Лед Севера (СИ) - "Barbara Ray" - Страница 22

Он меня не узнал. Да и как мог узнать? На мне маска. Я изменила цвет глаз, косынка и капюшон плаща полностью скрывают мои волосы. Опять же — мы оба выросли. Вряд ли он помнит меня. Точнее помнит и оплакивает, как это делала я на протяжении многих лет, но не живет мыслью найти меня и стать опять семьей.

Ничего — вечером, после ужина, я попрошу его поговорить со мной наедине. Тогда и смогу все рассказать ему. И отдам медальон, что подарила нам мама.

После того злополучного дня, когда отец объявил Сэммуэлю, что убьет его, поскольку теперь у него есть настоящий наследник — его кровь и плоть, а этот поддолош теперь ему без надобности, мама пыталась его спасти и спрятать. Это было бесполезно. Люди отца сразу нашли их около большого обрыва, через который она хотела перейти и спрятать его в соседнем графстве у своих родственников. Она отказалась отдавать отцу своего старшего сына, и поплатилась за это своей жизнью. Их обоих скинули с высокого обрыва, прямо в воду с сильным и холодным течением. Выжить человеку, упав с такой высоты, невозможно — так мне казалось. Сильное течение и ледяная вода смертельны для человека и мага.

В тот день я неслась со всех ног, чтобы успеть остановить отца. Маленькая восьмилетняя девочка, бежавшая с украденным ножом у поварихи, надеявшаяся что, она сможет воткнуть его в грудь своему отцу, и закончить весь этот ужас.

— Нееееттт. — громкий крик со слезами вылетел из моего горла.

В тот момент отец стоял около обрыва, держа маму за горло. Она молила его не трогать её старшего ребёнка, убить её вместо него, только оставить его в живых, но, казалось, отцу было наплевать на все её мольбы.

Отец разжал руку, и она полетела с обрыва.

Последнее что я запомнила — это её тёплая успокаивающая улыбка. Улыбка, что показывала мне — не бойся, всё будет хорошо.

Но хорошо больше не будет никогда…

Мои ноги подкосились, и дикий вой боли вылетел из моего горла. Моя мама — самая любимая и родная, летела сейчас с обрыва, смирившись со своей смертью, жертвующая собой ради нас. Та, что хоть как-то могла защитить нас от отца-тирана, принимавшая большую часть его гнев на себя, та, что любила нас больше всех в жизни, та, что больше никогда не будет рядом с нами.

Та, которой больше нет.

Гнев и боль придала мне сил встать и подойти к человеку, что сейчас забрал у меня мать, не моргнув и глазом. Сейчас хотелось убивать его мучительно и долго, чтобы он страдал и молил о пощаде, как это делали мы с Сэмом, всю нашу жизнь.

Пелена боли и гнева застелила мне глаза, сейчас неважно — умру я или выживу, есть только одна цель — убить этого монстра.

Нож прошёл мимо него. Он смог увернуться и выбить его из трясущихся рук маленькой девочки. Его презрительная улыбка только подначивала меня, и я обратилась к своей силе. Большая волна льда обрушилась на его людей, выбивая им почву из-под ног. Если кто-то из нас сейчас умрёт, то пусть это будет честно, без помощи крыс моего отца, что почти всегда охраняли его.

Сэммуэль стоял со скованными руками, крепко прижатый к сильной груди верной крысы отца. Помочь мне в этой битве, к сожалению, он никак не мог. Силы, что были в нём, глушили тёмные камни, а тело удерживал сильный воин. Он очень хотел, он старался, но справиться не мог. Если бы он только мог глазами разорвать на куски моего отца — он бы это сделал. Раскидал бы его на тысячу мелких частиц. Как же жаль, что такой магии его не обучили.

Ледяные шары полетели в сторону отца, пробивая его защиту и нанося небольшие раны на его теле. Он не ожидал, что моя сила окажется достаточно сильной, а его слабая защита не выдержит моей боли и гнева, что сейчас я вкладывала в каждый удар. Его глаза наполнились гневом и раздражением, а лицо исказила страшная гримаса. После такого никто не собирался меня жалеть. Отец применил ко мне силу, которая обрушилась на меня уже не в первый раз. Ледяные осколки разрезали рукава моего нового платья и оставили свои следы на моей коже. Боль от этих ран, никак не могла сравниться с той болью, что сейчас я испытывала в душе. Сильный удар ладонью по лицу, и вокруг меня всё померкло…

Очнувшись спустя пару минут, лёжа на снегу, запачканным каплями крови, я увидела, как отец подводит Сэма к обрыву, держа за воротник тёплой куртки.

