Маркграф из Преисподней (СИ) - Глебов Виктор - Страница 5

— Конечно, Макс. Без проблем, — парень подошёл поближе и хлопнул меня по плечу. — Жаль, что ты пропустил похороны. Но главное, теперь с тобой всё хорошо. Да? — он внимательно заглянул мне в глаза.

Точно, он рассчитывал стать новым маркграфом! Надо держать с братцем ухо востро. Даже странно, что он не предпринял ничего, пока я валялся в отключке. Понадеялся на судьбу. Не хотел сам руки марать. Слабак! Теперь жалеет, небось.

— Не ждите меня, — сказал я, окинув остальных взглядом. — После того, как схожу к отцу, я вернусь к себе и буду ждать врача там. И ещё… ко мне должен кое-кто приехать. Вы его не знаете. Пусть меня сразу уведомят, когда он появится.

— Погоди, Макс! О ком ты говоришь? — спросила мама, нахмурившись. — И когда вы договорились о встрече? Ты же только очнулся!

Я холодно улыбнулся.

— О, это было раньше. Ещё до охоты. Он должен мне кое-что привезти. Всё, извините, но мне пора отдать сыновий долг. Пойдём, брат.

Мы вышли из гостиной и двинулись по широкому коридору, устланному толстым синим ковром и уставленному мраморными бюстами мужчин с суровыми благородными лицами — видимо, мои предков. За ними висели живописно драпированные знамёна и флаги.

— Быстро ты оклемался, — заметил брат спустя пару минут, в течение которых мы шагали в молчании. — Это здорово.

— Спасибо. Наверное, травма была не такой уж серьёзной, как все думали. Я даже боли не чувствую. Хотя шишка, кажется, ещё есть.

— Видимо, так.

Неразговорчивый у меня родственник. И, кажется, не в духе. Наверное, расстроился, что титул от него ускользнул. А не надо было щёлкать клювом.

Мы спустились по лестнице, и мой провожатый кивнул паре охранников в чёрных с синим комбинезонах, отдалённо напоминавших высокотехнологичные доспехи. Те тут же присоединились к нам. Выйдя на крыльцо, мы свернули вправо и двинулись вдоль дома, который, как я теперь видел, был скорее гибридом дворца и замка. Причём повсюду торчали зенитки, ракетные комплексы и крупнокалиберные орудия. Весь фасад был щедро утыкан ими сверху донизу. На территории перед зданием виднелись укрепления, артиллерийские орудия и даже военная техника: пока мы шли, мимо продефилировали два бронехода, похожие на приземистых тараканов. Их борта украшали синие полосы и гербы. Мне показалось, что машины были частично сделаны из плоти, но я тут же решил, что это бред. Не может быть такого. Видимо, почудилось.

Идти пришлось минут десять. Наконец, я увидел каменные ворота в некрополь. Их украшала пара скульптурных грифонов, вставших на задние лапы. Чугунные ворота открылись сами, стоило брату коснуться ладонью сенсорной панели в маленькой нише под хвостом одного из грифонов. Мы пошли по дорожке из оранжевого гравия. Справа виднелись могилы поскромнее, слева — побогаче. Обелиски, кресты, скульптуры — памятники отличались большим разнообразием. Деревьев не было. Стайка ворон расселась на могилах, провожая нас внимательными взглядами.

Вскоре я понял, куда мы направляемся: впереди показались кусты акации, частично скрывающие большой гранитный склеп в виде терема. Брат ещё раз коснулся сенсорной панели, и тяжёлые железные двери разъехались в стороны. В лицо повеяло сырой прохладой. Мы спустились по каменным ступеням и оказались внутри вытянутого зала с нишами, в которых хранились гробы. Брат подвёл меня к самом дальнему.

— Это наш отец, — сказал он, коснувшись чёрной полированной поверхности. — Оставлю вас вдвоём. Подожду снаружи, — добавил он уже на ступеньках.

Я взглянул на латунную табличку, привинченную к гробу. «Дмитрий Александрович Пожарский, маркграф и верный сын Отечества», — значилось на ней.

Делать в склепе мне было нечего. Нужно просто провести здесь несколько минут, изображая, будто я прощаюсь с отцом. Так что я присел на выступ, думая о том, какие обязанности свалятся на меня теперь, когда я стал новым маркграфом. А они точно свалятся, потому что, во-первых, маркграф отвечает за оборону государственных границ — об этом его титул и свидетельствует. Во-вторых, судя по боевой готовности поместья, есть, что и от кого охранять.

