Жираф и Пончик (СИ) - Белова Полина - Страница 1

В первый раз Таньку обозвали жирафом в детском саду. Её папа с мамой оба были высокими, и их единственная дочь просто не могла оказаться коротышкой.

Сегодня на выпускной она собиралась без всякого удовольствия.

Танька самая высокая девочка в классе, метр восемьдесят. Кличка «Жираф» перешла с ней из детского сада в школу вместе с соседями по горшку.

«Вряд ли меня хотя бы раз кто-нибудь из парней пригласит на медленный танец», — грустно думала девушка. Она придирчиво и недовольно осматривала себя в зеркале. Пропорциональная стройная фигура, но кости слишком крупные. К тому же, Танька — натуральная блондинка и сейчас, разглядывая себя в длинном белом платье без косметики, подумала, что она похожа на большую белую моль.

— Тань, посмотри, ровно? — Люда развернулась и чуть прикрыв глаза, показывала нарисованные стрелки.

— Ровно. Давай уже карандаш, а то я не успею накраситься.

Они дружили всегда, с самого рождения, а родились девочки с разницей всего в два месяца, ходили в один детский сад, потом в одну школу.

Их родной городок был небольшим, абсолютное большинство его жителей были, так или иначе, связаны с единственным, имеющимся здесь, действующим промышленным комбинатом. Те немногие, кто работал не там, в основном были заняты в инфраструктуре при нём.

Закадычные подружки жили в частных домах по соседству, на одной улице, и небольшие участки земли под огороды, за их домами, даже не были разделены забором, как с другими соседями.

Людка была невысокой и полненькой, всегда улыбчивой, с карими искрящимися глазками и задорными каштановыми кудряшками — полной противоположностью всегда серьёзной и немного печальной блондинки Тани.

Отец сызмальства называл свою пухленькую крошку дочку не иначе, как Пончик. Следом за ним, почти никто из друзей и знакомых иначе Люду и не называл.

Мама Пончика умерла от скоротечной формы рака, ещё когда девочка была в восьмом классе. Поэтому наряжались подружки на все торжественные мероприятия всегда у Тани, под ненавязчивым присмотром её мамы, которая уже привыкла считать соседскую малышку своей второй дочерью.

Сейчас женщина грустно смотрела на выпускниц и, несмотря на всю материнскую любовь, досадовала.

Одна слишком высокая, а другая полновата, но так сильно подчёркивать недостатки друг друга, даже специально невозможно. Рядом с полненькой, яркой Людой, натуральная блондинка Таня смотрелась ещё выше и бледнее, а сама Люда рядом с Таней казалась не приятной невысокой пышечкой, какой и была, а толстой коротышкой.

Женщина вздохнула. Пока для девочек самое главное — их дружба, но рано или поздно они поймут, что делают друг друга некрасивыми.

Возле школы толпились многочисленные любопытные: родственники, друзья, соседи и просто любопытные гуляющие. Каждая девчонка в выпускном платье сквозь оценивающий строй проходила: которая гордо, виляя бёдрами, а которая смущённо, неловко спотыкаясь на ровном месте.

На широком школьном дворе царило праздничное волнение, играл школьный вальс, и торжественность момента нарушала только пара довольно крупных бродящих собак, которая решила заняться своим собачьим сексом на территории новой школьной спортивной площадки, за зелёным сетчатым забором, который ничейные кабыздошки сумели неведомым образом преодолеть.

Спортплощадка была построена на пригорке, метра на полтора выше остальной школьной территории, поэтому влюблённые псы были как на ладони всех присутствующих выпускников и их гостей.

Завхоз лично запирал зелёные сетчатые ворота площадки на ключ, чтобы пацанва ничего не попортила, и теперь попасть внутрь и попытаться предложить животным найти более подходящее место для своего возмутительного занятия не было никакой возможности. Завхоза с ключами сегодня на торжестве не было.

Директор школы пытался не обращать внимания на собачье безобразие, но его торжественная речь на ступеньках школы явно была смазана. А когда пришла пора выступать важному приглашённому гостю, собаки неуважительно как раз сменили позу и надолго замерли, соединившись попами. Добрая треть присутствующих регулярно поворачивала голову, чтобы проверить закончили ли они уже свою любовь или ещё стоят.

