Красный Барон (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 9

Следующие три дня, проведенных в части, прошли, как и ожидалось. Знакомство, экскурсия, баня, рыбалка. По офицерам было видно, что служба здесь им реально нравится, разве что женского общества немного не хватало — не все были женаты. А еще, что ни один из них не понимает, на кой ляд в части ракетчиков, стоящей на боевом дежурстве, вдруг понадобился свой штатный сверх. Ни бельмеса в здешних делах не понимающий.

— Похоже, тебя сослали сюда. — сделал вывод Андрей Шугов, тот самый подпол-колобок. — Тут ведь по твоему профилю никаких задач. Чужих не шарится, любой новенький на виду, так что шпионов ловить смысла нет никакого. Что натворил-то?

Несмотря на свою не слишком серьезную внешность, комбриг был мужиком проницательным и умным. Пришлось, без подробностей, естественно, рассказать ему о конфликте с ЦКашным элитарием. Подполковник кивнул, словно бы и не сомневался даже именно в таком раскладе, после чего вдруг выдал.

— А ты у нас, получается, второй уже ссыльный сверх.

Тут я уши навострил.

— А кто первый?

— Борис Винер. Он тут уже много лет живет. Рядом с частью, хотя на довольствии у нас числится. Как долго, точно не скажу, но предыдущий комбриг говорил, что когда он в должность вступал, его предшественник уже не знал, когда Винер здесь поселился.

— Это же за что его сюда на такой срок законопатили? — удивился я.

— Не скажу. — ответил Шугов. — Мы как-то не особо общаемся. Он особливо держится. Приходит только в финансовой ведомости расписываться, а так ни с кем контактов не поддерживает.

На минуточку даже страшно стало. Что, если и меня сюда вот так сослали? Пройдут годы, может даже, десятилетия — сверхи долго живут — прежде, чем вспомнят.

— Кто он по типу хоть?

— А кто ж его знает? Нам не докладывали. Есть распоряжение о том, что он тут числится консультантом, но в каких вопросах — не указано. Сам пообщайся. Может с тобой он поразговорчивее будет. С нашим-то братом он не особо болтлив. В гости никого не зовет, в наших мероприятиях не участвует. Строго говоря, нам даже предписано в сторону его дома без лишней надобности не ходить. Но охранять — как члена Политбюро.

Разумеется, как только обязательные этапы обустройства на новом месте были пройдены, я направился в гости к «коллеге». Жил Борис Винер недалеко, но и не близко — в километре от забора части, в лесу. Причем, с комфортом жил! Уютный двухэтажный домик, построенный по какому-то явно дизайнерскому проекту — много стекла и ломаных линий, да еще и органично вписанный в окружающее пространство.

Забора у жилища сверха не было, зато за домом виднелась очищенная от растительности и бетонная площадка, которая, как по мне, могла служить только для посадки вертолета.

«Хорошенький ссыльный! — подумал я, останавливаясь метрах в двадцати от коттеджа. — И дом шикарный, и вертолетная площадка на заднем дворе. Что-то с ним определенно не так!»

— Кто вы такой и что вам нужно? — раздался вдруг хрипловатый мужской голос. Прямо над головой. Оглядевшись, я заметил небольшой динамик, аккуратно прикрученный к сосне на высоте трех метров.

— Меня зовут Виктор Глебов. — представился я. — Сверх, метаморф, сотрудник Комитета Контроля Сверхвозможностей. Переведен сюда из резерва ККС. Пришел познакомится с коллегой.

— Меня о вас никто не предупреждал… — задумчиво выдал динамик. — Подождите секундочку, я проконсультируюсь.

Винер, похоже, действительно был совсем не прост. Мало того, что жил бирюком, окружив свой дом системой раннего оповещения, так еще и имел возможность запросто связаться с Комитетом, чтобы уточнить информацию по незваному гостю.

— Если я не ко времени, то уйду. — на всякий случай сказал я.

— Нет-нет. Постойте. Я сейчас.

«Секундочка» длилась минуты три, после которых «ссыльный» сверх все же предложил мне пройти к дому. И сам вышел на крыльцо, встречать.

Он оказался грузным мужчиной лет шестидесяти, с отчетливым клеймом народа Израилева на лице. Толстые очки в массивной оправе, седая шкиперская бородка, цепкий взгляд. Одет он был так, словно не в лесу жил, а читал лекции в каком-нибудь университете — твидовый пиджак с кожаными заплатками на локтях, черные брюки и того же цвета туфли.

