Ведьма и компания (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 56

- Ничего! – огрызнулась Мышь. И жалобно добавила. – Ну совсем ничего! – и торопливо оглянувшись, прикрылась учебником. – Я только прибежала, уже «журнал» начался. Села рядом с ним, а он посмотрел на меня так… будто я на него с луны свалилась! А ты говорила, что он про тебя даже не вспомнит!

«Но не говорила же, что тебе обрадуется.» - мысленно хмыкнула Оксана, а сама лишь пожала плечами. Мышь тем временем зашептала:

- А тут – бац! С другой стороны к нему знаешь кто подсаживается? Остроумова! Ты знала? Что Алик ее тоже в кино позвал? Поэтому меня и отправила? – губы Мыши от обиды стянулись в тонкую полосочку.

- Позвал в кино и меня и Остроумову? – медленно и раздельно повторила Оксана, чувствуя, как внутри становиться аж горячо от злости. Ну если только он посмел… Нет! Вспомнилась знакомая фигура, мелькнувшая у касс кинотеатра. Точно, выследила!

- Тебя ж Алик не интересовал, ты на Ален Делона шла смотреть. – прошипела она в ответ на обвиняющий взгляд Мыши.

- Никакого Делона не было! – возмущенно вскинулась Мышь.

- Четвертая парта! Коваленко с подружкой, что за разговоры? – оглянулась от доски «математичка».

Дверь в класс неожиданно распахнулась. Вошедший директор горбился, будто на спину ему свалился тяжелый груз, а лицо его побелело, словно он всю кровь разом сдал на донорском пункте. Следом в класс шагнули двое мужчин в форме.

- Извините, что прерываю урок. - голос директора нервно подрагивал. – Я… Должен сообщить вам… Ваш одноклассник, Алик Седов… Алика… убили.

Вскрик! Вскрик! Вскрик! Первой ахнула «математичка», прижала ладони ко рту, не замечая, что пачкает лицо мелом. Вскрикнула одна девчонка, вторая… Остроумова смертельно побледнела, а из горла Мыши вырвался придушенный писк, как никогда похожий на стон пойманной котом мыши. Только Оксана сидела неподвижно, так и прикрывая лицо учебником, не в силах пошевелиться.

- Ребята, наша задача помочь правоохранительным органам… Если вы разговаривали с Аликом, знаете, куда и с кем он ходил, не молчите, пожалуйста.

- Первым делом я хотел бы поговорить вот с этой девочкой! – раздался хрипловатый голос, на учебник лег палец с широким ногтем, и над Оксаной навис милиционер в форме с майорскими погонами. Жуткие желтые глаза уставились на нее, майор оскалил крупные острые зубы и едва слышно прошептал. – Вот я и нашел тебя, ведьма!

- Товарищ майор, успокойтесь! Я уверен, это недоразумение! – директор чуть ли не бегом торопился за молча вышагивающим по коридору майором. Оксана также молча пыталась выкрутить из его пальцев свое запястье, но это было бессмысленно, как пытаться отогнуть трамвайные поручни.

- Я вам говорила, Виктор Сергеевич! – завуч задыхалась, но ее залитое потом лицо лучилось довольством. – Вы меня не слушали, а я ее сразу раскусила! И вот закономерный итог – милиция в нашей образцово-показательной школе!

- Помолчите, Любовь Владимировна! Товарищ майор! Оксана – хорошая девочка! Отличница, кандидатка на золотую медаль! В художественной самодеятельности от нашей школы выступает, второе место по области.

- Что делает? – скрипучим, как несмазанный механизм, голосом спросил майор.

- Танцует. Народные танцы. – растерянно ответил директор, замирая на пороге собственного кабинета.

Майор толкнул девушку внутрь… и дверь директорского кабинета захлопнулась прямо перед носом у его хозяина. Щелкнул замок.

-Товарищ майор! – директор ударил кулаком в мягкий дерматин. – Вы не имеете права допрашивать девочку в отсутствие родителей или школьных работников! Вы слышите? Откройте немедленно, вы за это ответите!

- Все-то мной нынче недовольны! – не обращая внимание на ходящую ходуном дверь, рыкнул майор, швыряя девчонку в кресло. Оксана коротко пискнула:

- Я ничего плохого не сделала! Я его не просила, Алик мне сам эти колготки подарил! Я не знала, что он фарцует!

