Ведьма и компания (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 49

- Крови чего так много? В человеке ее столько не бывает.

Эксперт с сомнением поглядел на багровую лужу и повторил:

- Разберемся. – вскинул два пальца к берету, прощально салютуя, двинулся следом за помощниками.

Майор кивнул и направился к капитану. Тот покосился настороженно, видно, прикидывая, чего ждать от нового начальства.

- Личность потерпевшей установили?

- Сумку ее нашли. – мрачно отозвался капитан. – В стороне валялась. Деньги в кошельке. Документов нет, бабские мелочи всякие, записная книжка и билет. Вчерашний. – он кивнул на стену кинотеатра, давая понять, что билет был именно сюда.

- Билетеры ее опознали?

- Проявят фотографии, будем с ними разговаривать – не труп же им предъявлять! – огрызнулся капитан.

Майор дернул бровями, но осаживать не стал.

- Пока известно, что в кино она ходила одна, без компании. Будний день, дневной сеанс – билетов мало продали, в том ряду никто больше не сидел.

- Она что, не работала? – хмыкнул майор. – Телефоны из записной книжки уже прозвонили?

- Прикажете из дирекции кинотеатра трезвонить? – снова вскипел капитан. - Вот вернемся в отделение, поручу кому-нибудь. Пока мы не позвонили, для своей семьи она еще жива.

- Капитан, жалостливость – она для барышень-институток хороша, а нам работу свою делать надо.

- Да какая разница! – взорвался тот. – Вам же эксперт сказал – съели ее! Съели! Мы ж не преступника ищем! Не знаю, что за зверь тут был…

- Ошибаешься, капитан. – перебил его майор и с силой потянул носом воздух. Снова двигаясь абсолютно бесшумно обошел дворик по периметру, старательно держась подальше от кровавой лужи. Кивнул, словно этот обход подтвердил что-то уже известное. – Зверя не было. Здесь кроме нее самой вообще никого не было. Ни человека… ни зверя… никого живого… впрочем, и мертвого тоже. – он острозубо усмехнулся и коротко кивнув, двинулся прочь. По обсаженному старыми каштанами проспекту катили машины – среди ладных новеньких «Жигулей» и «Москвичей» дробно тарахтели «запорики». Спешащие по тротуару люди любопытно оглядывались на милицейскую суету возле белых с золотом колонн, украшающих розовый фасад кинотеатра. Майор сморщился, как от зубной боли, мазнул взглядом по таким же ярким, как фасад, афишам и полез в поджидающую его милицейскую машину. День обещал быть долгим.

«Даже слишком» - думал он вечером, когда устало расстегнув китель, сбросил его на спинку твердого, как доска, стула в отделении. Кабинет ему нравился (маленький, да свой!), отделение пока не очень, но все поправимо. За окнами стояла темень, а до возвращения домой еще долго: хотя чего и ждать от первого дня на новом месте? Он распустил галстук, поводил пальцем, оттягивая от натертой шеи жесткий воротничок и потянулся к телефону. Сейчас на него, конечно, нарычат, но домой позвонить все же надо.

Телефон зазвонил сам.

- Товарищ майор? Экспертиза беспокоит… - раздался в трубке голос утреннего знакомца.

- Да, одиночка, слушаю тебя.

Эксперт хмыкнул, то ли раздосадованный таким обращением, то ли наоборот, польщенный – и понизив голос быстро проговорил:

- Ты был прав, вожак, в человеке и правда столько крови быть не могло. На месте преступления также присутствует большое количество морской воды – будто пару бочек вылили! Причем не просто соленой, а именно морской. А имеющиеся отпечатки зубов… тут в лаборатории народ думает, что какая-то ошибка, но больше всего похоже на следы зубов… гхм… динозавра. - уже почти шепотом закончил он. – Тебе это ни о чем не говорит, майор?

- Говорит… - медленно ответил тот. – Еще как говорит. Спасибо, одиночка. С меня причитается за скорость. - и не слушая ответа, опустил трубку на рычаг. Губа его судорожно дергалась – был бы в кабинете кто еще, ему, пожалуй, показалось, что зубы майора странно увеличились, становясь похожими на клыки хищники, да и лицо как-то жутко изменилось. Но никого чужого не было, а через минуту он шумно выдохнул и снова взялся за трубку.