— Не смей! Я убью тебя! — крикнула я в пустоту. Ответом мне была жёсткая ухмылка. В мои угрозы он не поверил, как и не заметил ручей слез, что лился из моих глаз.

— Не надо, пожалуйста, умоляю тебя! — упав на колени слёзно упрашивала отца. — Прошу тебя, отец! Не делай этого, пожалуйста…

Но мои мольбы остались без внимания. Он разжал свой кулак, и мой брат полетел следом за мамой, в пустоту.

— Нетт, нетт, неет — выла я не человеческим голосом, ползя к обрыву. Мне казалось, что там нет высокого склона с ледяной водой, что там нет ледяных глыб, торчавших из воды. Это все просто сон! Мне стоит только проснуться и это все закончиться! Это все неправда! Сейчас я лягу на холодный снег, закрою глаза и открою их уже в своей кровати.

— «Сейчас это всё закончится. Всё закончится. Закончиться». — Утешала себя, свернувшись калачиком на снегу. Куда делся отец и как долго я так лежу меня не волновало, главное — проснуться.

Вкус крови медленно разливался по горлу, хотелось перевернуться на бок и полететь следом за любимыми людьми, ведь за всё это долгое время мне так и не удалось проснуться в своей комнате. Ночные сумерки стали опускаться на этот день. Тело свело от холода, пальцы стали синего цвета и уже не слушались меня.

Слёзы, что постоянно текли из моих глаз — закончились, как и силы жить дальше. Мне стоило только перекатиться на бок и упасть камнем вниз, но даже на это сил у меня уже не было. На небольшой льдинке висел маленький медальон. Он поблёскивал в отражении уходящего солнце. Именно он тогда заставил меня встать с холодного снега.

Я сорвала его и надела на себя. Это был медальон брата, что подарила нам наша мать. У меня на груди висел точно такой же. Теперь это единственная память об этих двух самых дорогих мне людях.

В тот день перестала существовать прежняя я. Больше не стало той девочки, что еще может верить в чудеса и доброту. Появилась та, что зла на весь мир, готовая убивать всех людей, что причинили ей боль.

Если бы в моей жизни вдруг не появилась новая семья, то и не знаю, кем бы я выросла…

— Которая из этих двух? Безликая что ль? — отвлекая меня от воспоминаний, хохоча проговорил викинг, продолжая ковыряться маленькой косточкой в зубах.

Не особо он мне нравится. Бывает такое — когда человек на подсознательном уровне не симпатизирует тебе, и ты понимаешь, что дружить вы вряд ли будете.

— Не смешно, Дорн. Сегодня на одного воина у тебя могло стать меньше — уже более серьёзно и без улыбки проговорила она. — Он пошёл на неё с ножом, и хотел покромсать как мясо. Безликая молодец. Скорость её ударов и физическая сила меня здорово удивила.

Дорн начал пристально осматривать меня при этом приговаривая:

— Ты получается у нас человек-стрекоза. Шустрая и быстрая. Интересный факт об этом насекомом: Стрекозы — одинокие хищники, не привыкшие охотиться стаей, предпочитают все делать самим. Но несмотря на свою скорость, они очень часто попадают в паутину из-за своей невнимательности — продолжая рассматривать меня, но уже совсем не по-доброму продолжил он.

— «Что он имел в виду?» — лицо Софи выражало немой вопрос, ответа на который у меня не было.

— Рей, я бы подумал над тем, нужен ли тебе такой человек в отряде? — хмыкая и допивая кружку с хмелем, сказал Дорн.

Повисло тягостное молчание за столом. Казалось, что каждый и вправду задумался о моей компетенции на этом задании. Вообще весело, если жирный и сальный мужик имеет такое весомое мнение здесь.

Он не подумал, что это у него в отряде придурок, который первый напал на безоружную, и готов был убить. Для него это всё неважно. Девушка, одолевшая хорошего воина либо ведьма, которая дерётся нечестно, либо предатель, который готов вонзить нож в спину командиру.