Выбор (СИ) - Минин Андрей - Страница 18

Я внимательно посмотрел на ящерицу, и мне показалось, что она тоже внимательно смотрит на меня. Так и, оказалось, поймал я ее за язык, когда она попыталась меня лизнуть.

Возница, увидев это, рассмеялся, а я отпустил язык обиженной ящерки. Я оказался не вкусный.

Шагая в ногу с караваном несколько часов, и стараясь не привлекать к себе внимания, я подмечал малейшие детали общения между собой людей, как караванщиков — возниц и охранников, передвигающихся верхом на мелких ящерицах (по сравнению с теми, что тащат повозки), так и магов из ордена пустынных бродяг и надсмотрщиков за рабами.

Да. Половина людей в караване — рабы. Большинство — обычные люди, что шли, опустив голову вниз, связанные по рукам и ногам. Были среди них и маги рабы. Они носили на шее тонкий кожаный ошейник. Не знаю принципа его действия и на какой магии он основан, но эта мерзкая штука. Эти ошейники каким-то образом ограничивают силы и накладывают запрет нападать на хозяина. Но есть одно но. Чем сильнее маг, тем легче он обходит эти запреты, так что с этим не злоупотребляют и эту удавку на шею одевают преимущественно на красных и оранжевых магов. Я был рад услышать это, от И. Становиться рабом мне не хотелось.

И караванщикам и ордену пустынных бродяг я не доверял ни на грош, но они были мне нужны. Все же войти в город-крепость Амон лучше в составе большого каравана, а не одиночкой, к которому все приглядываются.

По этой причине, из-за недоверия, вечером, когда мы встали на ночлег я призвал «лес», чем удивил очень многих. Все маги в караване с открытым ртом наблюдали за деревом, что выросло рядом со мной и накрыло нас гигантской тенью.

— Что это? — Остановился рядом со мной Итиль, что весь день крутился где-то рядом, но не приближался ко мне. Присматривался.

— Моё, — я вовремя прикусил язык и вместо форма, сказал, — заклинание. Защитит нас от всякой мелочи вроде гигантских скорпионов.

— Ну, для кого мелочь, а для кого и… — Посмотрел он на свое красное одеяние.

Он убежал и доложил своему отцу обо всем, что я рассказал и караван сдвинулся ближе к дереву, устраиваясь на ночлег под ним. Больше всех этому радовались ящерицы, ставшие хватать своими языками гигантские листья, срывая их с нижних веток. Я пояснил гневающемуся дереву, что так надо, с трудом но, растолковав, что взамен ящерицы подарят ему много, много удобрений, благодаря которым оно вырастит три таких листа и множество новых веток.

«Лес» продолжал меня удивлять. Надеюсь, эта форма не обретет полноценное сознание и останется разумом на уровне собаки.

Ну а ночевать я лягу в относительной безопасности. Авось, это отпугнет сильных магов ордена пустынных бродяг от меня и они не решатся меня пленить.

Рабы, оглядываясь на меня и на надсмотрщиков, тоже сорвали нижние листья с дерева и устроили себе хорошие лежанки под повозками, но перед этим они распрягли ящериц, хотели их накормить, но на них прикрикнули и в итоге ящеркам дали только воду, посчитав, что листьев им хватит. К кострам, на которых готовилась еда, рабов не подпустили, и только потом, когда свободные люди поели, им разрешили взять себе по порции.

Итиль снова вернулся ко мне и начал устраиваться на ночлег рядом. Похоже, отец подослал.

— Хорошее заклинание, — сказал он через некоторое время. — Ты из ордена сырой земли?

Об этом ордене я ничего не знал, так что продолжил использовать легенду.

— Нет. Мой орден уничтожен. Все кто выжил, разбежались по разным уголкам мира. А я вот решил попутешествовать, прежде чем найти для себя новый дом и новый орден.

— Ты откуда, Винн?

Старое имя мне пришлось забыть. Здесь таких имен не используют и для всех я теперь Винн. Фамилии тоже нет. В мире трех лун вместо них, когда обычный человек представляется полностью, он говорит так: я Гил, с улицы трех фонарей, подмастерье кожевенных дел мастера или, к примеру, я Гомара, с побережья моря Потерянных надежд, мастер слова. Если проще, это значит что она журналист местной газеты.

