Честное пионерское! 2 (СИ) - Федин Андрей - Страница 21

— Миша, откуда ты всё это знаешь? — спросил Кругликов, когда я, наконец, выдохся. — Ведь ты сегодня в первый раз пришел на самбо.

Я покачал головой.

— Эх, молодёжь. Газеты и журналы читать нужно! О чём там только не пишут! Вы удивитесь, сколько информации о борьбе можно найти в том же «Советском спорте». Ведь наверняка же ваши отцы выписывают или покупают эту газету — не ленитесь, просматривайте её иногда.

То с одной стороны от меня, то с другой раздавались слова: «мой папы её читает», «и мой тоже», «а мой подшивает эти газеты в огромную книгу»…

Я добавил:

— В книгах вы тоже можете найти много интересного. В том числе и о спорте. О том же самбо существует множество изданий. Бывают неплохие, кстати, практические пособия. «Самбо. Первые шаги» или «Борьба самбо» — поспрашивайте в библиотеках.

Дети снова загалдели.

— Кстати, о книгах, — сказал я.

Посмотрел на Пашу Солнцева.

— Помнится, твой отец говорил, что у вас есть трёхтомник Беляева…

— Мой папа? — удивился мальчик. — Когда?

— Ты забыл, как я приходил к вам в гости? — спросил я.

— Ты?

Павлик растерянно заморгал.

И вдруг он широко открыл глаза. Словно вспомнил что-то важное.

Мальчик указал на меня рукой.

— Ты приходил к нам летом! — сказал он. — Ошибся квартирой! Искал какую-то… Зою…

Он посмотрел на Каховскую.

Та завертела головой: пыталась сообразить, о чём говорил Павлик.

Я не позволил Зое «врубиться» в ситуацию.

— Твой папа говорил о книгах Беляева, — повторил я. — Так может у вас и Сабатини есть? Моему приятелю понравилась «Одиссея капитана Блада». Теперь он мечтает стать пиратским капитаном. Мы с ним прочли бы и другие истории о капитане Бладе. Но…

Пожал плечами.

—…Мама не нашла их в библиотеке. Ни «Хроники», ни «Удачи».

Я вздохнул.

Попросил:

— Паша, спроси у папы. Пожалуйста. Может, «Хроника капитана Блада» есть у вас дома?

Так и хотел добавить: «Жёлтенькая такая книга из серии „Библиотека приключений“ — там и „Одиссея“ и „Хроника“ под одной обложкой. В гостиной стоит, в центральном шкафу… если я верно помню».

В детстве я не умел отказывать, если меня просили вежливо.

— Спрошу, — пообещал Павлик.

— Спасибо, — сказал я.

Обвёл взглядом собравшуюся вокруг меня ребятню.

— Всё, бойцы, — заявил я. — Пора расходиться по домам.

Книгу Солнцев принёс на следующую тренировку (ту самую: в потёртой обложке горчичного цвета). Я провёл ладонью по золотистой надписи «Библиотека приключений», вздохнул: на мгновение поддался ностальгии (эту книгу в «той» жизни мы перевезли в квартиру тётки вместе со всей папиной библиотекой — когда папу осудили). Поблагодарил мальчика. Пообещал вернуть Солнцеву его собственность через неделю. Павлик смущённо ответил, что не торопит меня. Но я прекрасно представлял, как опасался юный Солнцев оставлять «такую ценность» в чужих руках (потому что в семь лет я испытывал бы именно такие эмоции).

Я прикинул, что книгу мы с Зоей и Вовчиком «осилим» за пару вечеров (или за субботу). Неделя нам на чтение не понадобится (я улыбнулся, представив, как порадуется Вовчик новым историям о благородном пирате). Неделя пригодится лично мне. Чтобы подготовить план «сводничества» (я не отказался от идеи женить Виктора Солнцева на Надежде Сергеевне). Всю неделю у меня на руках будет пропуск в отцовскую квартиру. С книгой я мог прийти туда в любой момент (готов был мчаться туда прямо сейчас, «забить» на тренировку). Но я успокоил себя, призвал не торопиться. Потому что хорошо представлял, как воспользуюсь такой удачей.

«Цель известна, — подумал я. — Способ её достижения представляю. Пора двигаться дальше». Наблюдал за тем, как Паша Солнцев и Валера Кругликов переодевались в новенькие кимоно, неумело обматывали талии длинными поясами. Затруднения новичков не укрылись от взоров «ветеранов» самбо. На помощь парням пришли «опытные» товарищи (Саша Кузин). Кузя разродился длинными путаными объяснениями и не менее неловкой «реальной» помощью. А я посмотрел на обложку книги, снова улыбнулся. И мысленно обратился к Каховскому: «Юрий Фёдорович, пришло время попросить вас об услуге».

