Теперь вы знаете, кто я. Том V (СИ) - Еслер Андрей - Страница 46

— Сиана, — выдыхаю перед тем, как полностью погрузиться в забытье.

— Он ранен? — раздаётся строгий голос, явно привыкший получать чёткие ответы на поставленные вопросы.

— Внешних повреждений уже нет, — интонации собеседника выдают его растерянность.

— Тогда, внутренние? — слышится раздражение.

— Не совсем…

— А что тогда с ним, чёрт побери, происходит⁈ — вопрошающий срывается на рык.

— Он… Он инфицирован… — голос говорящего дрожит.

Возникает долгая пауза.

— Этого не мо-о-оже-е-е… — слова растягиваются, звуки сливаются в один, я отключаюсь, так и не сумев понять ни того, кто говорил, ни того, о чём происходил разговор.

Я открываю глаза и вижу маму. Её мягкие черты лица, слегка вьющиеся тёмные волосы, бледные губы. Она что-то говорит, но я не улавливаю слов, лишь общую интонацию. Она успокаивает меня, убаюкивает, давая ощущение безмятежности и безопасности. Гладит по щеке, я чувствую её нежные тёплые пальцы.

Но вот картинка перед глазами меняется, лицо мамы плывёт, постепенно трансформируясь, и вот на меня уже смотрит отец. Строго, с характерным прищуром, как будто собирается отдать мне какой-то приказ, который я должен незамедлительно выполнить. И снова всё подёргивается туманом, по лицу Рэда идёт рябь, как по глади воды, и я вижу Лиз. Её белозубую улыбку, беззаботные глаза. А следом ко мне приходит Сиана. Я хочу её обнять, дотянуться, но совершенно не чувствую остального тела. Её маленькие пальчики пробегают по моей шее, рождая мурашки.

Образы вновь меняются, смешиваются, растворяясь один в другом. Мама с глазами отца, Лиз, тянущаяся за поцелуем и вдруг превращающаяся в Сиану…

Я прихожу в себя рывком. Меня просто выбрасывает на поверхность без промежуточных состояний. Судорожно хватаю ртом воздух, чувствуя лёгкий озноб от того, что всё тело покрыто липким потом.

— Кха… кха… — горло саднит, оно пересохло от жажды, во рту как будто разверзлась пустыня.

Наконец осознаю то, что у меня перед глазами: белый потолок. Нос наполняется странными запахами, смутно знакомыми. Мозг пусть и не сразу, но находит подходящее воспоминание, и я понимаю, где нахожусь — в больничной палате или что-то вроде того.

Постепенно начинаю воспринимать всё своё тело целиком и осознаю, что лежу в одной лишь больничной рубахе на голое тело на чём-то довольно жёстком — то ли операционный стол, то ли какая-то медицинская кушетка. Почему-то не могу повернуть голову, её как будто что-то сжимает. Через мгновение понимаю, что лоб обхватывает нечто холодное и металлическое, типа обруча, он и не даёт шевелиться. Пытаюсь поднять руку, но могу это сделать лишь сантиметров на десять, потом срабатывает стопор. Причём так на обеих руках и ногах. Судя по раздающемуся металлическому звону, я прикован к кушетке цепями.

— Кажется, мне забыли сказать стоп-слово, — хриплю, чтобы услышать собственный голос, а то от тишины уже в ушах начинается писк.

Слегка повожу плечами, разгоняя кровь. Они же не думали, что меня всерьёз можно удержать вот этим? Подтягиваю к себе правую руку, напрягаюсь и с удовлетворением ощущаю, как начинаю гнуться звенья цепи. Но тут раздаётся звук открываемой двери, я замираю, испытывая крайнее неудобство от того, что не могу увидеть вошедших.

Но они довольно быстро сами себя выдают, потому что почти сразу раздаётся возмущенный голос Калума:

— Зачем вы его связали⁈ — белобрысый появляется в зоне моего виденья и вдруг как-то стремительно бледнеет с лица, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. — Босс…

— Что там? — дёргаюсь и ещё раз проверяю, всё ли на месте. Но конечности я свои ощущаю все, достоинство тоже, что не так?

— Да всё в поря-адке, — протягивает Калум неуверенно. — Выглядите как огурчик… Всё будет хорошо… Скоро поправитесь… Наверное…

— Прекращай мямлить и дай зеркало! — не выдерживаю и дёргаю на себя правую руку так, что цепь с треском лопается.