Наконец, после вручения аттестатов, длинных проникновенных речей учителей и родителей, самодеятельных концертных номеров, в которых Жираф и Пончик не участвовали за неимением артистических талантов, выпускники и их ближний круг прошли в школьную столовую на первом этаже, где уже был накрыт праздничный стол и играла весёленькая музыка.

Вторая и самая интересная часть торжественного мероприятия началась.

Как Танька и предвидела, никто, ни разу, её не пригласил потанцевать. Она смотрела на движущиеся в полутьме пары и делала вид, что ей всё равно.

— Жираф, принеси нам нарезку! — попросил один из парней, что сидели кучкой в углу столовой и горячо обсуждали планы на будущее.

Столы ломились от еды и напитков. Почти всё стояло нетронутым. От голода выпускники сегодня точно не умирали.

Танька отнесла парням нарезку. Она всю ночь просидела за столом, наблюдая за теперь уже бывшими одноклассниками. И даже такое действие привнесло приятное разнообразие в вечер.

Зато озорная Людка не присела ни разу. Пончика приглашали даже самые стеснительные мальчишки. Она была удивительно тактична, кроме того, ласковая улыбка девушки добавляла мальчишкам смелости. Иногда Пончик подбегала к Тане, пытаясь вытащить её на быстрый танец, но та стеснялась своего роста и предпочитала сидеть.

Под утро, по традиции все вместе выпускники отправились встречать рассвет, так сказать новой жизни, потихоньку теряясь по дороге кто туда, кто обратно.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Подружки завернули на свою улицу по дороге обратно. Рассвет они всё же встретили. Танька радовалась, что наконец-то выпускной закончился, а Людка грустила, что он закончился слишком быстро.

Девушки неторопливо шли вдвоём вдоль дороги, когда возле них притормозил и медленно поехал следом парень на мотоцикле.

Надо сказать, в их городке, парень на мотоцикле — это очень круто! Любая девчонка мечтает сидеть за спиной такого, когда он несётся по улице.

— Привет! Как тебя зовут, красотуля? — вопрос был явно адресован Людке.

— Олимпиада Харитоновна! — выкрикнула Людка, чтобы перекрыть рычание мотоцикла. Она весело переглянулась с Таней, приглашая включиться в кокетливую игру.

— Люблю девчонок с юмором, — рассмеялся мотоциклист.

Тем временем, девушки подошли к дому и, наскоро попрощавшись, юркнули каждая за свои ворота. Людка сразу прилипла к щели в заборе, но мотоцикла уже не увидела. Чувство сожаления царапнуло душу. Может надо было ему своё имя назвать?

На следующий вечер тот же мотоциклист ждал Люду прямо возле дома, когда она возвращалась из магазина.

— Покатаемся, Олимпиада Харитоновна? Меня, кстати, Николай зовут, — на открытом симпатичном лице парня светилась широкая ласковая улыбка.

Только святая могла бы отказаться покататься с таким красавчиком, да ещё на мотоцикле. Людка святой не была. Она даже хлеб в хлебницу не сунула и сливочное масло не убрала в холодильник. Пусть всё сохнет и тает! Бросила внушительный пакет с покупками на кухонный стол, подкрасила губы и вылетела на улицу, опасаясь, что принц на колёсах передумает и не станет её ждать.

Так они начали встречаться.

Каждый вечер Людка, наряженная, не без помощи Таньки, и накрашенная, с замиранием сердца ждала, когда раздастся характерное рычание подъезжающего мотоцикла и козой выскакивала на улицу.

Они носились на мотоцикле по поселковым дорогам, иногда останавливаясь в поле, чтобы долго и жарко целоваться.

Потом Люда рассказывала Тане о своих свиданиях с Колей в мельчайших подробностях: как села, на что поставила ногу, куда положила руку. С жадностью слушая рассказы Пончика, весь головокружительный роман подружки Таня воспринимала, как свой собственный. Она переживала за неё и с ней со всей искренностью и абсолютно без зависти. В политехнический университет в областном городе обе девушки не поступили, чему совсем не огорчились. Потому что получать высшее образование их заставляли родители, а сами подружки хотели чего-то другого, такого… но точно не учиться.