Выбор (СИ) - Минин Андрей - Страница 14

Я вспомнил про Семена, но мне пришлось смириться с тем, что он погиб. Такая высота и падение. Плюс ко всему я даже не найду место, куда он упал. Мы слишком далеко отлетели, прежде чем сами рухнули с небес. Прости, Семен.

— Выдвигаемся! — Отдал команду Никита Сергеевич.

Я стоял рядом с носилками, и мы с другими мужиками подняли их в воздух. Тот, кто на них лежал, застонал. Он один из тех, кто пострадал сильнее всего. Офицер, угадывались на нем обрывки военной формы, хоть и обычный человек.

Некоторые из нас к моему стыду предлагали бросить раненых, тех, кто не мог идти самостоятельно, но Никита Сергеевич решил по-другому. Я был ему благодарен за это. Он в отличие от остальных остался человеком.

Мы двинулись вперед. Ориентир черный дым. Не заплутаешь.

Через несколько километров всех начала мучить жажда и мы стали расходовать воду, которую удалось собрать. Бутылки с ней передавали из рук в руки, пока те не показали дно. Шли уже несколько часов. Голову пекло. Ветер, обжигал кожу. Пот застилал глаза. Ноги проваливались в песок по щиколотку, от чего шагать с каждой минутой было все сложнее. Хотелось просто упасть на песок и лежать.

На середине пути между нами и дымом что был виден все хуже, похоже пожар на том дирижабле потух, поднялся еще более сильный ветер и стер следы, что мы оставляли позади себя.

Никита Сергеевич послал вперед двух разведчиков. Как и он, мужики имели вторые ступени. Они резко взяли хороший темп и очень скоро скрылись за гребнем песчаной горы.

Мои напарники, те с кем я нес носилки с бессознательным человеком, изредка начинали говорить, а потом замолкали.

— Пить хочу.

— И не говори. Жуткая дыра этот мир.

— Будь проклят Император и вся семья Рюриковичей.

Через три часа мы подошли почти вплотную к тому месту, где видели в последний раз дым, но наперерез к нам бежали возвращающиеся разведчики. Они бежали, молча, и только тревожно махали нам руками.

Никита Сергеевич велел всем остановиться.

Разведчики добежали до нас. Перевели дух и начали рассказывать. Мы все собрались вокруг них. Их рассказ нас разозлил и напугал одновременно. Я стоял рядом со всеми и слушал, как запыхавшиеся разведчики, в красках и в деталях, рассказывают то чему стали свидетелями.

Неизвестные волшебники в ярких, цветных одеждах напали на дирижабль «Вепрь». Всех наших вязли в плен, даже не смотря на то, что капитан «Вепря», кудесник аж четвертой ступени дрался до последнего, но его, как и остальных победили как детей и, поставив на колени, заставили выпить какую-то жидкость. Теперь эти волшебники взявшие наших товарищей в плен движутся в сторону другого рухнувшего дирижабля, не оставив после себя даже трупов. Их они забрали с собой.

Все молчали и не знали что сказать, только переглядывались.

— Что будем делать?

Этот вопрос интересовал всех.

Михаил чувствовал себя загнанным зверем. Он бежал ото всех. Не стал слугой ордена.

Первым делом он перерезал горло спящему кудеснику, что поселил в него червей. А потом, войдя во вкус, убил и того мальчишку, сопляка, что избивал его каждый день пока они летели на дирижабле. Спящие кудесники такие уязвимые. Ха-ха-ха.

Он подался в бега. Их всех обучили языку, даже его, обычного человека. За несколько недель, что они здесь находятся, он успел наслушаться сплетен и знал, куда ему бежать, тем более голос, что нашептывал ему советы в ухо, с каждым днем становился все сильней и Михаил Жук не выдержал и послушался его. О мачехе Семена и своем обещании он благополучно забыл. Его путь лежал в сторону гибельных болот.

Поселение Тур-аме. Берега Кипящего океана.

