"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Конофальский Борис - Страница 51

Еган его разбудил, когда светало, он шептал, тряся его за плечо:

— Господин, господин, просыпайтесь! Кажется, началось!

— Что началось? — Волков приподнялся на локтях.

— Собака на стороже, Клаус говорит, что по болоту кто-то шлепает, — слуга махнул рукой куда-то в сторону. — Но не тут, где мы ждем, а там, да еще и барон пьяный чудит.

А барон действительно чудил. Пьяный вдрызг, он уже залез на коня, отобрал у одного из своих людей копье, и, размахивая им, бубнил:

— Сейчас я на него погляжу, этот холерный думает, что обойдет нашу сторожу и уйдет? Черта с два!

— Подождите, барон, — произнес Волков, вылезая из телеги. — Не спешите.

— Фольков, а я и не спешу, — крикнул барон и опять потряс копьем. — Мы все тут слышали, как он шлепает по воде вон там.

— Надо выяснить, где шлепает, — сказал солдат.

— Вот я сейчас и выясню, — сказал барон, дал шпоры коню и унесся в туман.

— Он сейчас убьется, — заявил Еган. — Темень кругом да туман!

— Эй, кто-нибудь, езжайте за бароном, — заорал солдат.

— А на чем? — спросил сержант. — Кони-то расседланы!

— Расседланы? — заорал Волков. — Какого дьявола?!

— Так ваш Еган сказал, что на долгой стоянке коней расседлывать, чтобы отдыхали, только у барона был под седлом, он своего расседлывать не велел.

— Господи, что ж за болваны-то, — произнес солдат.

И тут из тумана донесся звук. Сначала Волков даже не понял, что это, а потом догадался. Это было резкое, неестественное, с подвизгом, ржание коня, а затем и крик: короткий, злобный, боевой. Кричать, кроме как барону, здесь было некому.

— Что стоите, дьяволы?! На помощь барону, бегом!

Сам схватил секиру из телеги и бросился на звук. Его быстро догнал Еган, отобрал у него секиру:

— Куда вам с одной рукой-то? — и побежал вперед. Тут же их обогнал всадник. Волков узнал мощную спину сержанта, ехал он без седла, в правой руке держал алебарду. Все остальные люди тоже легко обгоняли солдата, от бега у него заболела щиколотка, но это было полбеды. Бедой было то, что снова закололо в груди, и во рту появилась кровь. Он остановился, стал кашлять, пришлось перейти на шаг, сплевывать. А впереди шла нешуточная кутерьма, из тумана на него выскочил конь барона, до него доносились звуки глухих ударов, крики. Солдат слышал, как громко и отчетливо кричит сержант:

— В колено его руби! Не стой! Навались разом! На руку навались! Держите крепче! Барона-то оттащите!

Когда солдат доковылял до места действия, первым делом он увидел барона, тот сидел в дорожной грязи по пояс, но был весел.

— Я поймал его, Фольков. Слышите? Он думал обойти нашу сторожу, — барон уставился на солдата. — А что, он вас тоже задел? У вас на бороде кровь.

— Что? А, нет, это я кашлял, вы-то целы, барон?

— Я цел, Фолков, я цел и прекрасно себя чувствую, давно себя так не чувствовал, давно.

А Волков подумал о том, что ему повезло, ибо нет худшего позора для коннетабля, чем потеря своего господина. Даже если господин такой болван.

— А он крепок, Фольков, — продолжал барон, с трудом поднимаясь из грязи. — Он очень крепок, этот холерный мужик, он мотал меня как тряпку, одной рукой. Клянусь богом, я не видел такой силы ни у кого, а второй рукой пытался сломать мне шею. Вы не поверите, Фольков, пытался открутить мне голову, словно пробку от бутылки.

— Сержант поспел вовремя?

— Да, вовремя, рубанул ему алебардой по руке, как по мне не попал, — не пойму.

— Ваш сержант, конечно, туповатый, но, думаю, он смел и предан вам.

— Именно так, Фолькоф, именно так.

Они подошли к людям, что возились в грязи с великаном. Уже стянули его веревкой. Скрутили. Только тут солдат понял, насколько холерный мужик огромен. Кто-то уже побежал за телегой.

— А воняет он похлеще холерного сортира, — заметил барон.

