Баламут 3 (СИ) - Горъ Василий - Страница 32

— Маш, что непонятного в словах «верить» или «слепо»?

Она закусила губу, решительно тряхнула головой, вцепилась в мое запястье и встала. Затем проследовала за мной в салон-спальню, поняла, что я веду ее к кровати, занятой моими женщинами, и растерялась.

Я мысленно усмехнулся, сел рядом со сладко спящей Шаховой, убрал непослушный локон с аккуратного розового ушка, наклонился и еле слышно прошептал:

— Милая, мне очень-очень нужна твоя помощь!

Лара переключилась в игривый режим чуть ли не раньше, чем пришла в сознание. Поэтому, открыв глаза и увидев рядом со мной Хельгу, пошутила в своем любимом стиле:

— В совращении Маши?

— С такими задачами я, как мне кажется, способен справиться сам…

— Тебе кажется! Вернее, с моей помощью процесс доставит значительно больше удовольствия… — тихонько хохотнула Язва, бесшумно встала, чтобы ненароком не разбудить Дашу, накинула на плечи халат, дотронулась до моей руки и, «всадив» щуп в магистральную жилу, мгновенно посерьезнела. Поэтому в темпе вышла в гостиную, дождалась нашего появления и вперила в меня тяжелый взгляд: — Рассказывай!

— Нам надо найти несколько человек, некогда очень сильно обидевших Машу, и переправить на Ту Сторону.

Женщина врубилась в суть моей просьбы с полпинка:

— Система распознавания лиц — «Око» — «Зеркало»?

— Ага! Причем первый этап — в режиме «инкогнито».

— Уточнять было не обязательно… — злобно мурлыкнула она, метнулась к нужной фальшь-панели, прижала к сканеру ладонь, дождалась завершения процедуры идентификации личности и продемонстрировала онемевшей Хельге стойку с весьма специфической аппаратурой. Потом упала в кресло, размяла пальцы и повернулась к нам: — Ну, чего молчим? Нужны фамилии, имена, прозвища, фотографии и тэдэ…

…Как я и предполагал, большая часть обидчиков Марии Матвеевны обнаружилась в столичном поместье Гундоровых. Что, на мой взгляд, было более чем логично, ведь члены одного из влиятельнейших родов Империи не могли пропустить прием по случаю дня рождения Императрицы. Само собой, нашли и меньшую: двое магов-стихийников, видимо, успевших впасть в опалу, нашлись под Муромом, в родовом поместье, проректор — у себя в особняке, «Ванечка» — в штабе гарнизона, и так далее. Но открыть «Око» или «зеркало», находясь на борту летящего «Стрибога», у нас не получилось, так что ко второму этапу запланированного мероприятия приступили где-то часа через полтора после приземления, доехав до моей квартиры и убедившись в том, что она «чистая».

Первым делом «заглянули в гости» к любителю «обслуживания прямо на рабочем месте», благо, к этому времени он успел лечь спать, ткнули шприцом-пистолетом, отправляя в медикаментозный сон, и кастрировали. С использованием деструкции, заклинания школы Хаоса, откатить воздействие которого одной лишь Жизнью было нереально. За пару минут до завершения экзекуции Бестия, отслеживавшая перемещения Ивана с помощью «Ока», сообщила, что он зашел в туалет, и мы помогли ему сначала качественно потерять сознание, а затем правильно упасть. В результате герой-любовник, увы, не заслуживший по-настоящему серьезной кары, обзавелся прелестным неубираемым шрамом крайне отталкивающего вида во все смазливое личико и парой-тройкой переломов, а Маше полегчало еще немного.

Следом за этими уродами воздали сторицей шушере, усугубившей последствия самых первых и самых сильных потрясений. А в четвертом часу утра, когда Язве, наконец, удалось взломать систему контроля и наблюдения столичного особняка Гундоровых, поработать с архивами записей камер и подготовить фильмы, убедительно объясняющие технологию исчезновения интересующих нас персон, занялись последними. При этом особо не мудрили — открывали «Око», вырубали спящих красавцев шприцами-пистолетами и через «зеркала» перетаскивали к себе.

