Покорение вершин (СИ) - "Ludvig Normaien" - Страница 62

— Вперёд, вшивые! Быстро-быстро! — защелкали кнуты некоторых бетт, лупцуя спины бойцов. Жестоко для тех, у кого нет доспехов или толстой подкладки, зато держит в тонусе.

Первые шли лохматые сарвуухи с Сурнуром, затем Хрол Обрубок с тремя приданными ордо со знаменем с кучей отрубленных рук, потом шла основная волна пращников, потом ещё пять ордо клановых, потом вышколенное большое ордо стрелков Беспалого, толпа рабов (в обозе не оставишь — разбегуться, а на поле боя телами прикроют от вражеских снарядов), ордоштумкрысЧута, потом мясорубки, потом хобгоблины пронесли свое гремящее костями знамя, потом ордолюдей-вассалов, катились стреломёты и шипел на рабов тянущих три катапульты Кича. Замыкали всё «быки», как самые уставшие и медленные. Зуберы были рядом со мной, как и небольшой отряд состоящий из «прикрывающих хвост», и рабов-оруженосцев, и черношкурый знаменосец, держащий Саблезубый череп (Мне кажется, или у него глаза подсвечиваются?).

И надо было проследить, чтобы они не столпились, не перегрызлись друг с другом, не схватились за ножи (порой такое бывало — и даже суровые наказания помогали не сразу, и возникало такое чувство, что эти большие крысы жили только настоящим моментом, не думая о будущем — набей живот, пырни ножом врага, сбеги или подчинись сильному).

А на поле прошедшего боя, действительно, творилось чёрт-те что. Там в разных местах началась драка над телами павших гномов. Первое, что увидел, как метрах в сорока, схватившись за один топор, двое орков свободными конечностями и бодаясь головами ломали друг другу зубы, носы, пытаясь вырвать находку друг у друга.

Не дожидаясь ночи гоблины раскладывали костры, с которых до нас доносились крики опаляемых огнём и дымом раненых воинов. Где-то их пожирали заживо — медленно и мучительно, ведь нет слаще приправы, чем страдания, особенно страданий врагов. Перед группой разлёгшихся на трупах гоблинов в чёрных лохмотьях плясал их собрат с особенно длинным носом, который он продел через срезанное гномье лицо. Его кривляния вызывали хохот и подхалимское хихиканье. Одна из куч трупов зашевелилась и оттуда, пошатываясь, поднялся бледный человеческий воин с отрубленными руками — он был мёртв, но это не мешало ему ходить, правда пока его не окружили те, кто его уже один раз умертвил и быстро отрубили голову.

Другие стаскивали намарадёренное добро в кучи или тут же примеряли обновки. Меж всеми ними лениво бродили или валялись лапами кверху, пуская слюну, обожравшиесясквиги, вывалив свои толстые языки. В стороне стояли их метательные машины, всеми оставленные уже за полной ненадобностью.

— Нет, сегодня не буду лезть в драку, — сказал я в ответ на протянутые рабами-оруженосцами оружие: кавалерийский щит, имперское пехотное копье, двуручный меч без ножен, покореженную демоническую булаву (она стала слабее, однако держащего её рабы что-то мутило) — думаю, что справятся и без меня.

— Вперёд-вперёд! Не обращать ни на кого внимания! Дойти куда сказал хершер! Обрубок! Псы — бегом!

— Прямо, до скалы! Вперёд! Развернитесь к врагу и вперёд, полудохлые!

Клановые быстро, порой переходя на четыре конечности поскакали вперед к позиции, с которой должны были отрезать оркам путь к себе, и за ними трусцой бежали недовольные Резаком псоглавцы. Удивительно тихо бежали, учитывая сколько на них было амуниции и оружия.

Колонны серо-черно-буро-блестящей пехоты шустро быстро занимали свои места.

— Гонец — беги к Скронку, пусть захватывает катапульты и гоблошвырялки!

Почему сказал что мне не доведётся воспользоваться оружием? Потому что увидел как самые ближние фигуры к быстро формирующемуся фронту начали падать под кучей мелких каменных снарядов пращников, пока позволяла дистанция. К тому же стороны всегда лучше видится, где и что происходит.

Гоблота прерывала свои занятия.

