Лед Севера (СИ) - "Barbara Ray" - Страница 6

— Развалилась тут около порога — бубня себе под нос, проговорила она и протянула мне руку, чтобы я за неё схватилась и поднялась — Вставай давай, блаженная.

Я могла бы встать сама, но забота по отношению ко мне трогала даже моё ледяное сердце. Она постоянно ворчала, но глаза всегда выдавали её. В них я видела беспокойство обо мне, а порой мне казалось, что так выглядит любовь. Материнская любовь.

Доверие не было главной чертой моего характера. Однако тётушка Агнес и покойный дядя Фред окружили нас своим теплом и любовью. Они каким-то чудесным образом оказаться в моём сердце. Скорее всего, это произошло потому, что они приняли нас и обогрели, не задавая вопросов и не влезая в душу. С их помощью я окончила военную академию, а Кэт получила диплом об общем образованее мага. Всё это дало нам возможность жить значительно лучше, чем многие в четвёртом кольце. А может их любовь к нам, которую мы чувствовали каждый день, растопила наши сердца?

Той самой любви, которой так не хватает нам по жизни. С шести лет меня начали учить обращаться с магией. Мой отец мог позволить себе нанять для меня лучших магов Северных земель. Они каждый день наперебой учили меня основным навыкам управления и концентрации направлений потоков стихии. Тренировки были каждый день по 3–4 часа. Это было достаточно сложно для ребёнка, но очень продуктивно для будущего воина.

Я не знаю с кем меня готовили сражаться. В то время мне больше всего хотелось найти минутку и сбежать в комнату старшего брата. Призрачные враги моего отца были для меня в параллельной вселенной.

Отец меня не любил, он вообще был не способен на какие-то чувства, кроме ненависти и злобы. И как бы это ни звучало, но когда он умер, я почувствовала облегчение.

Настоящим отцом стал для меня только Фред, а Агнес — второй мамой.

Они не отвернулись от нас в те страшные времена, когда большинство людей только плевали в нашу сторону. Для всех мы были жалкими отродьями — предателями. Детьми с дурной кровью Севера, из-за которых погибали их родные на войне.

Наверное, у них было право ненавидеть нас, вот только мы были просто детьми, которые никому не сделали ничего плохого.

Когда нас забрала к себе в дом семья Претлей, дядя Фред посадил меня, замкнутую и злую на весь мир, к себе на колени и сказал: — «Слушай меня, Ариэлла. Неважно с какой кровью ты родился. Человека определяет не заложенные в нём гены, а лишь его принципы и выбор».

Он воспитывал нас с Кэт, как своих любимых девочек. Бог не дал им с Агнес родных детей, но дал нас. Не самый лучший выбор, конечно, но и за нас они были благодарны.

Каждый вечер он приходил к нам в комнату, садился к кому — то из нас на кровать и рассказывал перед сном очередную историю. Как он умудрялся рассказывать детям истории так, что после каждой всегда был какой-нибудь поучительный вывод? Загадка.

Вот эти рассказы и помогли нам уже тогда начать учиться делать правильный выбор. Да, правильный выбор в жизни — наука, которую приходится постигать всю жизнь.

Порой даже сейчас я не знаю, правильно ли поступаю…

В первый день у них дома, когда ночью перед сном мы ложились в чистую и тёплую кровать, мне казалось, что тут что — то не так. Ведь не бывает таких добрых людей, которые могут просто так нас пожалеть и взять к себе. Это просто не может быть правдой. Долгие месяцы мы были вынуждены прятаться от людей и каждый вечер искать заброшенные чердак или подвал для сна.

Ребёнок, привыкший к людской злобе и призрению, не может сразу начать верить людям, а тем более осознать, что нужен хоть кому-то просто так.

В тот вечер дядя Фред пришёл к нам первый раз рассказывать историю на ночь. Именно эта его история запомнилась мне на многие годы:

— Слушайте меня внимательно, девочки. В каждом человеке идёт борьба, очень похожая на борьбу двух волков. Один волк страшный и грозный, он представляет зло: зависть, гнев, сожаление, эгоизм, уныние и ложь.

— Другой волк миролюбивый и красивый, он представляет собой добро: мир, любовь, надежду, истину и верность.

— Кэтти тут же взвизгнула — Чур я красивый и добрый волк. Ну а ты Ари, ты будешь злым волком!

