Страсть Зверя Пустыни (ЛП) - Хард Леона - Страница 13

Только к концу завтрака я собралась и приняла решение изъять мысли о прошедшей ночи. Как только вернемся во дворец, то у каждого из нас будет своя жизнь. Я займусь воспитанием и обучением сына, а шейх - делами своего народа. Дворец огромен, нам даже не обязательно видеться друг с другом.

POV Лилия

Я - сосуд, наполненный эмоциями. Внутри которого плескался черный вихрь, безумный смерч красных песков и разрывал на жуткие эмоции. Я отрекалась от них, но они все равно поднимались и мощным ударом разбивали лицо в кровь. Они заставляли признать унизительное поражение!

Я - та, что столько лет убегала от тирана дожила до того момента когда, как глупая шавка ПОБЕЖАЛА по следу господина и мысленно унизительно попросила не идти к другим девушкам. Я опустилась  можно сказать на колени перед ним, и он видел мою немую просьбу, но решил нанести ответный удар за то, что посмела отказать.

 Можешь поздравить себя, хитрый, пронырливый сукин сын, ты выбил из меня эмоции и заставил ими подавиться. Захлебнуться. Молодец, потешил свою гордость, а мою в очередной раз раздавил. Сначала смял жесткими руками, а потом бросил на землю и потоптался по ней.

В один ряд с твоими потаскухами я никогда не встану, так что можешь навсегда забыть, какое это ощущение от прикосновений ко мне. А  если не забудешь, то придется отрубить твои руки!

***

Не встречаться во время перехода было относительно легко, поскольку шейх с сыном ехали во главе армии, а я позади, при этом глядя строго вперед, с гордой осанкой и желанием побыстрее оказаться во дворце, чтобы окончательно не видеть раздражающее пятно.

Мое одиночество изредка скрашивал только Ярин.

В первый же день после ночи в таверне меня решил проведать любезный Ярин и прогнать мою скуку. Мне не скучно, мои глаза ослеплены ярким солнцем пустыни и жжением после бессонной ночи.

- Можно нагло поинтересоваться, что опять, дьявол вас побери, случилось? После сегодняшней «ночи» в прекрасной таверне я ожидал увидеть братца " довольным"? Счастливым, каким никогда прежде не видел!? Улыбку, в конце концов, может быть увидел бы, а вместо этого явился ... - Ярин неловко сглотнул слова, на что я искоса взглянула и усмехнулась, ничуть не скрыв проявления эмоций.  Попытки умолчать о "ночи" шейха показались нелепыми и смешными. Взрослый мужчина, а передо мной решил скрыть похождения шейха и отсюда вел себя, как нашкодивший мальчишка и мямлил. Не стоит подбирать фразы или увиливать, разве я важная женщина? Я - типичная девка. Дырка. Одной больше одной меньше.

Ярин собрался с мыслями и нашел достойный конец фразе, но меня это только рассмешило:

 -  А ты лишила меня  вида счастливого Артура!

Артура… Я заметила одну особенность: мне сложно произнести это имя даже в мыслях. Зверь, Дьявол, Бонифаций, шейх -  проще. Более отстраненно. Словно между нами непроходимое препятствие. Так будет правильнее.

- Я не желаю о нем говорить. - предельно четко объяснила свою позицию, не отвлекаясь на собеседника или его попытки разговорить.

- Даже так...- задумчиво протянул Ярин и боковым зрением заметно, насколько долго он рассматривал мой капюшон, скрывающий выражение моего лица. Мог не беспокоиться - на мне сегодня нет лица. Нет радостной маски, нет грустной, нет злобной, нет страдальческой. Вероятнее всего, пустота на лице. Чистое полотно, на котором можно нарисовать любые эмоции.

- Могу я поинтересоваться, что…

- Нельзя!

Вдоволь насмотревшись на меня и наслушавшись тишины, Ярин продолжил более серьезно, но все же потише:

- Прежде, чем мы навсегда закроем тему с Артуром хотелось бы вспомнить о служанке. Эта мразь всё слышала и мне пришлось...

