Дерзкая. Пленница (тело)хранителя (СИ) - "Extazyflame" - Страница 34

Я мало что поняла из его кратких пояснений. Да и мне в тот момент хотелось одного – убежать прочь, чтобы никто не понял, что творится внутри. Если бы все сложилось иначе, я бы была самым счастливым человеком на земле. Теперь я знала, что не ошиблась. Да, пусть он был тираном и воспитывал меня довольно жестко – он навсегда останется для меня героем. Спасение чужих жизней уже автоматом смывало с него многие прегрешения.

Только теперь, увы, это не гарантирует того, что мы с Тагиром будем вместе.

Это было похоже на столкновение двух планет, летящих друг в друга на бешеной скорости. Но они не успели столкнуться. Их разметало неведомой силой по необъятной вселенной. И все бы ничего – но перед этим они сошли со своих орбит и стали непригодны для жизни.

Тагир… он даже не посмотрел на меня, когда я уходила. Мне бы хватило пары слов, одного взгляда. Я кожей ощущала, как его плавит от нежности и счастья. И теперь все это принадлежало другой женщине.

Лучше бы меня убили. Пусть бы он мучил меня, наслаждаясь своим возмездием и заставил себя ненавидеть. Сейчас бы я упивалась своим освобождением, а не умирала, вздрагивая каждый раз, когда перед глазами стояло его равнодушие.

Когда меня усаживали в автомобиль, я подняла глаза, чтобы в последний раз посмотреть на дом, где судьба уготовила мне столь сокрушительный удар.

Гроза прошла. Вдалеке, на фоне уходящих темных облаков, едва заметная дуга радуги будто пыталась скрасить собой темноту у меня внутри.

Это буйство красок было не для меня. Сегодня она стала символом счастья для того, кого я осмелилась полюбить. Как насмешка, издевательская, грубая. Как танец на костях.

После грозы было свежо. Я поежилась, понимая, что это холод у меня внутри. Отец остался с Тагиром, а меня велел увезти домой. Лучше бы он его действительно убил. Я бы не узнала, что бывает боль куда сильнее. Боль разбитого сердца.

За окном проплывали поля и лесопосадки, омытая дождем листва казалась особенно яркой. Когда солнце ненадолго пряталось в не успевших разойтись облаках, мне как будто становилось легче. Радуга, набирающая яркость, словно с насмешкой смотрела в спину, пока мы уезжали прочь от этого ужасного места.

Места, которое едва не стало для меня раем на земле.

Улицы столицы показались мне шумными и враждебными. Я успела от этого отвыкнуть. Вздрагивала от сигналов машин, гула, толп прохожих. Равнодушный город жил своей жизнью, и ему не было никакого дела до того, что одно сердце только что разорвалось.

Наверное, я после своей недолгой неволи должна была жаждать встречи с друзьями. Которые вовлекут в круговорот наших беспечных дней и заставят забыть обо всем плохом. Но все, чего я желала – это оказаться дома. Спрятаться в своей комнате и дать волю слезам, после чего забыться сном. И не просыпаться, пока сердце не зарубцуется.

Год? Несколько? Я не верила, что смогу так быстро все забыть. Эта рана останется на всю жизнь.

Мама выбежала навстречу, едва я успела выйти из машины, заключила меня в объятия, обливаясь слезами. Как же мне хотелось самой расплакаться! Выпустить из себя эту боль, заполнить радостью от встречи с родными… Но я не могла даже всхлипнуть. Позволяла себя обнимать и целовать, отрешенно глядя в одну точку.

Что-то теплое шевельнулось в душе, когда я увидела Вовку. Мы с братом давно простили друг другу детские обиды, и стоило радоваться воссоединению семьи.

- Что ж ты, систа? – его крепкие объятия напомнили мне на миг объятия Тагира. – Теперь все, ни одна падла тебя не тронет. Найду и… ты поняла, да?

Кажется, тень улыбки все-таки коснулась моих губ. Я сжала его пальцы.

- Определенно, бро.

Когда они успели? По любому, отец сразу поставил их в известность, что я нашлась. Шарики, стол с шампанским и закусками. Не хватало аниматоров в костюме героев Марвел, которые нагнули бы злодея, что меня похитил. Но еще не вечер.

- Валерия рвалась сюда. Я решила, ты потом разрешишь ей прийти, когда придёшь в себя, - мама не задавала вопросов.

