Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui" - Страница 279

Пища, которую они получают, не бесплатна, она должна была быть произведена из «земли», выделенной гражданам городом-государством, и уплачена городу-государству, чтобы наслаждаться сисситиями. На самом деле, даже если говорить о том, что земля принадлежит гражданину, сами граждане не имеют права пользоваться землей, а управляются городом-государством и гелотами, обрабатывающими землю.

Но как только граждане теряли выделенную им землю и не могли платить за продукцию, они теряли право на участие в сисситии и, таким образом, становились маргиналами среди жителей городов-государств. Таким образом, основанная спартанцами система общественного питания — это не только система питания, но и важная политическая аутентификация спартанского гражданина.

После Пелопоннесской войны спартанской столовой было трудно воссоздать зрелище совместной трапезы тысяч мужчин. Их граждане были либо в дальних походах, либо умерли, и число обедающих здесь никогда не превышало 500 человек. Даже после победы их число все еще не восстановилось, потому что спартанскому флоту нужно было патрулировать Эгейское море, а также гарнизонировать некоторые важные географические города-государства, завоеванные Спартой, чтобы сохранить их лояльность. Хотя большинство солдат — наемники, периоики и гелоты, стратеги и высшие офицеры должны были быть настоящими спартанскими гражданами.

В этот день в столовой находилось не более сотни спартанских граждан.

Фидий сидел в столовой и жевал хлеб в руке, вспоминая, как не так давно на престол взошел новый царь. Царем стал Агесилай, что было выше ожиданий многих людей, но Фидий был счастлив, потому что Агесилай несколько раз близко общался с ним и считал, что Агесилай — добрый и мудрый человек, и станет хорошим царем.

«Смотрите! Вон там два жалких хелота!». — внезапно крикнул человек за соседним столом, и, проследив за направлением его пальца, Фидий увидел, что двое мужчин, обедавших за противоположным столом, сразу же стали выглядеть немного неестественно, хотя оба были также топлес, но по фигуре и цвету кожи они отличались от настоящего спартанского гражданина.

«Это новые граждане. Возможность пользоваться сисситиями означает, что они внесли достаточный вклад в войну, и что они способны произвести впечатление на консервативную Герусию, чтобы она дала им свободу и гражданство, а также выделила им землю, что не так-то просто! Поэтому мы должны уважать их как настоящих воинов!». — мягко сказал другой мужчина.

«Хмф, кто знает, может, Лисандр пошел на хитрость?! Во время войны он использовал свою силу, чтобы превратить множество периойков и гелотов в спартанских граждан под предлогом победы над Афинами!» — Мужчина понизил голос и с возмущением сказал.

«Какими бы храбрыми мы, спартанцы, ни были, мы не можем выдержать потерь, вызванных частыми войнами. Без этих новых граждан мы бы не выиграли у Афин».

«Но посмотри, сколько здесь настоящих спартанцев, в то время как несколько моих товарищей были временно лишены гражданства и низведены до низшего статуса, потому что не смогли оплатить свою долю в общей трапезе! если так будет продолжаться, будет ли Спарта по-прежнему Спартой?»

«Э… ты прав…».

«Я говорю тебе, мы-». — Мужчина наклонился вплотную к собеседнику и зашептал.

Спартанцы всегда были неразговорчивы, особенно во время еды. Поэтому, когда эти граждане не только много говорили, но и шептались, стало трудно не привлечь внимание Фидия. Как раз когда он собирался повернуть голову, чтобы посмотреть, кто этот человек, кто-то вдруг потрепал его по плечу и сказал: «Фидий, царь Агесилай приглашает тебя к себе».

«Хорошо». — Фидий тут же запихнул в рот последний кусок хлеба, доел кашу и вытер рот. Затем он встал и последовал за солдатами в переднюю часть столовой. Подсознательно он оглянулся на того человека, но тот уже закончил трапезу и покинул столовую, поэтому он мог видеть только его спину.

Фидий покачал головой, чтобы развеять сомнения в своем сердце, и пошел к новому царю Спарты. В этот момент Агесилай отличался от себя прежнего, он выглядел более спокойным и величественным.