В сентябре «летний лагерь» превратился в «группу продлённого дня». Мой маленький отряд являлся в квартиру Надежды Сергеевны сразу после школьных занятий (в четверг я возвращался из школы — Вовчик уже дожидался меня около подъезда: у третьего класса в этот день было всего три урока). И если летом я только читал вслух художественную литературу, то теперь ещё и помогал своим подопечным делать домашние задания (в том числе и Зое — ей я «разжёвывал» математику). К чтению мы приступали, лишь покончив с «обязательными» делами, и после того, как я завершал свою возню в кухне — готовил обед и ужин (ведь питание в группе продлённого дня «прилагалось» к прочим «услугам»).

Я не помнил, чтобы в прошлой жизни столько же времени уделял воспитанию собственных детей. Тогда у меня вечно недоставало времени на общение с ними. Сейчас же я оказался в странной ситуации. Функции кормильца семьи взвалила на себя Надежда Сергеевна (я лишь немного ей помог — направил её «творческую мысль» в «коммерческое русло»). Обязанности ученика четвёртого класса были как у той домашней болонки: кушай по расписанию, подавай по команде голос — трудностей не вызывали. «Строить карьеру» я пока не желал. Да и много ли возможностей для этого в советское время у десятилетнего мальчишки? Мир я спасать не спешил: пока не понимал, как и зачем это нужно делать.

Потому я невольно концентрировал своё внимание на общении с Вовчиком и Зоей. С удивлением замечал, что меня это общение нисколько не обременяло. Я не примерял на себя роль их родителя или учителя — скорее, изображал старшего брата. Рассказывал своему рыжему «братишке» о морских приключениях (от третьего лица описывал свои путешествия на круизном лайнере); втолковывал ему, как жили люди на маленьких островах посреди океана. А ещё мы с ним говорили о кораблях — в прошлом я интересовался этой темой (особенно историей парусного флота). Вовчик самостоятельно читал «Трое с площади Карронад» Владислава Крапивина, пока мы с Зоей возились на кухне (Каховская проголосовала против чтения этой книги вслух).

А Зое нравились мои пересказы историй об Анжелике (у тётушки в девяностых годах на полке скопилась целая серия романов за авторством Анн и Сержа Голон — я прочёл их от корки до корки). У девчонки блестели от восторга глаза, когда она слушала о приключениях златовласой француженки и её хромого возлюбленного (она даже загорелась желанием научиться, подобно Анжелике, варить шоколад). Этих книг Надежда Сергеевна не нашла в городской библиотеке. Но я объявил Зое и Мишиной маме, что «пролистал» романы Галон в больнице (послушать мня, так в больнице я успел получить едва ли не среднее образование). И пересказывал Каховской их сюжеты, пока та чистила картошку или мыла посуду — Вовчик в это время «мучил» повесть Крапивина.

Вечером послушать меня изредка приходила и Надежда Сергеевна — делала перерывы в работе над «адидасовскими» теннисками. Её работа над заказом Елизаветы Павловны продвигалась «опережающими темпами». Но много «бездельничать» Наде не приходилось: работёнку ей подбрасывал и Вовчик — из него получился великолепный рекламный агент. Вечером, когда занятия в «группе продлённого дня» завершались, я провожал Зою и Вовчика до двери и перед сном осторожно поучал уму-разуму Надю Иванову (считал её своей «старшей воспитанницей»). Поддерживал в Надежде Сергеевне решимость «работать над собой». Прогонял из её головы мысли о старости — втолковывал Мишиной маме, что в тридцать лет «жизнь только начиналась».

«Хронику капитана Блада» мы прочли за неполных два вечера. Впервые погрузились в эту историю (больше похожую на сборник рассказов) в четверг после школы — завершили чтение в пятницу восьмого сентября (собрались в Надиной квартире после занятий в спортивных секциях). «Хроника» впечатлила Вовчика меньше, чем «Одиссея». Но и она мальчику понравилась — его тяга к морским приключениям не «остыла». А вот Зоя под конец романа уже откровенно скучала — история пиратского капитана меркла в её воображении в сравнении с приключениями отважной француженки Анжелики и графа Тулузы Жоффрея де Пейрак. Но Каховская проявила терпение — позволила Вовчику дослушать историю до финальных строк.