Она выглядела счастливой. Что-то изменилось, я пока не поняла, что. Появился какой-то свет внутри. Давно я ее такой не видела.

- И Косачи звонили. Только тебе. Наверное, пока не стоит с ними разговаривать. У них проблемы с тактом. Но Максиму мы всегда рады, он переживал за тебя как за самого себя. Знаю, что шерстили город с друзьями, даже флеш-моб организовал в твою поддержку. Юляшка, что бы ни произошло на свадьбе, никто не посмеет сказать о тебе плохо.

- Видимо, уже сказали, - я поджала губы. – Свекровь задушевная, полагаю? Гинеколог не приедет по ее требованию, или она уже настаивает на разводе? Сыночку же нужна чистая и непорочная супруга?

- Если она скажет хоть слово, я лично выпровожу ее прочь. – мама была настроена решительно. – Но сейчас тебе не стоит никого видеть. Отдохни, и вечером поедем с тобой… куда ты хочешь? В спа-салон? А может, позвонить турагенту, взять тур на Мальдивы? Чем скорее ты забудешь этот ужас, тем лучше.

- Не хочу никуда, - я залпом выпила уже третий бокал «Моет и Шандон». – И видеть никого не хочу. Вообще никогда.

- Понимаю, дочурка, – мама то и дело целовала меня и обнимала, не в состоянии поверить, что я вернулась домой. – тебе надо отдохнуть. Я никого к тебе не подпущу. И если тебе что-то нужно…

«Тагир, - чувствуя, что запоздалые рыдания начинают подступать к горлу, мысленно закричала я. – Мне нужен только Тагир»…

Глава 25

Тагир

Каким-то образом за три дня я вновь стал походить на человека.

Видеть свое лицо в ссадинах и гематомах я привык, чего стоил видок после пластики. Ждать дальше я уже просто не мог. И вот сегодня, в здании аэропорта меня охватило странное чувство.

Будто внутренний голос предупреждал, что я совсем не обрету, а потеряю. В глубине души я это знал. Прошло столько лет, и облегчение от того, что моя семья жива, сменилось неопределенностью. Я понятия не имел, что меня ждет там. В стране, где было легко скрыться беглецам, и рассчитывать на то, что их не найдут.

- Славен, я как бы не совсем по этой части… - виски плещется в бокале, я почти не ощущаю его вкуса.

- Очковать в твоей ситуации вполне нормально. Точно решил? Десять лет ждал, неделя решит что-то?

Бросаю на Белого тяжелый взгляд. Он кивает.

- Я в любом случае возобновлю поиски. Я найду эту тварь, что убила Каймана и его дочь. Судя по тому, что концов не найти… это кто-то из тех, кто желал твоей смерти. Я не хотел брать в разработку версию с безопасниками, но теперь нам ничего другого не остается.

- Повоюем, - залпом выпиваю. – Так нашего брата еще не косили. Запутывая ходы, чужими руками, сталкивая нас лбами. Ты явно перешел им дорогу. Думай, где. Стингрей на связи, все наработки предоставит. Я вернусь, и займемся этим вплотную.

Белов наполняет стаканы. Недолгая тишина прерывается только объявлениями о посадках на рейсы и шумом скорых улетающих.

- Честно, сам не пойму, что меня останавливает от того, чтобы не раскроить тебе череп за Юльку. За то, что ты сделал с ней у всех на глазах. Башкой секу, что ты мстил мне за своих, но блядь, Булат, не гарантирую, что выдержу и однажды не выстрелю тебе в спину. Спи в бронежилете.

Не напиваться перед полетом, видимо, для меня вообще не осуществимая идея, если разговор свернул на эту кривую.

- Вернусь, устроим мочилово в рукопашную на пустыре. Ты и я. Как говорил психиатр, которого после этого всего тогда ко мне направили, гештальты позакрываем, ага. Если это не поможет, можешь снова со мной воевать, когда отыщем тех тварей, что все это организовали...

Под дых бьет горячая волна. Наполняет меня чем-то возвышенным, азартным, полным предвкушения. Под виски я сам не понимаю, что это – ожидание встречи с семьей, либо же имя Юльки уже начинает меня колбасить с нечеловеческой силой. Воспоминания атакуют с периодичностью в четверть часа, оставляя внутри чувство надежды, а следом – пустоты.