Волков промолчал, он разглядывал это существо и понимал, что оно мало похоже на человека. Серо желтый гигант только издали напоминал человечий силуэт. Чрево у него было огромно, руки как толстые ветви деревьев, одна из них почти отрублена, а вот левую ногу отрубили совсем.

— А крови то и нет, — заметил Волков.

— Так и я о том же, — согласился сержант, — я его рублю, а кровищи то и нету, только жижа желтая течет. Нелюдь…

— Эй, ты меня понимаешь? — солдат пнул крупную голову. — Ты понимаешь речь человеческую?

Существо лежало молча, таращилось в небо.

— Лежит, он, таращится, — смеялся егерь Клаус. — Чего таращишься, дура? Ответь господину коннетаблю, это он тебя изловил.

— Нет, — возразил солдат, — мы все его поймали, мы все молодцы. Все участники получат награду. Слышишь, уродец?

Существо вдруг открыло рот, зашевелило губами. Волков ни чего не услышал.

И, морщась от вони, склонился к нему:

— Что ты там бормочешь?

Холерный мужик скосил на него глаза:

«Мой господин сдерет с тебя кожу», — донеслось до солдата. А он даже не смог понять, слышал ли он это или ему показалось.

— Что? Что ты сказал? — он встал и с силой снова пнул тяжелую голову.

Уродец молчал.

— Что он сказал? Слышал кто-нибудь или нет? — Волков оглядел людей.

Те только мотали головами.

— Что, никто не слышал?

— Я не слышал, — произнес барон.

— Он, вроде, ничего не сказал, — добавил Еган.

Солдат подумал, что ему показалось, а тем временем один из стражников привел коня с телегой. Конь до смерти боялся идти, стражник буквально тащил его под уздцы:

— Чего ты, иди давай, иди, — бубнил стражник. — Не хочет чего-то, зараза, идти.

— Берите его, — командовал барон, — кидайте в телегу.

Люди с трудом оторвали тушу от земли и с трудом закинули ее в телегу. Причем двум стражникам пришлось держать коня, что бы тот не сбежал.

Конь ржал, косил глаза до белков, танцевал, пытался лягнуть стражника, кусался и готов был при первой возможности броситься прочь.

— Ишь как вытанцовывает, — говорил старый стражник.

— Боятся его кони, — сказал барон, — потому то и мой меня сбросил.

Стали собираться, Еган седлал коня солдата, а стражники поймали коня барона, привели ему его.

— Ты что ж, подлец, а? — барон врезал коню перчаткой по морде. — Бросил меня? — еще раз перчаткой. — Струсил? Мерзавец, негодяй!

Конь тихонько заражал.

— Не смей оправдываться, — не унимался барон. — Трус, я еще поговорю с тобой.

Наконец он сел на коня:

— Ну, что ж, дело сделано, едем домой.

— Господин барон, — произнес солдат, — дело не сделано.

— Что? Что еще? Холерный мужик пойман!

— Пойман, но надо бы взглянуть, что там у него в берлоге. Нужно доехать до острова и все там осмотреть.

— Да бросьте, Фолькоф, охота вам лезть в болото?

— Нет, не охота, но надо. Клаус, Еган и вот вы двое, — он указал на пару стражников, — пойдете со мной.

— А дойдем ли? — невесело спросил один из стражников.

— Дойдем, — твердо пообещал солдат, — раз он доходил, то и мы дойдем. А господин барон нас подождет.

— Зачем? — спросил барон.

— А вдруг нам понадобиться помощь.

— Дурь, — коротко выразился барон. — Ну, раз вам так надо — идите. А мы подождем.

Пять человек пошли в болото. Первыми шли стражники, копьями пробуя дно и оставляя в тине след из чистой черной воды. За ними шел Клаус, а за ним, верхом ехали Еган и солдат. Еган держал в руках секиру.

Раньше эти болота были лугами, добрыми лугами, что лежали вдоль реки. Только бесконечные дожди превратили их болота. Поэтому вода была не глубока, только в одно месте она поднялась пешим выше колен. Шли они быстро, хотя лошадям это приключение не нравилось. Еще не дойдя до острова Клаус, вдруг остановился, обернулся к всадникам и крикнул:

— Слышите?

— Что? — спросил Еган.

— Тухлятина. Смердит-то как!

Волков принюхался, но ничего не почувствовал. А Еган почувствовал:

— Ага, воняет. Есть такое.

— Да тут дышать нечем, — крикнул один из стражников, что ушел вперед.