Призраки пандемии (СИ) - Гандер Никита - Страница 25

— Теперь мы знаем все? — громко спросил Семен.

— Да. — так же громко отозвался Илья.

— Тогда все обсуждения на потом. Сегодня поминаем, братаны. Выпьем все пиво Виталича! Такого уже никто не сварит!

Гуляли долго. С песнями и речами о павших братьях. Грустить о погибших в привычном смысле у общинников было не принято. Все действо напоминало средневековый пир, каким его показывают в фильмах или описывают в книгах.

Илья с компанией расслабился и немного снял напряжение. Сергий и, конечно, Тимофей пиво не пили, а вот Владимир пил, быстро опьянел и уснул с блаженной улыбкой за столом. Громадин краем глаза наблюдал за залом таверны и отметил, что Семен поочередно подходил к каждому из общинников, которых они ранее отметили. Поговорив с каждым из них, Семен расставался с ними без конфликтов. Никто из них не устраивал сцен.

Поминки завершились глубоко за полночь. Илью на подкашивающихся ногах провожал Сергий, Владимира вообще на руках несли общинники, с его лица не сходила блаженная улыбка.

Утро для Громадина началось тяжело — голова нещадно трещала, во рту был отвратительный вкус. Ненавидя весь мир, Илья выбрался на улицу, где уже вовсю текла жизнь. Он увидел Семена около колодца, по пояс голого и окатывающегося холодной водой из ведра — явно уже после какой-то работы. Семен выпрямился, увидел Громадина и махнул ему рукой:

— Мы тебя будить не стали, решили, что утро у тебя и так будет не легкое, братан. — вместо приветствия сказал он.

— И на том спасибо. — хмуро отозвался Илья.

— Может тебя окатить? — добродушно предложил Семен.

От одной мысли о холодной воде у Ильи свело все мускулы и он затряс головой, отказываясь от предложения.

— Ну, тогда топай в таверну. Там сейчас все собираться будут потихоньку, время к обеду. Там все и обсуждать будем.

«Ничего себе поспал» — подумал Илья, направляясь к таверне. Там было уже многолюдно, хотя собрались не все. Громадин прошел за стол за которым сидели его товарищи.

— Мы тебя решили не будить, важного ничего не было. Вот… — смущенно сказал Тимофей.

Громадин кивнул и уселся за стол. Постепенно таверна наполнялась общинниками. Пришел и Семен. Собрание можно было начинать.

— Братаны, наша спокойная жизнь закончилась. Места нам здесь больше нет. — без предисловий из-за стойки начал вещать Семен. — Придется уходить. Это, я думаю, все и так поняли. Вопросов два: куда и есть ли те, кто не пойдет? Неволить никого не станем. Все мальчики большие, решите оставаться или своей дорогой пойти — дело ваше.

— Надо на опричнину идти. — высказался один из собравшихся, многие согласно закивали.

Илья от этих слов вздрогнул, священник привычно перекрестился, Владимир нервно сглотнул, а Тимофей ничего не понял и поэтому широко открытыми глазами смотрел на спутников, переводя взгляд с одного на другого.

Опричнина. Много слухов ходило об этих местах. И все не радужные. Илья не знал кто и когда придумал это меткое определение. Как и во времена грозного царя Ивана, разделившего страну на земщину и опричнину, так и сейчас после ужасной пандемии в стране образовались огромные территории, порядок в которых так и не установился. И неясно было, установится когда-либо. Были территории в которых действовали государственные институты, функционировало право, или его подобие, а были земли, те что опричь. Опричнина. Некая вольница, куда стекались те, кому не хватило места в новом мире или те, кого он не устраивал. Места абсолютно дикие и анархичные, пристанище асоциальных элементов. Правда, поговаривали, что есть там и приличные люди — всякого рода общинники, монастыри. Однако их жизнь в опричнине разительно отличалась от жизни тех же общинников, приютивших беглецов. Если местные держали оружие на всякий случай, то у опричных другого не было, иначе быстро налетят мародеры или бандиты.

Поэтому когда Илья услышал предложение об опричнине оно ему не понравилось. Но у общинников оно не вызывало таких острых чувств, можно было подумать, что они только от лени еще не перебрались туда с концами. Илья оглядывал лица собравшихся и убеждался, что они будто уже решили этот вопрос.