Фидий почтительно поклонился.

«Фидий, садись». — Агесилай посмотрел на него с улыбкой: «Мы с тобой старые друзья, поэтому тебе нет нужды быть вежливым».

Услышав это, Фидий перестал скромничать и тут же сел напротив Агесилая.

«Ты наелся? Если этого все еще недостаточно, у меня здесь есть еще много чего». — сказал Агесилай, пододвигая к себе тарелку.

Спартанскому царю тоже приходилось участвовать в сисситиях, и их еда ничем не отличалась от еды остальных граждан. Единственная его привилегия — он мог получить двойную порцию общей трапезы. Это было не для того, чтобы царь ел больше, а для того, чтобы спартанский царь использовал дополнительную порцию для приглашения других людей поесть с ним, причем приглашенный не обязательно должен быть спартанским гражданином, это могут быть даже иностранцы. Предыдущий царь, Агис, развлекал таким образом Алкивиада.

На самом деле спартанская общая трапеза не вкусна, но это своего рода политическое выражение, означающее, что приглашенный человек является почетным гостем царя, и позволяющее спартанскому царю использовать эту власть, чтобы привлечь кого-то к себе, разрешить конфликты и воспитать доверенных последователей, и сегодня Агесилай предоставил эту честь Фидию.

***

Глава 238

Фидий с радостью принял его, так как был еще немного голоден. Он взял другой кусок хлеба, намазал его медом и съел.

Агесилай терпеливо ждал, пока он закончит трапезу, а затем сказал: «Не мог бы ты рассказать мне подробности своей последней миссии в Магна-Грецию?».

Фидий обрадовался, потому что, когда он вернулся, чтобы доложить Герусию, однако из-за смерти царя Агиса старейшины были заняты похоронами и выборами нового царя, поэтому им просто не было дела до других дел.

Как раз когда Фидий закончил свою краткую миссию в Магна-Грецию, новый царь Спарты выразил свою заботу о Теонии, и Фидий тут же подробно рассказал о своей миссии в Теонию без всяких преувеличений.

Агесилай, подперев голову одной рукой и выпрямив хромую ногу, внимательно слушал, изображая на лице задумчивое выражение.

Когда Фидий закончил свой рассказ, Агесилай сказал: «Похоже, что теонийцы смутили тебя, и твое впечатление о них не очень хорошее».

«Я рассержен из-за того, что Теония не уважает Спарту, но что касается меня…». — Фидий сделал паузу на мгновение и правдиво сказал: «На самом деле, я ценю Теонию».

«О». — Агесилай был немного удивлен и спросил: «Почему?».

«Возможно, из-за непреклонности, которую они проявили». — Фидий вздохнул, вспоминая ситуацию того времени: «Хотя я пробыл в Турии совсем недолго и не имел глубоких контактов с жителями Теонии, у меня сложилось впечатление, что теонийские солдаты очень дисциплинированы, и я даже слышал, что сенат Теонии устроил церемонию чествования стратегов и солдат, которые вернулись победителями. Это дало мне чувство… чувство, что…».

Фидий задумался и сказал: «Теония похожа на Спарту в Магна-Греции…».

Агесилай опешил, а затем поддразнил его: «Ты сравниваешь союз городов-государств, управляемый тираном, со Спартой, где наши граждане равны и свободны?».

«Хотя в Теонии только один архонт, и он пожизненный, у них все еще есть сенат. И по моему опыту работы, в сенате Теонии, эти государственные деятели, кажется, могут влиять на законотворчество Теонии, и отношения между архонтом и государственными деятелями сената, эм… в любом случае, это не похоже на Сиракузы, где Дионисий — тот, кто имеет последнее слово». — Фидий сказал с серьезностью.

«Похоже, тебе не нравятся Сиракузы». — сказал Агесилай, глядя на него.

«Я не думаю, что тот, кто услышит, что Сиракузы могут мобилизовать такую огромную армию для нападения на Карфаген, будет в хорошем настроении». — Фидий прямо сказал: «Десятки тысяч пехоты — это ничто. Но главный вопрос в том, что тысячи конницы и огромный флот не слабее нас! А Дионисий — амбициозный человек!».