Ворон. Осколки нас (СИ) - Грин Эмилия - Страница 24

Что за…?

Подахерел, разглядывая усыпанную свежими царапинами кожу… Присмотревшись, обнаружил десятки розовых полумесяцев на запястьях и здоровой ладони… Как я сразу-то не заметил? Кусок идиотааа…

— Ну, Кирюш, если надо…

— ЗАМОЛЧИ! — развернувшись, дернул эту дуру за локоть, выталкивая её из ванной, а следом и из спальни. — Если не хочешь также быстро вылететь из квартиры — сделай милость, не попадайся мне на глазах! Окей?

— Да-да… Извини… Я…

Хлопнув перед ее носом дверью, прислонился лбом к стене, желая проломить свою тупую черепушку. Сууука! По новой принялся разглядывать свежие отметины… Как же много… Фааак.

Она явно вырывалась…

А я?

Что я?

ЧТО Я???

— Ты меня пугаешь… — заливаясь слезами…

— Просто дай мне уйти… Кирилл…

Бах. Бах. Бах. Тротиловыми фейерверками. Вспарывая грудину.

— Я тебе этого никогда не прощууу… — скулила, цепляясь короткими ноготками за мои руки.

Сокровище мое. Лебедева Алина…

Что же я натворил?

Истребители с ядерным зарядом набирали высоту в моей дурной башке.

Артерии пульсировали на максималках. Сердце проламывало грудину. Рассудок терял. На этот раз капитально… Зубы стирал в крошево.

Я же не мог её…

Ведь не мог?

— Давай продолжим с того момента, на котором нас прервали? Почему ты до сих пор не обнажена? В моих фантазиях мы трахаемся как в самых дешевых порнофильмах…

И слезы… Слезы… Затопила всё своими слезами…

Ну че, продолжили? Только немного не так, как я себе это представлял… Нет… Я не мог её… Уж о таком бы точно не забыл…

Натянув чистые шмотки, я поспешил к мерсу. Пока выруливал с парковки, набрал Левицкому.

— Кирюха? Чем обязан? — хмыкнул наш «Д’Артаньян».

— Помнишь несколько месяцев назад ты привез нам с Артемом какую-то дурь? Что это была за херня? Какой у нее эффект?

На том конце повисла продолжительная пауза.

— Ты там уснул? — рявкнул в трубку.

— Кирюх, не заводись… Я только проснулся… — где-то вдалеке послышался женский смех.

Ну, понятно.

— Так какой вопрос?

— Что за колеса ты привез нам из Тайланда?

— Ааа… Вспомнил. Это были таблетки с экстрактом псилоцибе. Только сейчас попробовал? Убойная вещица, скажи? Надо бы еще заказать… — заржал этот кретин.

— Что такое «экстракт псилоцибе»? — я вырулил на главную дорогу, не ожидая услышать ничего хорошего.

— Псилоцибиновые сказочки! Слыхал? — Левицкий со своей телкой на пару залились соловьем.

— Я че наркодилер? Откуда мне знать?

— Да галлюциногенные грибы это! Оказывают влияние на сознание. Психоделический опыт. Или трип. Я много чем баловался… Но эта выжимка ударная! Ба-да-буум! Заценил?

Галлюциногенные грибы!!!

Ааа.

Левицкий… Сука.

Мало он получил.

— Какие нахер грибы? Почему сразу не сказал, что это за дерьмо?

— Сюрпрааайз! Жаль, Артем до сих пор не попробовал. Принципиальный падла!

А я дурак! И, может даже, насильник…

До хруста стиснул кулаки, отчего на сбитых костяшках проступила сукровица. Блядство! Почему Она? Ну, почему именно Она? Решил же держаться как можно дальше… Идиот! И что в итоге? Зажал в подсобке? Как какую-то… А если, все-таки, было?

Ты меня пугаешь…

Просто дай мне уйти…

Я никогда тебе этого не прощу…

Башка шла кругом.

— Кирюх, че замолчал? В новый трип улетел?

— Думаю, как бы тебе повежливее объяснить дорогу до ближайшего кладбища, — хрипло рассмеялся.

— Это типа мне стоит бояться?

— Левицкий, я же вроде тебя предупреждал? Какого хера вчера тряс перед ней своей «шпагой»?

— Завидуешь моему размеру? — парировал озабоченный мудак.