Женя вдыхал морской воздух и смотрел на серо-стальные волны, что словно пытались смыть Тура-аме с утеса, на котором стоял этот небольшой городок, где они нашли свой приют и работу. Кипящий океан…

Их путь по пустыне был окончен и он не хотел вспоминать о нем. Слишком многих они потеряли, прежде чем выбрались из песчаного плена. Ссоры, удары в спину, за эти несколько недель он видел все. Рядом сидел рыжий Борис. Ему пришлось в одиночку тащить его последние дни, так как остальные отказались нести на себе раненого, считая это пустой тратой времени и ушли вперед, бросив оставшуюся группу на произвол судьбы. Никита Сергеевич не смог их остановить.

Он повзрослел. Больше он уже не тот мальчик, каким был месяц назад. Рука сама потянулась к лицу и потрогала порез на лбу. Человека что попытался отобрать у него воду пока он пытался напоить тогда еще лежащего на носилках словно мертвец — Бориса, он убил.

Большая волна ударилась об утес и брызги долетели даже до них, попав на лицо и взбодрив Женю, что слишком глубоко ушел в свои мысли и переживания из-за убийства того человека.

Нам повезло дважды. Во-первых, мы дошли до города и не стали рабами или кормом для тварей пустыни. А во-вторых, после допроса и обучения языку, орден, что правил этим городком, разрешил нам остаться, выставив лишь одно условие — до тех пор, пока море не успокоится, и в город-порт не зайдут первые океанские корабли с торговцами на борту, мы будем работать в порту, рискуя своими жизнями вместе с другими рыбаками.

Кипящий океан, как и пустыня без названия славился своими морскими монстрами. Шел сезон кипения, когда океан не рисковало пересекать ни одно судно и ни один безумный капитан. Нам придется работать в порту семь-восемь месяцев, прежде чем мы увидим парус на горизонте.

Мы смирились, но надежда в нас не умерла. Мы верили, что сможем вернуться домой. Дайте только время.

— Женя? — Меня хлопнул по плечу Борис, что сменил свою военную форму на обычную рубаху и плотные, рыбацкие штаны. — Вон, видишь? Идем. Телега с приманкой для морских монстров уже подошла.

— Идем, — ответил я, хлопнув его по плечу в ответ.

В первый день пути после того как я попрощался с И, я не встретил никаких опасностей. Шел по компасу, благо его здесь изобрели, так что периодически я останавливался, смотрел на стрелку тяжелого отлитого из бронзы прибора и шел дальше на юг. В голове я проматывал наставления мага. Вспоминал приметы плохих мест и обходил их по широкой дуге, вот и сейчас я заметил впереди россыпь камней и остановился, а потом заложил петлю вокруг, не став испытывать удачу. В таких местах часто селятся твари куда опаснее гигантских скорпионов. Несмотря на то, что я могу за себя постоять, мне не хотелось терять время на бессмысленную бойню. Не стоит забывать, что в этих песках опасно путешествовать в одиночку даже синему магу, не то, что желтому.

Что касается того черного дождя, уничтожившего едва ли не треть всех наших дирижаблей, я спросил о нем И, и вот что он мне тогда сказал.

— Некоторые багровые ордена, что идут к вершине силы, к невозможному рангу, практикуют особые эмпиризмы. Они превращают себя в повелителей Ямы. Это опасный процесс, на каждом этапе которого человек может оступиться. Маги что идут этим путем коверкают свою суть, но все же остаются частично людьми. Цена ошибки превращения в повелителя Ямы — полная утрата человечности. Таких магов, совершивших ошибку в обряде, точнее уже не магов, а существ, огромной силы — называют жуть. Им нет места в цивилизованном обществе. Они потеряли все положительные человеческие чувства. Их разум кардинально изменился. Они противны нашему миру. Обычно их уничтожают члены ордена, в котором состоят эти неудачники, но бывают случаи, когда этим тварям удается сбежать, и они поселяются в таких местах как проклятый континент. Их магия, как и магия тех, кто идет путем повелителя Ямы имеет отличительную черту. Все внешние проявления их силы имеют черный цвет. Если увидишь мага с сероватой кожей, слишком высокого для человека — держись от него подальше. Все кто пошел путем превращения себя в повелителя Ямы — ненормальные. Ну а если встретишь на своем пути жуть… тебя уже ничто не спасет. Черный дождь тому пример.