Правда, после того, как собрался полный комплект, пришлось слегка поднапрячься. В смысле, сгонять в Замок, позаимствовать в мастерской деда здоровенную сварную клетку, под защитой которой он оставлял на Эдноре животных-«первопроходцев», и перенести большим «зеркалом» на полянку неподалеку от области, не так давно занимаемой Червоточиной. Зато потом все пошло своим чередом — мы заклеили пленникам рты, чтобы не шумели, увешали тела всеми необходимыми усилениями, дабы бедняг не повырубало прямо в момент перехода, перенесли в клетку, привели в сознание и дали Маше возможность высказаться.

Целительница, последние минут сорок не находившая себе место от злого предвкушения, мгновенно успокоилась — хищно оглядела мужчин, только-только начавших приходить в себя, сжала кулаки и привлекла к себе внимание бывшего возлюбленного милым воркованием:

— Здравствуй, Витя! Магофон этого мира вырубит вас через считанные минуты, поэтому обойдусь без излишней лирики. Итак, вы находитесь в мире корхов, известных так же, как Та Сторона. Плести заклинания бессмысленно — тут настолько плотный магофон, что вы уже начали мутировать, из-за чего энергетические системы разбалансированы и не дают нужных откликов. Не стоит и напрягаться, пытаясь разорвать пластиковые стяжки — мы оставили вам нож, чтобы тем, кому удастся пережить мутацию, не пришлось мучиться. По этой же причине не стали запирать и эту клетку — она не для удержания, а для защиты. От зверья, которого тут предостаточно. Далее, шансов пережить мутацию без помощи моего любимого мужчины очень и очень мало, но они есть. Так что надейтесь и ждите. Ведь к тем из вас, кому повезет выжить, магия обязательно вернется. Вполне возможно, подарив новые возможности. И тогда вы сможете посвятить оставшуюся жизнь изучению цивилизации таких же конченых тварей, как вы, или животного мира этой планеты. Ибо с женщинами, которых можно сначала соблазнить, а затем стерилизовать, тут, мягко выражаясь, негусто. Зато выжившим хватит времени, чтобы вспомнить каждую, которых, вне всякого сомнения, было немало, переосмыслить свое отношение к тем, кто виноват лишь в том, что искренне любил, и пожалеть о том, что вы не сдохли еще в колыбелях. И последнее: о возвращении в наш мир можете даже не мечтать — Червоточина надежно закрыта, заклинанием телепортации владеем только мы, Елисеевы-Багряные, а до Земли, как вы, наверное, догадываетесь, далековато. В общем, советую сосредоточиться на выживании.

В этот момент выключился один стихийник, из носа разумника, сдуру решившего приложить нас каким-то заклинанием, закапала кровь, а Виктор Гундоров дотянулся до ножа, оставленного для помощи в избавлении от пластиковых стяжек, воспользовался им по назначению, сорвал клейкую ленту со рта и выдал длинную матерную тираду, изобилующую проклятиями и угрозами.

Хельга слушала ее, как любимую песню, прикрыв глаза и улыбаясь. А когда княжич иссяк, скользнула мне под руку, обняла и потерлась щекой о грудную мышцу:

— Я только что поняла, что для полного счастья мне не хватало только твоей бессильной злобы! А теперь его ровно столько, сколько нужно. Ведь я люблю и любима, абсолютно здорова и уже отпустила прошлое, которое ты отравил! На этом, пожалуй, откланяюсь. Ведь нам пора обратно. Милый, кто открывает переход, ты, я или наши девчата?

— Открывай сама, мне лениво… — подыграл ей я, дождался появления «зеркала», пропустил вперед Лару и Дашу, продавил плоскость сопряжения сам и встретил Хельгу ехидным смешком: — «Милый», говоришь?

— А еще она назвала тебя Любимым Мужчиной! — «наябедничала» Лара. Зато Долгорукая сгребла Машу в объятия и развернула лицом к тому месту, на котором за миг до этого исчез проход между двумя мирами:

— «Зеркало» пропало. Вместе с Гундоровыми и всем тем прошлым, в котором не было нас. Поэтому живи настоящим, тем, в котором Ратибор — либо «милый», либо «любимый мужчина», мы с Язвой — не менее любимые подруги, а ты — любишь и любима. Вопросы?

— Уже! В смысле, живу именно так. А вопросов нет… — твердо ответила целительница.

— Отлично! Тогда отправляемся в спальню и ложимся спать — уже вот-вот рассветет, а впереди нас ждет очень тяжелый день…