Представляю, как они удивились, когда со стороны преследуемого отряда людей, вышедшего в полном порядке с длинными копьями и ружьями на плечах, стали выбегать сутулые одоспешенныекрысолюды, должно быть показавшимся им целым тёмным зубастым морем.

Но противник тоже зря времени не терял: всё бросали еду, вскакивали и вновь собирались в вооружённые ватаги, возмущённо вереща.

— ОрдоСербосека и Хетчока! В ножи их! Убивайте пока их мало!

— А огненные трубки? — тихо переговоаривались рядом со мной.

— Ты тупой-тупой! Те трубки хорошо бьют в упор и по толпе!

Отряды рванулись вперед, быстро догнав растерянных зеленокожих, что ждали команд от вождей и шаманов и вступили с ними в поединок. Вернее какой к чёрту поединок, когда двое-трое хвостатых нападали на одного носатого? Один отвлекает, второй тычет в бок, спину, режет поджилки, нож в почки или режет горло, падает отрубленная конечность и быстро догонять следующего!

Двое на одного — это не подло, это закон выживания!

Сытые сквиги лениво перемещались и практически ни на что не обращая внимания. Когда к ним подбегали, чтобы нанести удар — они предпочитали с визгом убежать в сторону. Не знаю, характерно это было для них или нет, но списал всё на их сытость — брюхо многих аж волочилось по камням!

Пока дикари не спохватились, их телами усеяли немалое пространство, что легли поверх старых трупов.

Правда находились хитрецы, что прятались меж «старых» тел… Доберёмся до них позднее, если их стихийно встающие мертвецы не сожрут.

Впрочем, такое раздолье не могло продолжаться вечно и вскоре уже отряды бежали обратно, поджав хвосты и теряя оружие, а за ними гналась толпа разъяренных уродцев, пытаясь догнать. Что конечно же было сделать трудно — как давно заметил, мало кто мог сравниться в скорости бега на задних лапах с крысолюдами, если это конечно не гунулы.

Гнев гоблов и орков был так силен, что они не заметили, как выскочили прямо перед развернувшимися в цепочку бойцами Беспалого.

— Наводись!

— Шарахай!

Треск ружейных выстрелов и клубы дыма поднялись вверх, но после одного залпа его было не так много, чтобы скрыть вид покатившихся кубарем и упавших навзничь гадов. Большую часть это, правда, не остановило, и они продолжали бежать вперёд, ревя и потрясая оружием. И уже Беспалому пришлось вслед за понесшими потери ордоХетчока и Сербосека уходить за строй клановых.

Удар, грохот в центре наших сил, тела бьются о выставленные лезвия, удар по щитам — треск, звон, ор и строй в пять хвостов в глубину лишь слегка прогнулся.

— Надо отогнать бы их, чтобы Беспалый смог вновь развернуться… Чут, отгонишь? И сразу назад.

— Сфелаю!

Через несколько минут отборные, самые высокие и мускулистые черношерстные бойцы, почти полностью скрытые под разномастными доспехами, ударили во фланг толпе зеленокожих горцев и учинила среди них страшный разгром, откинув от рядов клановых. Вымазавшись в крови, они шипели, похвалялись только что убитыми врагами, чьи головы успели срубить и привязать к поясам, или же надеть на шипы наплечников. Мелкие гоблинские головы на этих крупных самцах помеси крыс и людей смотрелись вполне естественно.

— Беспалый, сволочь, быстрее выводи своих вперёд!! Гонец, быстрее к нему. Где там наши катапульты? Они что, не видят вон те вновь собирающиеся толпы? Бегите к ним и скажите, что я отрежу им хвосты если они не начнут кидать камни сейчас же!

Мои силы полумесяцем перегородили долину Развилки, отрезая путь на юг, восток и север, но центр и западная дорога, по которой и шло преследование/добивание остатков армии КаракНогарунда оставалась за местными. Постепенно они возвращались из преследования и останавливались. Пока вернулись не все, но и тех, кто уже вернулся, стало достаточно, чтобы сравняться с моими силами в количестве. А если вернуться все — то как почти и во всех случаях до этого, их станет значительно больше. Тогда это не мешало нам победить, но ситуация на поле боя всегда может резко измениться.

Катапульты сделали залп и несколько крупных камней в несколько десятков килограмм упали среди копошащихся вонючек, кого-то там явно прибив.