— Виктор Глебов? — произнес он, когда я приблизился к крыльцу. — Тот самый Виктор Глебов?

— Это какой — тот самый? — неловко улыбнувшись уточнил я.

Вряд ли он знал обо всех метаморфах, или сверхах, которые конфликтуют с членами ЦК, а значит его слова относились только к одному факту моей биографии — иномирному происхождению. И, если я прав, то узнал он об этом только что. За три минуты кто-то из высшего руководства ККС рассказал ему о попаданце из альтернативной Земли. Ничего так, ссыльный, верно?

— Не говорите глупостей, молодой человек! — полушутя, полураздраженно произнес Борис Винер. — Все вы прекрасно уже поняли. Проходите в дом, я уже давно мечтал с вами познакомится.

Внутри дом отшельника выглядел не хуже, чем снаружи. Широкий коридор, выходящий в обширную гостиную, потолки которой были высотой во все два этажа коттеджа. Огромные окна заливали ее солнечным светом. По правую руку наверх убегала лестница — там располагался некий полуэтаж, где за закрытой дверью находилась еще одна комната. Другая лестница, слева, вела вниз, в цокольный этаж, в результате чего выходило, что в доме Винера было вовсе не два, а три этажа.

Мебели было немного — диван, пара кресел да телевизор. По ощущениям, ею почти не пользовались, поставив лишь потому, что так принято. Гостиная плавно перетекала в небольшую кухню, куда хозяин дома и направился. Я шагал за ним, глядя по сторонам.

— Что значит, вы давно хотели со мной познакомиться? — спросил я, когда Борис дошел до кухни и тут же стал готовить чай. — У меня сложилось мнение, что вы узнали обо мне совсем недавно. Буквально сегодня утром.

— И так, и не так. — хмыкнул «ссыльный». — У меня плохая память на имена и лица, и я вас не узнал. Виктор Глебов — это, конечно, не Иванов Иван, но где-то очень близко. Но я о вас раньше уже слышал от нашего общего знакомого Василия. Окелло — вы ведь его знаете? Ну вот. Когда вы появились у моего дома, я позвонил ему, и он мне о вас напомнил. Получается, что и знал, и не знал.

Говоря, он продолжал накрывать на стол. Появились небольшие пиалки, вроде тех, из которых пьют чай азиаты, блюдца с вареньем, белый хлеб, сливочное масло. И вроде время было между завтраком и обедом, и я не давал никакого повода сразу же тащить меня за стол, а хозяин сразу же решил проявить столько серьезное гостеприимство.

Заметив мой ироничный взгляд, Борис, с некоторым смущением, пояснил.

— Поведенческий паттерн, Виктор. Нельзя прожить среди русских больше полувека, и не заразиться некоторыми их привычками. Пришел гость — накрывай на стол.

Полвека? А выглядит он лет на сорок максимум. Значит, передо мной действительно сверх.

— Да я, в общем-то, не против. Но рад, что на столе нет водки.

— Шутите? Таким ранним утром? Но это хорошо, что шутите! Кстати, немцы и британцы пьют алкоголь гораздо больше русских, но главными пьяницами мира почему-то считаются именно ваши соотечественники. А уже если шведов взять… Я несколько лет преподавал в Стокгольме, понимаю о чем говорю.

Ничего не значащая болтовня не сбивала меня с толку. Я автоматически отмечал разные мелочи, вроде «полувека здесь», «преподавания в Стокгольме» и того, что говоря про русских, он использовал слова «ваши соотечественники». При том, что сам говорил на великом и могучем без капли акцента.

Еще я понимал, что несмотря на такое лирическое начало, разговор нас ждет серьезный. Как и то, что оказался я здесь — и на кухне у Бориса Винера, и в Амурской губернии в целом, — не случайно.

С одной стороны, все, вроде, говорило о том, что сюда меня направила Зима, чтобы спрятать от возможного гнева влиятельного члена ЦК. С другой, получается и для того, чтобы я встретился с Винером. Об этом же свидетельствовало и упоминание нашего общего, как он выразился, знакомого — Василия Окелло. Почему мне прямо не сказали, что я еду на поговорить с одним нужным человеком?