Еле сдержав рвотный позыв, я припомнил порно перформанс товарища. Сколько раз был свидетелем, как он снимал девок. И где только не побывала эта кривая «шпага»…

— Паш, я не шучу. Она не по твою душу, — отключился, тяжело вздохнув.

Припарковавшись на парковке бизнес-центра, я еще некоторое время тупо пялился на желтый лист, прилипший к лобовому стеклу.

Что вообще говорят в подобных случаях?

Да и вряд ли Лебедева теперь захочет вести со мной светские беседы. Но попытка не пытка. Перестану себя уважать, если даже не попытаюсь объясниться…

Остановившись около раздвижных стеклянных дверей ресторана, я сразу увидел объект некогда моих бессонных ночей. Наблюдал за ней сквозь стекло.

Алина что-то объясняла посетительнице рядом со стойкой администратора. На первый взгляд ничего в ее внешнем облике не изменилось… Белоснежная униформа. Распущенные волосы, уложенные аккуратными волнами. Слабая полуулыбка на губах.

Вдруг она подняла голову и встретилась со мной взглядом.

Такая глубокая печаль и боль читались на дне ее голубых глаз…

Захотелось сдохнуть.

— Алин, ну как прошел банкет? — Наталья Леонидовна поймала меня у входа в малый зал, который обычно пустовал в это время. — Тагир сказал, гости разошлись только в четвертом часу утра? Ты, кстати, можешь сегодня уйти после обеда. Я попросила Лену тебя подменить.

— Спасибо… — благодарно кивнула, потому что прошлой ночью так и не сомкнула глаз. — Да как вам сказать…

Этот банкет я точно запомню надолго.

Память услужливо подкинула картину, как, завершив совместное декларирование творчества Носкова, воспользовавшись тем, что Воронов прилег на диван «отдохнуть», я вылетела из подсобки, и, добежав до женского туалета, чудом оказавшегося в этот момент пустым, закрылась в одной из кабинок.

Залезла на крышку унитаза с ногами, стараясь остаться незамеченной для посетительниц, нагрянувших небольшой группкой пару минут после. Но, к счастью, никому до меня не было дела — девчонки хохотали, обмениваясь впечатлениями от праздника.

Мне же потребовалось время, чтобы перестать плакать и хоть немного прийти в себя. Поправить измятую одежду. Восстановить дыхание. Умыть ледяной водой раскрасневшееся и опухшее лицо.

Наконец, с гулко колотящимся сердцем, я вновь переступила порог банкетного зала…

И хоть отсутствовала я довольно продолжительное время, небольшая компания «оставшихся из Могикан», разбредясь по залу, похоже, вообще этого не заметила: кто-то откровенно выплясывал в центре танцпола, кто-то, уединившись на диванчиках, самозабвенно целовался, а кто-то мирно похрапывал…

Ведущий сообщил мне, что большинство гостей, включая именинницу, разъехались сразу после того инцидента с дракой. А вот «Д’Артаньян», немного не дождавшись, покинул вечеринку прямо перед моим возвращением, с двумя девушками в обнимку…

— Вы предлагаете остановиться на двух ярусах?

— Да, на банкете из тридцати человек будет отлично смотреться двухъярусный пятикилограммовый торт, — выдала на автопилоте, мысленно все еще находясь там, «в подсобке».

Честно говоря, времени «солить слезами подушку» у меня попросту не было — вернувшись под утро, через несколько часов я снова вынуждена была отправиться на работу.

Приняв душ, потратила больше часа, замазывая синяки под глазами и многочисленные засосы на шее. Даже пришлось воспользоваться тональником Светы, так как моя пудра оказалась бессильна — Воронов постарался на славу, оставив на моем теле десятки «отметин»…

— А если нам все-таки сделать три яруса?

Повернув голову, я посмотрела в окно, и увидела Его.

Кирилл стоял возле стеклянных дверей, сосредоточенно меня разглядывая. В его взгляде читались раскаяние и тревога. Ну, надо же…

Во мне моментально вскипело так много разнообразных противоречивых чувств: но больше всего там было разочарования и горечи, ведь в моем сердце этот мужчина занимал исключительно место защитника и героя. Никогда бы не подумала, что настанет день, и его поведение будет вызывать страх…

Кирилл продолжал наблюдать за мной из-за стекла. И в этом его жадном прямолинейном взгляде было столько всего откровенного. Безумного. И разрушительного.