

Работать с Шехтелем капиталисту понравилось, и еще через несколько лет великий архитектор перестраивает Аршинову его особняк на Большой Ордынке, а в глубине огромного аршиновского сада строит еще одно небольшое двухэтажное здание очень необычной формы.

Двадцатые (СИ) - img_88

Но этот второй двухэтажный особняк с каким-то полукруглым куполом над мансардой был страшно секретным проектом – и вот почему. У старшего сына Владимира — того самого ухоженного молодого человека с фотографии — неожиданно обнаружились великолепные способности к науке.

Студент физмата МГУ В.В. Аршинов.

Двадцатые (СИ) - img_89

Он закончил по первому разряду естественное отделение физмата МГУ и сам великий Вернадский оставил его у себя на кафедре «для подготовки к профессорскому званию». Причем вовсе не в расчете на папино «спонсорство». Внимание мэтра было заслужено без дураков, и свое место в ближнем круге самых перспективных учеников академика Аршинов-младший заработал самостоятельно. А это была очень интересная компания, многие из этих «молодых да ранних» скоро сделают блестящую научную карьеру.

Вот как об этом времени вспоминал сам Владимир Аршинов: «При кафедре минералогии В. И. Вернадский организовал кружок, в котором сотрудниками кафедры и студентами делались сообщения как о своих работах, так и рефераты опубликованных в научной литературе работ по минералогии. Иногда заседания кружка происходили на квартире Вернадского. Припоминаются интересные выступления на кружке студента А. Е. Ферсмана. Припоминаю также, как у витрины в музее я объяснял студенту Ферсману, что представляет из себя пегматит...».

Для несведущих в геологии: шутка юмора состоит в том, что четверть века спустя именно Ферсман — академик, орденоносец и научное светило первой величины — создаст развернутое учение о пегматитах.

В общем, пока сын наслаждался истовым счастьем научного поиска и каждодневным общением с себе подобными, папа, никогда не учившийся даже в гимназии и имевший только начальное образование, просто млел от гордости за сына, и был готов порадеть первенцу в любых масштабах.

Стоило Вернадскому лишь намекнуть, что неплохо было бы младшему Аршинову закончить обучение стажировкой в Германии, изучить, например, новейшие методы микроскопического исследования минералов и горных пород… В общем, вскоре Владимир Васильевич отправился на два года в Гейдельбергский университет, в лабораторию знаменитого профессора Розенбуша — одного из крупнейших мировых авторитетов в области описательной микроскопической петрографии. И именно Аршинов по возвращении первым в России начал проводить со студентами МГУ занятия по кристаллооптике. Этот курс он читал около шести лет, обучив практически все старшее поколение советских минералогов и петрографов.

Но я опять отвлекся, да еще и забежал вперед. Вообще я хотел про экранизацию анекдота рассказать.

По возвращении из Германии Владимира Аршинова ждал сюрприз – в ознаменование окончания обучения папа подарил ему первый и едва ли не единственный в истории России частный научно-исследовательский институт.

Двадцатые (СИ) - img_90

Именно для персонального НИИ Шехтель и выстроил то двухэтажное здание с телескопом на крыше. В полукруглой башенке, как выяснилось, была оборудована одна из первых в Москве астрономических обсерваторий, где, кстати, впервые в России наблюдали в 1910 г. комету Галлея. В общем, в деньгах при покупке оборудования и найме сотрудников сын мог не стесняться – на Литогею (именно так назвали НИИ, то есть «каменная Земля») отец ассигновал 700 тысяч рублей – огромные по тем временам деньги.

Владимир Аршинов прослужил в МГУ до печальной памяти 1911 года, когда Московский университет был практически разгромлен. Тогда, протестуя против действий министра народного просвещения Л. А. Кассо, больше двух десятков профессоров университета подали заявление об отставке. Да, и Вернадский тоже. Кроме профессоров, из университета уволились 105 приват-доцентов, ассистентов и лаборантов. И, да, Аршинов ушел вслед за учителем. Впрочем, ему было куда уходить – с 1911 года он занимается только своим институтом, и не случайно после 11-го года публикации сотрудников «Литогеи» выходят одна за другой, причем как в России, так и за рубежом.

А в институте у Аршинова работали такие же молодые, безусловно гениальные и определенно бессмертные ученые с горящими глазами, которые буквально на днях разгадают все тайны мироздания. В списке сотрудников мы видим геологов С. В. Обручева, В.Д. Рязанова и В.А. Варсанофьеву, петрографов А. А. Мамуровского, Е. А. Кузнецова и Б. З. Коленко, минералогов А. С. Уклонского, Н. А. Смольянинова и К. И. Висконта, кристаллографов Е.Е. Флинта и Ю.В. Вульфа.

А потом…

Двадцатые (СИ) - img_91

Потом наступил 1917 год и старая жизнь неожиданно закончилась. И неожиданности на этом не прекратились. Причем не только на уровне страны, но и на уровне отдельных людей.

Ко всеобщему удивлению, Аршиновы остались в Советской России, хотя сами понимаете — уж кому-кому, а им было и куда, и на что уехать. У папы хватало и зарубежных партнеров, и денег, вложенных в проекты за рубежом. Но этим дело не ограничилось – практически сразу после прихода большевиков к власти, задолго до всяких красных и белых терроров произошла настоящая сенсация: Аршинов-старший вдруг делает нашумевшее заявление о том, что передает Советской Республике все свое движимое и недвижимое имущество.

Вслед за отцом и младший Аршинов в 1918 г. обращается к Советскому правительству с предложением о передаче института «Литогея» в собственность государства. 1 октября 1918 г. Председатель Совета Народных комиссаров В. И. Ленин и управделами СНК В. Д. Бонч-Бруевич подписывают декрет «О национализации Петрографического института «Lithogaea», начинающийся словами: «Пункт первый: Петрографический институт «Lithogaea» в Москве, имеющий задачей научное исследование горных пород и минералов, объявляется государственным учреждением, состоящим в ведении Научно-технического отдела ВСНХ…».

А бывший владелец Владимир Васильевич Аршинов был назначен первым советским директором института «Литогеа».

Впрочем, в первые годы работать институту было крайне затруднительно – в стране голод, разруха и Гражданская война. А оба Аршиновых вдруг обнаруживаются в…

Да, да, в новообразованной Московской горной академии. Дело в том, что с одним из основателей МГА, Николаем Михайловичем Федоровским, Владимир Аршинов был дружен еще со времен минералогического кружка в МГУ. Федоровский был большевиком с дореволюционным стажем, членом РКП (б) с 1904 года, но это не помешало ему также стать одним из любимых учеников Вернадского. В общем, оказавшийся после революции в больших чинах Федоровский (он возглавлял Горный совет ВСНХ и руководил всей горной промышленностью страны) старого друга не забыл, и уговорил поработать по специальности — профессором и заведующим кафедрой петрографии МГА.

18
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело