Тафгай 7 (СИ) - Порошин Влад - Страница 6

— Молодцы мальчики, молодцы! — Похлопал нам тренер Рэй, когда мы уселись на скамейку запасных перевести дух. — Все берём с них пример! — Объявил наш наставник остальным парням, которые пока бегали вхолостую.

— Кстати, по поводу «Ford Pinto», — сказал я своим партнёрам по тройке нападения. — Я читал, что у него бензобак располагается сразу же за задним бампером.

— Ну и что? — Огрызнулся Болдырев, который поссорившись со своей подругой в последнее время реально подбешивал. — Где ты видел авто без бензобака?

— Если в зад Пинто врежется более крупная машина, то возможна утечка горючего, возгорание и даже взрыв, — пояснил я свою мысль.

— Тогда есть такое предложение, — все никак не успокаивался мой тезка. — На обивке авто распишемся и продадим её с аукциона.

— Потом часть денег направим на благотворительность, а на другую часть купите себе вторую колымагу, — добавил Микита. — Кстати, Иваныч на ближайшую домашнюю игру не хочет предоставлять бесплатные билеты детям инвалидам. Скупердяй.

— Спокойно, — усмехнулся я. — В Чикаго приедем, я его в его же кабинете на шкаф посажу.

— Смена! — Прикрикнул Билли Рэй на сидящую рядом другую тройку нападения, которые тоже спорили по поводу целесообразности подарочного автомобиля.

Вратарь Виктор Сергеевич Коноваленко в начале хоккейного сезона 1972–1973 года, даже примерно не мог предположить — какие его ждут кульбиты ветреной судьбы. После триумфа в Суперсерии с канадскими профессионалами, казалась, что впереди как минимум год безоблачного выступления на высшем уровне, приз «Известий» 72-го года, чемпионат Мира в Москве 73-го. Однако обидная травма колена на старте сезона выкинула голкипера сборной страны на обочину шумной и весёлой дороги в будущее, распахнутой для молодых, сильных и амбициозных. А руководство горьковским «Торпедо» прямо намекнуло Виктору Сергеевичу, чтобы тот не мудрил и переходил на тренерскую работу с подрастающим поколением. Если бы не Иван Тафгаев, который как чёрт из табакерки неожиданно выскочил в декабре прошлого года и опять спутал все карты, катящейся на закат карьеры, то не было бы вратаря Коноваленко на переполненной арене «Мэдисон-сквер-гарден». И не готовился бы он к выходу на лёд, на третий период матча сборных Запада и Востока.

К этому моменту счёт на табло был 4: 3 в пользу номинальных хозяев поля, команды Восточного дивизиона. Так как после выигрыша в первом периоде — 0: 2, последовал второй провальный период, где хозяева поля отправили 4 шайбы в ворота Роже Вашона из «Лос-Анджелес Кингз», который заменил в перерыве Тони Эспозито. Хорошо, что под занавес неудачного периода Стэн Микита немного сократил отставание в счёте до одной шайбы. «4: 3 — это почти что ничья, — думал Коноваленко активно разминаясь в хоккейной раздевалке. — Сейчас главное не перетрухать и не напортачить. Главное отбить первую шайбу, а дальше само пойдёт».

— Кови! — Обратился к нему старший тренер Билли Рэй, и затем что-то вдохновляющее на бой произнёс на английском языке.

— Если ты с испугу в воротах навалишь в штаны, то скажи сразу, чтобы я нашёл тебе совочек, — захохотал Иван Тафгаев, переведя слова тренера.

— Именно это сказал Билли Рэй? — Прорычал Коноваленко.

— В общих чертах, да, — посмеиваясь, ответил Тафгай.

— Не пи…ди! — Огрызнулся вратарь и продолжил разминать руки и ноги, одетые во вратарскую броню.

Но тут внезапно с лавки встал кучерявый и беззубый Бобби Кларк и что-то непонятное защебетал, тыча пальцем в Виктора Сергеевича. А дальше произошло следующее, Тафгаев позеленев от злости, вскочил, схватил Кларка за грудки и три раза как следует его тряхнул, после чего усадил поскучневшего канадца на лавку. В раздевалке мигом воцарилась напряжённая тишина, но желающих рискнуть здоровьем и заступиться за Бобби Кларка не нашлось.

— Чё он мне сказал? — Пророкотал Коноваленко.

— Сказал, что ты похож на его соседа, который на его парковочное место постоянно ставит свою машину, — скороговоркой выпалил Тафгай. — Я ему коротко так объяснил, чтобы он прикупил себе очки. Гоу! Гоу! Гайс! — Внезапно выкрикнул Тафгаев, постучав клюшкой по полу. — Давай, б…ь, на лёд! — Добавил он по-русски и все без возражения потопали из раздевалки туда, где гудел на трибунах народ.