В целом, меня это порадовало. Я ведь полководец, но в Аду, как верно подметил Хелель, сражаться давно уже не с кем. С Небесами у нас договор о ненападении. Пусть негласный, и всё же. Вон даже совместные программы появились. Тьфу! А здесь я, наконец, смогу реализовать свой потенциал. Видимо, это и имел в виду святоша, говоря, что мне понравится в этом мире.

Ладно, хватит, терять время. Не люблю кладбища и склепы. Все эти вместилища бренной плоти нагоняют тоску. Предпочитаю иметь дело с бессмертными душами. И вообще, что-то в желудке крутит. Наверное, это и есть голод, о котором я столько слышал от грешников-чревоугодников, которых мы морили в аду разными диетами.

Выйдя из склепа, я кивнул брату.

— Можно возвращаться. Скоро обед? Или ужин. Не знаю, сколько сейчас времени.

Парень взглянул на часы.

— Половина шестого. Ещё рано. Впрочем, думаю, тебя покормят. Закрой склеп и пойдём в дом.

Я коснулся сенсорной панели, и железные двери тут же закрылись. Вот это я понимаю — современно! Нам бы в Аду такие дверки. А то некоторые думают, что петли смазать — и лучше не придумаешь. Не хочу тыкать ни в кого пальцем, но, между нами говоря, в Преисподней полно ретроградов, напрочь чуждых прогрессу. Традиции, видите ли, они чтят. А по факту — просто боятся выйти из зоны комфорта. Мне это в своё время куча психологов объясняла.

— Слышал, ты не всё помнишь, — заметил брат, шагая рядом со мной по кладбищенской алле. — То, что произошло в лесу, тоже забыл?

Что-то в его тоне мне не понравилось. Как будто он надеялся, что я отвечу положительно.

— Забыл, — сказал я. — Мать рассказала, что дело в вепре. Но, видимо, у неё эта информация с чужих слов.

— Да, мы все вынуждены верить егерям на слово, — проговорил через пару секунд брат.

— Думаешь, он лгут?

Парень вздохнул. И я сразу почувствовал, что его угнетённое состояние вызвано вовсе не тем, что титул достался мне. Во всяком случае, не только этим.

— Не знаю, Макс. И вряд ли мы когда-нибудь об это узнаем.

Я вдруг сообразил, что брат может подозревать меня в убийстве отца. А что, очень даже не без оснований. Если подумать, я вполне мог прикончить папашу и прикинуться умирающим. А потом вдруг очнуться, как ни в чём не бывало. Свежий и с титулом маркграфа.

— Вепря прикончили? — спросил я.

— Нет. Когда егеря подоспели, его уже и след простыл.

— Вот как. А следы-то были?

Брат окинул меня внимательным взглядом.

— Были, — сказал он. — Я специально съездил в лес поглядеть.

Ага! Значит, точно не поверил в рассказ егерей. Само интересное, что настоящий Максимилиан Пожарский вполне мог быть причастен к смерти отца. Хотя вряд ли: скорее всего, башкой он действительно шандарахнулся. И даже помер от этого. Поэтому меня в его тело и засунули — заметили отлетевшую душу мною.

— Жаль, — сказал я. — Такой зверь может быть опасен. Надо бы его отловить.

— Глупо мстить дикому животному, — сказал брат. — Отца это не вернёт.

Мы вышли с территории некрополя, и он запер ворота прикосновением к сенсорной панели. Охранники старались держаться на расстоянии, чтобы не мешать разговору, но и далеко не отходили. Интересно, зачем они нужны на территории поместья? Неужели даже здесь члены семьи не могут чувствовать себя в полной безопасности?

— Что, если вепря там вообще не было? — задал я вопрос, который наверняка волновал моего брата вот уже шесть дней. — Вдруг всё подстроено нашими врагами? И почему с нами не было егерей?

— Не знаю. Думал, ты объяснишь. Но у тебя проблемы с памятью. Такая досада.

Похоже, парень ещё и в мою амнезию не верит. Ну, точно подозревает меня в вероломном убийстве папаши!

— А насчёт Шуйских, если ты о них, — сказал он вдруг, — то вряд ли они тут при делах. Охотничьи угодья надёжно охраняются. Не представляю, как они смогли бы туда проникнуть. Впрочем, не вижу смысла всё это обсуждать, Макс. Учитывая, что ты ни черта не помнишь. Пойдём, я отведу тебя на кухню. Ты же поесть хотел. Сюда, сюда. Сворачиваем. Так короче.