Готова на все (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 17

Эля сунулась к окошку водителя:

- Для погрузки у нас бригада есть, - хмыкнул тот, - 50 долларов с покойника.

- У нас с живых уже взять нечего! – обозлилась Эля, - Что на кладбище, что в похоронном бюро расценки такие – ни копейки не осталось!

- Прокормить нынче проще, чем похоронить. – философской сентенцией откликнулся водитель и уставился в ветровое стекло, видно, погрузившись в размышления об относительной дешевизне бренной жизни в сравнении с высокой стоимостью извечной смертной тени.

Эля снова взялась за гроб. Тяжесть рванула руки, чуть не опрокинув Элю сверху на каталку.

- Элечка, тут мужчины нужны! – испуганно ойкнула жена Савчука, - Андрюша, Петя – где они? Мы не можем здесь оставаться! Валера должен попасть домой!

Не отвечая, Эля выпустила край гроба:

- Я сейчас! Вы только не волнуйтесь! Я сейчас найду!

Сама толком не зная, куда и зачем бежит, кого она собирается искать, Эля помчалась к воротам. Она должна была заставить Макарова и Грушина приехать! Что же теперь делать?

Иссеченный снегом переулок был практически пуст, лишь у васильковой машины все также стоял запорошенный водитель и, кажется, разглядывал замершую в воротах Элю. И этот взгляд заставил Элю шагнуть к нему.

- Извините, ради бога, вы не могли бы нам помочь… - сквозь сбитое дыхание умоляюще зачастила Эля.

Довольно молодой и очень высокий мужик в щегольской и наверняка безумно дорогой меховой куртке доброжелательно поглядел на нее, любезно переспросил:

- Sorry? – и предъявил в широкой улыбке все тридцать два по-американски безупречных белых зуба.

- О-о-ох, - выдохнула Эля, - Sorry me, sir. Of course, you can’t help…* - Только с ней могло такое произойти – один мужик на весь переулок и тот американец! Может, на улице удастся поймать парочку отечественных…

Затянутая в кожаную перчатку рука поймала ее за локоть.

- If you say me what’s happened, I’ll try…** - с безупречной артикуляцией выпускника Гарварда вопросил он, наклоняя к ней припорошенную снегом темноволосую голову.

И не холодно ему без шапки. Хотя, в машине… Эля пожала плечами:

- We have to load… - она напряглась, пытаясь вспомнить как будет по-английски «гроб», так и не вспомнила, и просто ткнула пальцем в стоящую у катафалка каталку, - …this one into the van***!

Сейчас он быстренько смотается – небось, не для того этот лощеный тип приехал из Америки, чтобы по глухим переулкам с гробами носиться!

Лощеный тип действительно немедленно отпустил ее локоть… и направился во двор, прямиком к катафалку.

Безошибочно опознав в склонившейся над гробом женщине вдову, американец коротко, почти по-военному, кивнул:

- Accept my condolences, madam****. – и ухватился за ручки каталки.

Жена Савчука оторвалась от гроба и заворожено уставилась снизу вверх в его темные уверенные глаза.

- Вы сами не справитесь, я сейчас еще кого-нибудь найду… - попыталась вмешаться Эля.

Но он лишь снисходительно покосился на нее через плечо, внимательно оглядел каталку, и вдруг развернул ее и наклонил переднюю часть над распахнутыми дверями катафалка. Тяжелый гроб медленно пополз вперед, Эля отчаянно вскрикнула…

Быстро и очень ловко, словно всю жизнь только и делал, что гробы перегружал, американец перехватил гроб за край, чуть подтолкнул… Плавно и аккуратно, будто на катках, тот соскользнул точно на подставку катафалка.

Эля глядела на него, приоткрыв от удивления рот. Ей что, попался владелец американского похоронного бюро в командировке по обмену опытом?

- That’s it, ladies. – щегольским жестом отряхивая ладони, бросил американец, - Let you go, it is very cold****** - и прежде чем Эля успела опомниться, он одним движением подсадил ее на скамеечку для сопровождающих. Следом забросил вдову, захлопнул двери и коротко махнул водителю – поезжай.

В такт подпрыгиваниям катафалка тычась лицом в заднее стекло, Эля успела увидеть, как ее нежданный помощник усаживается в свою длинную и такую же щегольскую как он сам, машину.

- Я так боялась, что не все приедут, - жалобным голосом сказала вдова, - Я ведь так и не нашла Валерину мобилку, а у него там были все телефоны! Вдруг кого-то упустили, не сообщили, - она озабоченно покачал головой, - Элечка, а вы, случайно, не знаете, куда делась Валерина мобилка? В милиции говорят – не было.