Маги, которым есть чем похвастаться, тоже имеют вторые имена, указывающие на их способности или достижения. О некоторых из них И рассказал мне легенды, что ходят среди простых людей. Тот же Квазак Лютый Глаз или Робер Светлое Крыло. В общем, обычно все представляются только именем, а прозвища и профессию упоминают только когда хотят впечатлить собеседника.

— Тихий край. Горы Мульчим. Остров Тру.

— О-о, — удивился Итиль. — Далеко же тебя занесло. Тихий край. Я только слышал о нем.

— Да. Прекрасные места.

Я немного рассказал о моем мнимом доме, о котором знал только из рассказов И, но рассказывал я живо, с огоньком в глазах и кажется Итиль мне поверил.

Проболтав еще какое-то время, мы легли спать. Ну, то есть Итиль лег спать, а я выскочил из тела призраком и полетел в сторону главной повозки ордена пустынных бродяг. Была, конечно, опаска что меня смогут почувствовать, но обошлось. Сильнейший маг каравана и по совместительству отец Итиля, маг голубого ранга, ничего не заметил и я спокойно слушал его разговоры со своими заместителем в зеленой одежде, который, как и отец Итиля редко выходил на свежий воздух и весь путь они провели внутри этих стен, за что я не могу их винить. Повозка была размером с автобус. Тут и несколько комнат для сна и гостиная, окна, в общем, целый дом на колесах. Путешествуют с комфортом, в то время как остальные спят под открытым небом, в том числе и другие маги ордена, что цветом одежды не вышли. Все остальные повозки в караване были исключительно грузовыми. В них перевозили пшеницу и замороженное мясо кри.

Я попал к ним в повозку в середине их разговора.

— Думаешь, орден песчаных крыс решиться на это?

— Они получили преимущество. Теперь у них на один оазис больше чем у нас.

— Не хорошо…

Они замолчали, и повозка на какое-то время погрузилась в тишину.

— Ладно, — хлопнул в ладоши маг голубого ранга. Я забыл спросить Итиля, как зовут его отца, так что для меня он оставался безымянным. — Что там с этим путником? Узнал его?

— Нет. Все розыскные листы пересмотрел. Его в них нет.

— Хм-м.

— Хочешь продать его людям морщин?

— Опасно. Это его дерево, не думаешь же ты, что он просто так его нам показал? Нет. Он точно из ордена сырой земли или падающего листа, а я не хочу с ними связываться, даже если этот желтый маг — изгнанник. Эти ордена основные поставщики продовольствия на нашей земле.

— И? Я же вижу блеск в твоих глазах? — Спросил его маг в зеленом жилете, усмехнувшись при этом краешком рта.

— У него нет медальона на шее, так что рискнем, но не сами. Я должен Мяснику услугу, а я не люблю быть должным. Как войдем в крепость Амон, навести его, расскажи о нашем попутчике, а там или Мясник подохнет, и я перестану быть ему должен или этот мальчишка, не старше моего сына сгинет в подвалах Мясника. В любом случае я останусь при своем.

— Сделаю.

Я узнал все что хотел. Дальнейшие их разговоры меня не заинтересовали, они обсуждали путь и колодцы, к которым стоит направить караван дальше и чтобы не терять время я решил полетать среди людей. Днем я не решился ходить туда-сюда вдоль всего каравана, а придерживался повозки, рядом с которой определили мое место, так что было интересно. В основном караванщики жаловались на солнце, пустынных сколопендр, низкую оплату и скупердяйство Атари, что зажимает монеты, вот я и узнал, как зовут главу каравана и отца Итиля, в общем, возничие вели разговоры о своем, приземленном. Среди рабов была другая ситуация. Не все еще спали и, пролетав рядом с одной из повозок, я услышал шепот на русском языке и остановился.

— Они убили Гришу.

— Он ударил надсмотрщика.

— И, что? Эти твари убили его!

— Успокойся, Максим. Говори тише. Мы ничего не можем сделать. Наше оружие отобрали, а на кудесников повесили ошейники.

— Нужно бежать, я твердил тебе это еще две недели назад и говорю сейчас.

— Куда? Мы даже язык их толком не знаем. Понимаем с пятое на десятое слово и получаем за нерасторопность палками. Я уже не говорю о том, что мы подохнем в этих песках, если не от жажды, так от когтей скорпионов. Видел этих тварей?