Ведьма и компания (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 6

- Здесь бы не хватило для целого племени на всю зиму! – вскричал Кингу Велес.

- Вряд ли девочка способна просчитывать так далеко. – с легкой насмешкой хмыкнула змея. Виноватой она себя не чувствовала – тут же сорвала еще одно яблоко и вгрызлась в него. – Не требуй слишком много от той, кого сам считал зверушкой.

- Я не зверушка. – Макуша подобрала свою котомку из шкур.

- Ты куда это? – глазищи змеи вдруг сузились, став похожими на щелочки.

- К Матери Сырой-Земле пойду. Уговаривать. Делать-то больше нечего. – кивнула Макуша, хотя в голосе ее звучало отчетливое сомнение. Еще и вернуться надо так, чтоб послушная Ведающей тварь по пути не перехватила да не приволокла обратно, будто это Ведающая Макушу поймала, а не Макуша сама пришла. Макуша подумала… и положила необыкновенный топорик на землю: куда ей такой острый, он же и котомку прорежет. - Я возьму? – стараясь не глядеть на змею, Макуша показала огромное яблоко, что пахло так сладко. Должна ж та понимать, что отдариваться надо.

- Возьми. Я твои яблоки ела. – кивнула змея. – Только что делать с ним станешь?

- Посажу… - обрадовалась Макуша и тут же сникла. – Может, расскажу кому, чтоб приберег, да как снега сойдут… - и замолкла, качая головой. Кому расскажет: Ведающей? Или вождю? Станут они слушать, они все лучше всех знают! А остальные позабудут, вот и пропадет змейское чудо-яблоко.

- Сажай здесь. – вдруг велела змея.

Макуша посмотрела на змею так, как та и заслуживала. Как на водяницу дурную.

- Не приживется. – обронила она. Понимающий лохматый согласно закивал.

- Конечно. – невозмутимо согласилась змея. – И Мать-Сыра-Земля не изменит свой порядок: ни ради твоей Ведающей, ни ради тебя, ни ради всего твоего племени…

Лохматый теперь согласно кивал уже на каждое ее слово…

- А вот ради Великого Крылатого Пса Симаргла…

Лохматый кивнул еще несколько раз… и вдруг замер, выпучив глаза, разинув рот и совершенно по собачьи вывалив язык.

- Владычица, ты… чего это? - он попятился.

- Сделаешь всего лишь то, что делаешь для растений Ирия. – в голосе змеи прозвучал непререкаемый приказ.

- Не положено… - растерянно проскулил лохматый и вдруг уселся перед Макушей, склонив голову к плечу, и заворчал под нос, как ворчат большие псы, когда их детвора за хвосты дергает. – Разве ж можно земле не в свой черед родить? Придумают же такое – чтоб земля родила, когда их племени надо! Эдак они и до чего похлеще додумаются: чтоб вода к ним сама текла али огонь по их воле горел.

- Не преувеличивай. Они все же не драконы. – едва заметно усмехнулся Кингу Велес.

Макуша настороженно покосилась сперва на него, потом на лохматого: кремневое кресало лежало у нее в котомке и разжечь огонь она могла хоть сейчас.

Змея кончиком хвоста почесала Симаргла за ухом. Тот блаженно прижмурился.

- Уже додумались: яблоки переделывать и ячмень. Неужели тебе самому неинтересно, что она или дети ее придумать смогут? Иначе тебе новых растений или зверей не видать, я-то уже не сделаю, нет больше у меня такой Силы.

- Владычица всесильна. – пробурчал лохматый. Змея лишь улыбнулась ему и была в этой улыбке тоска обреченная, от которой у Макуши перехватило сердце: вот ведь, гадина какая, а тоже беды свои имеет!

- Чтоб они потом не решили, что так и надо – чуть что, весь мир под себя приспосабливать. – все еще с сомнением буркнул Симаргл, продолжая разглядывать Макушу. – А, ладно, чего уж… - лохматый уже совсем другим взглядом, словно примериваясь, оглядел полянку. – Вода нужна!

Кингу Велес повел ресницами – а ресницы-то у НЕГО какие, у девок таких не бывает! – и Макуша с визгом подпрыгнула: у самых ее ног бил ключ.

- Не такой! – лохматый прикрикнул властно, будто хозяин. – Здешний порядок поломать хотите – Ирийская вода нужна!