Эля покачала головой, а внутренне усмехнулась. Не было, как же! Небось, сами и подгребли, у Савчука был новехонький дорогущий слайдер.

- Но видите же, приехали! – вдова кивнула на все еще видневшуюся в заднее стекло васильковую машину, - Даже из-за рубежа. Валеру очень уважают заграницей, - с проблеском гордости сказала она и погладила край гроба – словно приласкала, - Этот американец – он американец, да? – за нами поедет?

- Наверное, американец, по произношению похоже. Но за нами он не поедет – мне жаль вас разочаровывать, это совершенно случайный человек.

- Да? – переспросила ее собеседница, но в голосе ее не было разочарования. Короткий всплеск возбуждения прошел, она сидела в оцепенении, не сводя глаз с крышки гроба.

Эля в растерянности покусала губу. Ладно, сейчас ей повезло, но как она втянет гроб на савчуковский третий этаж? А ведь потом снова надо выносить, снова грузить… Хоть во дворе оставляй! Эля представила себе засыпанный снегом гроб, полдня торчащий посреди мерзлого двора в ожидании собственных похорон, и ее передернуло. Дважды окоченевший покойник, фильмы ужасов отдыхают.

Катафалк остановился у подъезда. По крайней мере жене Савчука тут точно оставаться не следует. Эля потянула профессоршу за рукав:

- Вы поднимитесь пока в дом, - и пресекая все возражения зачастила, - Нужно двери открыть, из коридора лишнее убрать, стол приготовить…

То ли поддерживая, то ли волоча обессилевшую женщину за собой, Эля поднялась вместе с ней на третий этаж. Поглядела на дверь квартиры и досадливо вздохнула. Ох, разлюбезные коллеги, ладно, организовывать похороны никто не хочет, но хоть с вдовой-то посидеть могли бы! Бросили человека одного в таком состоянии – и пожалуйста, поехала в морг, а дверь оставила открытой!

Профессорша нашарила в сумочке ключи, шагнула к дверям. Остановилась, в недоумении разглядывая приоткрытую створку:

- Что это, Эля? Я же запирала! Я точно помню! – и она потянулась к ручке.

Эля резко ухватила ее за плечо.

- Знаете, что: вы спуститесь на площадку ниже. На всякий случай. Пожалуйста.

- Но зачем, я… - начала протестовать та, но Эля уже почти толкала ее, заставляя сойти вниз по лестнице. Жена Савчука спустилась на шаг, другой, наконец, сбежала на один пролет и остановилась у окна, испуганно поглядывая на Элю.

Эля замерла возле двери. Позвать шофера снизу – неизвестно, пойдет ли, вон, гроб грузить отказался. Правильнее всего было бы сразу звонить ментам – если это воры, вдруг они еще там? Но может и сама вдова в расстроенных чувствах позабыла запереть входную дверь, и в квартире сейчас тишь да гладь? Встречаться с милицией лишний раз Эле не улыбалось.

Она резко выдохнула – раз надо, делай! – и потянула створку за край. Та легко распахнулась. Эля шагнула в коридор.

В первую минуту ей показалось, что ничего не случилось. Беспорядок, царивший в коридоре, в принципе, могла учинить и сама вдова. Что-то искать в коридорном шкафчике и вывалить все на пол. Торопясь, на бегу опрокинуть легкую тумбочку. А плафон с коридорной люстры снял еще сам Савчук. При жизни. Лампочку вкрутить хотел. Ага, а лампочка оказалась бракованной и он в досаде саданул чем-то тяжелым по стеклу плафона.

Позабыв о возможной опасности, Эля метнулась в комнаты. В квартире царил разгром. Выброшенные из шкафов вещи грудами лежали на полу. Телевизор развернут экраном к стене, задняя панель сорвана – веселой радугой наружу свисали разноцветные провода. Сквозь распахнутую дверь туалета видно, что крышка бачка валяется на полу. Кухня казалась творением безумного абстракциониста – аккуратненькие, словно их специально расставляли, на полу высились конусообразные горки высыпанных из пакетов круп. Эля непонимающе уставилась на мойку – заполняя ту до краев, тяжело хлюпала какая-то густая желеобразная субстанция. Наконец до Эли дошло – это же варенье! Кто-то планомерно вылил в мойку все имеющееся в доме варенье – опустошенные банки рядами стояли на кухонном столе. Выдернутые из горшков растения пушистой вязанкой лежали под окном, земля в горшках была вскопана, будто в ней рылась целая стая обезумевших котов.