Третья двадцатиминутка к облегчению Виктора Коноваленко с первых секунд развернулась так, что сборная Востока отбивалась, а Запад постоянно атаковал. А редкие выпады на его ворота заканчивались неточными бросками с очень дальней дистанции. Где-то спустя пять минут Фил Эспозито из «Бостон Брюинз» промчался по центру и щёлкнул вообще не доход до синей линии. Шайба, отскочив от борта, вылетела на пятак, где её Виктор Сергеевич накрыл всем телом для перестраховки. «Мне бы первый раз отбить, тогда пойдёт», — подумал он, когда на вбрасывание выехала тройка Ивана Тафгаева. Резкая схватка на точке вбрасывания и вновь команда Западного дивизиона полетала в атаку, оставив советского вратаря без работы. А в зоне соперника тройка Тафгая закрутила такую чехарду, что финальный бросок выполненный по пустым воротам Стэном Микитой сделал счёт равным — 4: 4. «Интересно бы было посмотреть повтор с другого ракурса, — усмехнулся Коноваленко, радуясь заброшенной шайбе. — Так всю карьеру только и приходится догадываться, что там у других ворот произошло».

Но насладиться грустью о нелёгкой вратарской доле Виктору Сергеевичу не дали, ведь после того как счёт сравнялся хозяева обрушили целый вал атак на его бедные ворота. Сначала очень мощно и опасно пробил Фрэнк Маховлич, прорвавшись по правому борту. Виктор уверенно отбил шайбу на противоположный фланг и, тут же сместившись на другую штангу, получил ещё один мощнейший щелчок от Ивана Курнуайе. Хорошо, что шайба полетела точно в тело, и Коноваленко удалось её зафиксировать, так как по центру оставался никем не прикрытый игрок всё той же команды хозяев льда, готовый шайбу добить с мясом.

Ещё через минуту Виктор Сергеевич отбил выпад Фила Эспозито и поддерживающего его в контратаке Кена Ходжа. Затем судья матча свистнул нарушение правил у сборной Запада. И крутиться в рамке ворот пришлось с удвоенной силой. От синей линии очень опасно пробил Бобби Орр, от его клюшки шайба угодила в плечо и, отрикошетив от перекладины, улетела на трибуны. Затем Виктору пришлось вылавливать шайбу в толчее перед воротам и ему, возможно нечаянно, кто-то саданул коленом по вратарскому шлему. В голове тут же зашумело, а ледяная площадка закачалась как палуба корабля.

— Бум! — Что-то сверкнуло перед глазами Коноваленко, и он вдруг увидел себя стоящим на воротах за детскую заводскую команду, как будто перенёсся в далёкое прошлое, над головой синее небо, мороз щиплет щёки, у бортика что-то кричит его первый тренер Николай Иванович Курицын.

И тут на ворота пошла атака пареньков из горьковской «Красной Этны» и один из нападающих, выкатившись на ударную позицию, сильно и точно бросил. Виктор инстинктивно прыгнул в угол за шайбой и получил сильнейший удар в лоб.

— Бам! — Опять что-то сверкнуло перед глазами, и Виктор Сергеевич увидел перед собой взволнованное лицо Ивана Тафгаева и переполненные трибуны современного огромного «Мэдисон-сквер-гарден».

— Сергеич, ты как? — Спросил Тафгай.

«Ага, так я тебе и признался, что у меня в ушах шумит и перед глазами всё плывёт, и что я увидел на секунду детство своё голоногое. В миг же замените! Хрен вам», — упрямо хмыкнул про себя голкипер и сказал:

— Окей! Нормально, б…ь!

Тафгай отъехал, пошептался со Стэном Микитой, с защитником Билли Уайтом, хорошим душевным парнем, с которым Виктор уже не один день пил пиво по вечерам, а так же с ещё одним игроком обороны имя, которого Коноваленко пока не запомнил. А когда игра возобновилась четвёрка обороняющихся парней так разыграла шайбу после вбрасывания, что в контратаку убежал юркий и стремительный Микита, чем-то напоминавший по стилю Валерку Харламова. К сожалению выход один на один не удался, так как вратарь соперника здоров сыграл щитками, но накативший следом Ванька Тафгаев богатырским шлепком сделал счёт — 4: 5! Трибуны буквально бушевали и ревели от восторга. «Наша комбинация, из горьковского „Торпедо“, — улыбнулся Виктор, у которого в голове почти полностью прояснилось, и зло подумал. — Хрен они мне сегодня забьют! Если только не убьют».