Макуша увидела как жилы на лбу Кингу Велеса вздулись. Белые зубы впились в губу, брызнула кровь… Макуша схватилась за лоб, ощутив на нем что-то теплое… и ошеломленно уставилась на размазанную по пальцам кровь, темно-темно багровую, почти черную, как Большая Вода безлунной ночью и... украдкой оглядевшись, попробовала ее на язык. Вкус у той крови был не человечий и не зверячий, а непонятно какой, но ей было все равно, ведь то – ЕГО кровь! И в этот миг ОН с длинным протяжным криком вскинул руки – и вместо малого родничка вверх ударил столб воды, синей-синей, и звенящей, будто птичья трель поутру! Девчонка взвизгнула – ее окатило с ног до головы, напрочь вымочив и толстую шкуру на плечах. И замерла… почти с ужасом разглядывая свои пальцы, с которых стекали ярко-синие капли. Глубокий свежий разрез на них стремительно затягивался. Исчезали, сменяясь свежей розовой кожицей пятна старых ожогов и… нарастал давным-давно сорванный ноготь! И у нее не болело – совсем ничего! Ни горевшее, будто огнем, плечо, ни набухшее колено, ни бок, в котором боль поселилась давно, словно там прятались неспешно перемалывающие нутро невидимые зубы… Чтоб у живого – и не болело!

- Сажай! – Шепнули ей прямо в ухо. – Яблоки сажай, колосок свой… И поливай! И сама пей, тебе понадобятся Силы, девочка!

И в этом голосе уже была Сила – такая необоримая, что Макуша рванула последний колосок и швырнула вылущенные зерна прямо на середину горелого пятна. А следом полетели яблоки: подаренное, выращенные и лесная дичка вперемешку. Макуша набрала чудесной воды в горсть, и полный рот набрала, и кинулась поливать все без разбору, разбрызгивая вокруг ярко-синие капли и сама глотая ледяную, до ломоты в зубах воду…

- Пшшш! – костер полыхнул перед ней, взмывая к темным небесам и стреляя искрами – и яркие искры мешались с синими брызгами воды. – Пшшш! Пшшшш! – костры вспыхивали один за другим, жар потек по полянке, изгоняя из костей застарелый холод и наполняя их сухой звонкой легкостью, будто взмахни руками – и полетишь!

- Туки-тук! – громадные когти вкрадчиво пристукнули по яблоневому стволу, Кингу Велес поморщился, пошел дальше и снова – туки-тук! Тук… тук-тук... постукивания участились… тук-тук-тук… Макоша вдруг поняла, что это не просто мерный стук, как дятел в дерево долбиться. Стук стал чаще, звонче, отчетливей: словно сердца стук… словно вода каплет… словно копыта диких коней бьются об пыльную степь… словно… словно…

Словно кровь взбесилась внутри и вся хлынула в голову, застучала в висках бешенным, яростным, ни на что не похожим ритмом!

Энума элиш ла набу шамаму,

Шаплиш амматум шума ла закрат,

Абзу-ма решту зарушун,

Мумму Тиамат муваллидат гимришун

Мешуну истенис ихигума[1]… - запел неведомое мужской, сильный – сильнее чем у всех охотников разом – самый прекрасный голос!

- Шкряб-шкряб, шкряб-шкряб… - раздался громкий скрежет когтей… и громадный крылатый пес вступил в круг костров… и закружил, взрывая землю лапами и поднимая вихрь взмахами крыл. Когти взрезали землю, оставляя длинные широкие борозды, и земля заколыхалась, вздохнула, точно отвечая на прикосновения месящих ее лап. Черное пятно золы распахнулось как огромный жадный рот: и зерно, и яблоки посыпались в него, исчезая, будто их кто-то заглатывал. Земля принимала отданное… но ничего не собиралась возвращать до поры-до времени, до положенного срока!

Рванулся и поник ритм безумного напева, безнадежно взмахнул крыльями громадный пес…

- Тиамат! – вдруг пронзительно, точно боевой клич, выкрикнула женщина-змея – и ринулась на середину поляны, и завертелась в неистовой пляске! И жутким гулом ответило ей пламя костров, взмывая вверх и кажется, облизывая своими языками полог Черного Шатра! Покачивался ее тонкий стан, как колос на ветру, и гнулась она до земли, метя волосами пыль, как яблоня под ветром. И изгибалось вместе с ней пламя! Ее змеиные хвосты извивались, лупя землю, и точно также вертелась струя синей воды.

- Таимат! – взревел Кингу Велес. – Тиамат! – зарычал пес.

На пальцах змееногой сверкнули когти – и она полоснула себя по тонким человеческим запястьям. Брызнула черная кровь… и она погрузила окровавленные когти в прорытые когтями пса борозды. Земля вскипела! Долгий протяжный то ли стон, то ли вздох прокатился над поляной, над лесом, над скалами и затих над Большой Водой. Земля под ногами качалась, как пень на волнах, то опускалась, то поднималась, будто шумно дышала. Женщина-змея потянула, разрывая грудь Земли когтями. Злой вопль вырвался из глубин, земля вокруг змеи закружилась в черном, хлюпающем водовороте и оттуда, выставив золотистые усики, будто кабаньи щетинки, стали подниматься жесткие колоски… и тут же канули вниз, словно их кто оттуда дернул!