- Колготки? – рык клокотал у майора в груди, съежившаяся в кресле Оксана заворожено смотрела как глаза его наполняются хищной желтизной, зрачок стягивается в точку, а верхняя губа приподнимается, будто у него вдруг стали… ну очень большие зубы! – Ты его за колготки убила? А бабу за что – за юбку? За кофту? А мужика два года назад?

- Какую… бабу? Какого… мужика? – сползая по сидению кресла просипела Оксана. – Я никого не убивала! Как бы я могла… я и с Аликом в кино не пошла! И потом его не видела! Даже близко не была!

- Ах ты ж тварррррь! – оглушительный рев заставил Оксану сползти на пол, обеими руками зажимая уши. На нее вдруг дохнуло резким запахом – как у большого пса из пасти. – Сказки мне будешь рассказывать, что этот ваш Алик фарцевал и его свои прибили? Выдуриваешься, будто я вас, ведьм, не знаю? Да я сам видел как ты на парня морок клала!

Из-под верхней губы майора высунулись клыки, лицо скомкалось, и как раскладной пластиковый стаканчик принялось вытягиваться в жуткую лохматую морду… и Оксана почувствовала как сознание уплывает, не в силах справиться с открывшимся ей зрелищем.

- Эй! Ты что, ведьма, оборотней не видела? – прорычало чудовище, нависая над ней.

- Ведьм… не бывает… - простонала Оксана. Сверкнули оскаленные волчьи клыки и она попыталась заорать: не потому, что надеялась на спасение, а потому, что видеть это и не кричать было невозможно.

Когтистая лапа запечатала ей рот, заставляя давиться жесткой шерстью, вторая лапа бесцеремонно задрала юбку, Оксана отчаянно забилась, беспорядочно размахивая руками во все стороны. Ладоням стало горячо, что-то сверкнуло, в нос ударил острый запах паленой шерсти и оплавленной синтетики. Над головой у нее сдавленно выругались и ее с силой швырнули в угол. Оксана взвыла и кажется, на мгновение потеряла сознание.

Она лежала, привалившись к директорскому сейфу, и как павшего бойца ее укрывало вывалившее из угла знамя. Паркет-елочка обуглился, будто посреди директорского кабинета взорвалась шаровая молния. Чудовища нигде не было, а майор резко сорвал трубку, быстро и зло набрал номер… палец его несколько раз срывался, будто ему что-то мешало:

- Елизавета Григорьевна? – со злобной любезностью прорычал он в трубку. – Передо мной сейчас сидит… - он посмотрел на лежащую на полу Оксану, но исправляться не стал. – Та самая малолетняя ведьма, которой нет! Какая рóбленная, когда у нее хвост! Натуральный, ваш, ведьмовской хвост!

Оксана застонала. Ее позор, ее ужас, то из-за чего она всегда прислонялась к стене, когда переодевалась на физкультуру и не отрывала глаз от парты, когда на биологии рассказывали о рудиментах и показывали картинку хвостатого мальчика. Островок темного пушка на копчике и прячущийся в нем крохотный хвостик! Он… знал?

– Да, проверил! А она в меня огнем шибанула! Ах, так и надо? А то, что она трех человек убила, тоже так и надо? – от рыка майора задрожали кубки на сейфе. – А вот это уже националистический выпад, гражданочка. Оборотни – нет, не национальность, а вот всех под одну гребенку в людоеды записывать – явный национализм! Ладно… Ладно… - голос его постепенно стихал, клокочущее рычание успокаивалось. – И вы меня тоже извините, Елизавета Григорьевна. Да… Конечно, привезу… Но вы же сами понимаете… - голос его начал повышаться. - …что прикрыть убийства я не позволю! Хорошо… Хорошо… Приятно было с вами побеседовать, ваше превосходительство! – в последних словах снова прорезался рык. Он явно хотел шарахнуть трубкой, но потом сдержался и просто положил ее на рычаги. Один длинным текучим шагом преодолел расстояние до Оксаны и ухватив девушку за лямки школьного фартука, вздернул с пола.

- Поедем… - многообещающе прорычал он ей в лицо. – Разбираться!

Поедем? Они выйдут за дверь… и кто-нибудь остановит этого сумасшедшего! Директор или мама, мама же должна приехать… Мамочка!

Вместо того, чтоб шагнуть к двери, он метнулся к окну – и распахнул створку. Теплый ветерок ворвался внутрь, подбросил штору… Майор втащил Оксану на подоконник…

- Куда? Куда вы меня… Не надо! – она отчаянно вцепилась в раму. – Я разобьюсь, не надо, пожалуйста!