— Спокойно, босс, не нервничайте! — тут же выставляет ладони Калум.

Рядом появляется Олдон и молча активирует монитор, висящий надо мной. Пара нажатий на каком-то пульте сбоку, и я вижу себя, лежащего на кушетке. Да, всё в целом было в порядке, если бы не одно но: по всему видимому телу шли чёрные полосы. Присмотревшись, я понимаю, что они то ли дублируют крупные кровяные сосуды моего тела, то ли окрасили их часть, но создаётся ощущение, что все ближайшие к коже сосуды приняли в себя укол чернил. Я в каком-то остервенении свободной рукой с куском цепи сорвал с себя тонкую больничную рубашку, разрывая её надвое. Чёрные вены были везде: лицо, руки, ноги, торс — всё было в них.

Перед глазами сама собой встала увиденная около сидящего в грунте обелиска картина с его чёрными побегами, распростертыми по земле и обволакивающими животных.

Мне стало откровенно нехорошо, к горлу подкатил ком, а где-то в животе похолодело. Я прикрыл глаза изгибом локтя свободной руки.

— Пить… — попросил сипло.

— А вы меня не укусите, босс? — Калум был в своём амплуа. Но я слышал, что он послушно отправился искать воду.

— Ты ядовитый, боюсь отравиться, — хмыкаю с явным оттенком горечи.

Через минуту помощник поднёс к моим губам бутылку, я жадно выпил несколько глотков. Прислушался к телу, но никакого негативного ощущения не было.

— Это вы ещё хорошо выглядите, босс, — продолжает трещать Калум. — Видели бы, что было с вашей спиной, когда вас только нашли! Кстати, а как вас так угораздило?

— Крылья резались, — бурчу, убирая руку и решительно открывая глаза. — Но в ангелы не взяли. Не подхожу.

Калум тихо смеётся в кулак, я перевожу взгляд на Олдона.

— В целом, я понимаю вашу меру безопасности относительно этого, — звеню куском цепи. — Но я не хочу на кого-то накинуться и покусать, так что можете с меня всё это снимать.

— Мы проведём ещё несколько тестов, после этого обязательно решим этот вопрос, — наконец подает голос капитан. — Сейчас сюда направляется патриарх Инсилио, скоро он будет здесь.

— Дайте угадаю, он вне себя от ярости, — кривлю губы.

— Да, он явно не в духе и очень скоро нам всем предстоит неприятная беседа, — голос Олдона тяжелеет.

— Вы даже не представляете, насколько, — вздыхаю, понимая, что мне придётся им рассказать и как это на них может подействовать. Только вот лежать тут как существо Франкенштейна я не согласен. — Голову освободите.

— Я же сказал: мы проведём тесты и после этого… — решительно начинает Олдон.

— Остальное можете оставить, даже руку обратно приковать, если вам так спокойнее, но голову освободите, я уже не могу таращиться в чёртов потолок! — рычу, отпугивая от себя Калума. — Иначе Инсилио я буду встречать на пороге этого здания!

Капитан раздумывает несколько секунд, после чего кивает и нехотя откручивает обруч от основания, снимает и возвращает моей голове свободу движения.

— Спасибо, — благодарю, проворачивая голову и разгоняя кровообращение в шее.

— Давайте я помогу размять, — Калум тянется ко мне.

— Не трогай! — ору белугой, пытаясь от него отстраниться как можно дальше. — Такой же татуаж по всему телу захотел⁈ Они ещё не все тесты сделали!

Белобрысый отдёргивает руки, рефлекторно вытирая их об рубашку.

— Вали отсюда, я сам потом выйду, — бурчу уже тише.

Калум кивает и выходит из палаты вместе с Олдоном. Я поворачиваю голову и сквозь стеклянные двери вижу, что они оба проходят какую-то процедуру типа дезинфекции. Это правильно, мало ли что.

Глубоко дышу, пытаясь успокоиться и начать думать трезво. Я уже заражён, а значит, по этому поводу заморачиваться уже поздно. Чисто по ощущениям я пока ничего кроме общей лёгкой слабости не чувствую, что радует. Чего бы этот вирус от меня ни хотел, но пока что он либо затих, либо до главных органов ещё не добрался. Но пришло время задать вопрос той, которая должна была знать больше. Я коротко выдохнул, зажмурился и вызвал интерфейс системы.