— А с чего это я злой волк? — Обиженно посмотрев на неё и пригрозив кулаком, сказала я. — Может, я тоже добрая и красивая. А вот ты как раз плаксивая и противная.

— Ты не можешь быть сейчас красивой Ари, пойми это. Ты б-е-з в-о-л-о-с!

Мне тогда стало очень обидно. Ведь я побрила голову ради нас с Кэтти, чтобы меня взяли чистить овощи на кухне и у нас были бы хоть какие-то деньги на пропитание. Белый цвет волос сразу выдавал во мне чистокровную Северянку, поэтому от них пришлось избавиться.

Хоть мне и было уже 10 лет, и я была старшей, не выдержав, начала щипать её. Между нами началась потасовка. Кто первый заплачет, тот и злой волк. Никто из нас не хотел быть злым и страшным, поэтому щипаться мы стали до синяков. К глазам уже начинали подступать слёзы, но каждая сдерживала их из последних сил.

— Не ссорьтесь девочки! Каждая из вас может выбрать любого волка — разнимая нас и укрывая одеялами, проговорил дядюшка.

— А какой волк в конце победит? Хороший или плохой? — хныкая спросила Кэт.

Дядюшка усмехнулся и ответил:

— Всегда побеждает тот волк, которого вы будете кормить.

В вас всегда будет жить два волка и вести борьбу между собой, но только вам решать, кому из них предавать силы своими поступками.

Я часто вспоминаю его слова. Эти слова смогли дать ростки доброты и сострадания к ближнем в двух маленьких девочках, которые чаще видели в людях лишь злого волка, которого все себе выбирали.

Наверное, нам было это необходимо — иметь пример хорошего человека и любящей семьи. Живя на севере, мы видели много страшных вещей, которые не должны видеть детские неокрепшие сердца и умы, а сбежав в столицу — мы окунулись в тяжёлую жизнь улиц.

Приезжих с Севера, после отделения его от Империи, не любили. И это ещё мягко сказано. А всё это из-за Северного герцога, который решил, что хочет создать свою Северную Империю. И он не побоялся бросить вызов самому Файстрону.

Началась кровопролитная война. Война, которая длилась долгих четыре года. В основном солдат для Империи набирали из бедных районов городов и деревень, что принадлежали разным графствам. Магов тоже призывали на службу, но их было намного меньше, чем у Северных земель, объединившихся с Тёмной Империей. Для обеих сторон обычные люди были лишь кусками ходячего мяса и то, не очень-то долгий срок они им отпускали для этого.

Когда мы почти проиграли Северу, и Император понял, что ему может прийти конец, он наконец-то отправил лучших магов на границы, где продолжались ужасные бои вплоть до мирного договора. Но все жертвы народа были напрасны. Трусость и жажда власти заставили нашего Императора подписать соглашения, где он отдавал полную власть на земли Севера семье Айстрон.

После войны количество воришек увеличивалось с каждым днём. Люди стали объединяться в небольшие группы и разворовывать у более зажиточного населения все их нехитрое богатство. В деревнях и небольших городах начался хаос. Война не прошла для них бесследно. Разруха и бедность были повсюду. Не хватало семян для посева. Скотина, что осталась жива, была быстро съедена голодными семьями, оставшимися без кормильца, а порой и без крова, производства закрывались из-за недостаточного количества сырья и мужской рабочей силы. Люди умирали от голода и холода.

Так появилась ещё одна новая Империя и тысячи новых захоронений.

Дом встретил меня приятным запахом приготовленной еды. Когда же Агнес успевает всё наготовить? Я, конечно, знала, что у неё был жёсткий принцип, что завтрак это одни блюда, обед другие, а ужин — третьи. Ставить на ужин утреннюю кашу было запрещено. Однажды нам с Кэт не хотелось готовить, и мы решили съесть оставшеюся кашу с завтрака, так нам влетело по самое не балуй.

Коридор был слабо освящён. Свечи, что поддерживали свет в ночное время, почти все оплавились, только несколько фитилей горело ярко. Нужно было уже давно заменить их. А ещё пора залатать небольшую дырку на потолке, от которой спасает железное ведро, что всегда стоит под ней в дождливую погоду. Агнес откладывает эти расходы на потом, пытаясь на всем экономить, хотя временна, когда нам было тяжко уже давно позади. В её душе ещё живёт страх, что после потери мужа одна она не справится. Только вот она не одна. Мы её никогда не оставим и память о дяде, что ушёл от нас так рано.