- Мыкола Змиевич? – когда после долгих гудков ему, наконец, ответили, в голосе его странно мешались уважительные и в то же время жестко-агрессивные интонации. – Вовкулака беспокоит… Да какой-какой, тот, что в ментовке… Ага-ага, я самый… Тут такое дело, что не худо бы вам ко мне подъехать. Боюсь, неприятности у нас: кто-то из ваших… туристов… - процедил, будто сплюнул он. – Женщину загрыз. Да не жестко, я еще мягко, «загрыз» – это такое дипломатичное определение «сожрал почти под чистую»! И вода морская вокруг. Откуда ж я знаю, может у него в организме дефицит девушек образовался? Во-во, точно не по телефону. Жду.

Некоторое время посидел, прислушиваясь к коротким гудкам в трубке и наконец пожал плечами:

- Одного не пойму, как же это я его совсем не почуял? Или водные драконы научились за собой следы вчистую замывать?

Глава 2

- Коваленко! Ты что себе позволяешь?! Ты же… голая!

- Гы-гы-гы! Коваленко – голая! – здоровенный, но при этом какой-то рыхлый и обрюзгший старшеклассник в расхрыстанной школьной форме дернул по коридору.

- Радченко! – крикнула ему вслед завуч и сожженные «химией» кудряшки на ее голове возмущенно затряслись. Но тот уже проломился сквозь толпу пятиклассников и с гоготом понесся дальше.

- Видишь, что ты натворила? – кудряшки снова запрыгали, учительница всем корпусом повернулась к возвышающейся над ней чуть не на голову старшеклассницей.

Та оторвала задумчиво-сумрачный взгляд от удирающего одноклассника и поглядела на покрасневшую от гнева учительницу:

- Мне нужно в медкабинет.

- Зачем это? – подозрительно прищурилась завуч.

- Проблемы с памятью. Совсем не помню, когда я на весь коридор кричала, что голая?

Лицо учительницы налилось багровым, так что резко проступили комочки зернистой пудры в морщинах вокруг глаз:

- Огрызаешься? Говорила я, не надо тебя в комсомол принимать! – она резко ткнула пальцем в приколотый на лямку черного школьного фартука комсомольский значок. – Позоришь значок! Посмотри, на какой разврат ты его нацепила?

Нагрудник, лямки и всю кромку туго утянутого в талию и завязанного пышным бантом фартука покрывала роскошная, тоже черная, но с легким вкраплением красного вышивка. Отчего фартук даже напоминал платья из до дыр затрепанного американского каталога, тайком ходившего по рукам в классе.

- Извините. Я, наверное, плохо учила Устав комсомольской организации. Никак не вспомню, каким пунктом там идет запрет комсомолкам вышивать? – с деланным смирением вздохнула девушка.

- Если твои вышивки на областную выставку отправили, так ты можешь учителям хамить? – взвилась завуч. – Вместо того, чтоб думать об учебе…

- Можно учиться лучше, чем на «отлично»? – изумленно распахнула глаза старшеклассница.

Завуч на миг споткнулась в своей обличительной речи. Это было совершенно невозможно и неправильно, но юная негодяйка с ее вызывающим поведением каким-то манером умудрялась учиться на пятерки, лишая гневные отповеди завуча самого главного аргумента.

– На тебе сережки! – завуч обличающее ткнула пальцем в прикрытые волосами крохотные золотые «гвоздики» в ушах. – Еще и явилась в школу в каком-то… мини!

- Какое же это мини, Любовь Владимировна? – обиделась старшеклассница. - Мини, это когда вот так… - она подхватила край едва прикрывающей колени форменной коричневой юбки и одним движением завернула его чуть ли не до самых бедер.

- Кова-а-аленко! – вопль завуч сорвался на ультразвук. – Если ты еще рассчитываешь на золотую медаль, забудь! Я костьми лягу, чтоб ты ее не получила! А если нашу школу снова посетит сам Леонид Ильич Брежнев? – завуч пафосным жестом указала на стенд, где на центральной фотографии учителя школы торжественно выстроились рядом с крупным бровастым человеком в увешенном наградами пиджаке, и как всегда испытала укол удовольствия, увидев собственное лицо у правого плеча генерального секретаря. – Ему смотреть на твои голые коленки?