Наверное, хотел рассказать на какие жертвы пришлось пойти, чтобы заставить ее замолчать. Вероятнее всего, заткнул ей рот своим детородным органом, ведь это самый важный инструмент мужчин. Я не стала слушать о его жертвах, не прониклась страданиями бедного Ярина, а была довольно груба и возможно не стоило так разговаривать с посторонним невинным человеком. Возможно не стоило, но я так говорила:

 - Мне чихать!  Пусть шейх узнает о том, что было между нами. Он не имеет на меня никаких прав. Я его не признавала раннее и сейчас не признаю своим господином.

Последние слова были заглушены крепкой ладонь, которая почти сразу была убрана.

- Спятила!? Замолчи! - шепотом пресек мои слова, но я уже все сказала и мог не стараться затыкать.  Конечно я преувеличивала, мне не хотелось умирать, ведь теперь в красных песках меня держит мой малыш. Раньше я могла играть своей жизнью, но теперь нет. Только из-за него я буду покорной и молчаливой.

- Я понимаю, что у вас проблемы, но не говори подобные слова вслух. Самое страшное выказать не повиновение шейху перед другими людьми.  И не смей рассказывать ему. Боюсь представить, что он мне первым отрежет : яйца или губы или руки?

- Скажешь был в хмельном состоянии, а я набросилась на тебя с поцелуями, - но, увидев пораженное лицо Ярина, я со вздохом призналась. - Успокойся, я не собираюсь рассказывать. Просто он меня сейчас раздражает. Лишние проблемы мне тоже не нужны. Но я проклинаю  тот день, когда ты пришел  и нарушил наш покой с сыном?!  - после сказанного подстегнула лошадь и вышла на один ряд дальше, давая понять Ярину, что «милая» беседа закончена.  Уже в спину услышала отчаянный вопль бывшего собеседника:

- О, красные пески, насколько же вы оба сложные!

POV Лилия

Если бы могла, то проигнорировала " приглашение" в палатку, но нельзя из-за сына. Не договариваясь, но мы мысленно сошлись во мнении при Азамате вести себя, как старые добрые знакомые. Спокойные и адекватные. Без ссор и пререканий.  И, когда вечером того же дня Бонифаций позвал меня с сыном наконец-то на важный разговор, то я была вынуждена пойти, хотя мечтала о другом: оказаться, как можно дальше и дальше. За сотни километров песка от Зверя.

Перед выходом прилично и намеренно надела капюшон, скрывая часть лица и волосы. По южным традициям посторонние мужчины не должны видеть прелестей женщины, которая не являлась их невестой или женой, за исключением конечно рабынь или наложниц, коими я вроде бы не являлась, поэтому мое поведение оправдано.

Нас привели, как на эшафот. А палач - шейх выносил приговор по поводу нашего сына. Кивала, если слышала вопросительную интонацию, все остальное время смотрела поверх плеча Бонифация. А в глаза до сих пор не хотела, ведь в этих глазах увидела свою позорную слабость. Никогда прежде не знала этого чудовищного, мерзкого чувства. А возможно это была ущемленная гордость от того, что я слишком привыкла видеть интерес в глазах шейха, а вчера этот интерес был для другой?

Но к дьяволу всё это. Не хочу больше о нем думать, к тому же из-за этих противоречивых эмоций я прослушала монолог.

- Азамат совершенно не образован. Не знает традиций наших земель, этикета, молчу про политику. Слишком взрывной и дерзкий, как и его мать. Ты испортила мне наследника! - в конце концов пришел он к очевидному выводу, а я лишь спокойно продолжиа стоять, ни чуть не разозлившись, просто повернулась к сыну, опасаясь его реакции. Моих эмоций шейх больше не получит. Вчера я достаточно показала. К тому же, я как-то забыла между попытками найти лишнюю монетку на стакан молока, выживанием в дряхлых погребах и спасением от пренебрежительных унизительных взглядов деревенских жителей, научить сына правилам этикета и показать, как пользоваться ножом и вилкой и не важно, что у нас не было ножа и вилки, а были - ложки!

Мой воробушек нахохлился, на лице появились красные пятна стыда и глаза заблестели, часто-часто заморгал. Если заплачет, то не простит сам себе. Я подняла руку, хотела положить ему на плечо и приободрить, но, к удивлению, шейх опередил, сделав несколько шагов по направлению к сыну. Прикрыл своим телом возможные слезы Азамата, а ладонью взъерошил непослушные пряди черных, смоляных волос.