— И куда мы там пойдем? Что будем новую деревню сооружать? Так до холодов не управимся! И местным тоже не скажешь: «Подождите, пожалуйста, не грабьте, не убивайте! Мы сейчас укрепимся — вот тогда и повоюем.» — не выдержал Илья. Многие взгляды устремились на него.

— Не переживай, братан, — усмехнулся Семен. — Не на пустое место пойдем. Завязки там есть у нас — примут.

— Далеко идти? — недовольно спросил Илья.

— Прилично. Доберемся, не очкуй. Мы народ бывалый. Верно, братаны? — общинники дружно загомонили, подтверждая слова своего лидера.

Илья сел на свое место, обвел взглядом спутников, ища поддержки. Священник и Владимир выглядели смущенными — в такие дебри они лезть не хотели, Тимофей по-прежнему ничего не понимал. Илья подмигнул ему и поднял руку, давая понять, что время для расспросов еще придет. Судя по всему, вопрос был действительно решен. Это Илье тоже не нравилось, но он знал, что если бы у него было дельное предложение, то его бы выслушали. Только вот предложить ему было нечего.

Что же, значит опричнина. Они теперь тоже изгои, да еще какие. Первостатейные. Жить им, значит, как изгоям — опричь.

***

Решив самый животрепещущий вопрос, общинники принялись за обед. Спустя некоторое время, когда с обедом уже было покончено и в таверне установилась атмосфера легких послеобеденных посиделок, к столу подошел Семен. Он тронул Илью за плечо, а когда тот поднял на него глаза, кивнул головой в сторону, отзывая.

Илья последовал за Семеном. Они вместе прошли в укромный уголок, где можно было поговорить не отвлекаясь на общий шум. Там их поджидал один из общинников.

— Это Зигги. Зигмунд. — представил его Семен.

Зигги встал и протянул Илье руку:

— Валерий, но все зовут Зигги, я уже и привык.

Был он среднего роста, волос длинных не носил и вообще не выглядел членом общины.

— Зигги к нам потом прибился, уже во время всего треша. — как будто прочитав мысли Ильи, произнес Семен. — Дельный мужик. Очень нам всем помог в те времена.

— Да, видите ли, я был успешным психотерапевтом, до всех событий… — вклинился Валерий-Зигги.

— Ага! Поэтому и прозвали Зигмундом! Ну, как Фрейда этого. Ты понял? — радостно перебил его Семен.

Валерий переждал приступ радости Семена и когда тот смущенно замолчал продолжил:

— Я не буду погружать вас в тонкости моей психологической школы и даже не буду забивать вам голову ее названием, — Илья слушал Валерия и все больше удивлялся тому, что он прижился в такой компании. — Но, несмотря на неоднозначное отношение в научных кругах, я хотел бы привлечь ваше внимание к одному методу, который…

— Зиг, ты достал. — перебил его Семен. — Короче, он предлагает погрузить Тима в гипноз и внушить ему то, что нам надо!

— Действительно, феномен конфабуляций… — закивал Зиг.

— Погоди, — снова оборвал его Семен. — Не надо сейчас этих всех терминов твоих.

— Ты, — сказал Илья и замолчал, нахмурившись.

Семен и Валерий смотрели на него недоумевающими взглядами.

— Что «ты»? — спросил Семен.

— Называй меня на ты. — ответил Илья, возвращаясь из своих мыслей. — Валерий, Зиг, называй меня на ты. Все свои.

— Как вам… как будет угодно. Так вот, я более чем уверен, что гипнотическое состояние позволит нам внушить мальчику необходимые установки или воспоминания, в которые он поверит и поверит твердо. — Зигги заговорщически смотрел на Громадина.

Илья не находил, что сказать. Казалось, что эти двое уже все решили и за него и за мальчишку, оставалось только решить, что внушать.

— Насколько это безопасно? — только спросил Илья.

— Сложно сказать. Тимофей — не простой мальчик. Если подходить к делу с максимальной осторожностью, то риск не будет перевешивать открывающихся перспектив.