Последний и решительный (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 58

Опять же солдаты против интервентов воевали с охотой, если можно так сказать. По крайней мере они понимали за что и против кого сейчас воюют. В общем скоро противник начал откатываться назад. Особенно быстро катились за Байкал. Может тому виной обещание Климова устроить «Байкальское купание» вот и хотели оказаться как можно скорее по ту его сторону? Но к концу зимы их выбили из России окончательно.

Белые еще какое-то время бегали по Монголии и Маньчжурии, да северному Китаю во главе с атаманом Семеновым и ему подобными маргиналами, но все это уже было агонией. Если уж в изначальной исторической последовательности большевики их одолели, то в новой реальности их раздавили в разы быстрее. Кстати сказать, большевики из непримиримых тоже некоторое время пытались что-то изобразить в Сибири, но тоже не сильно удачно.

Правда отличился Роберт Николаус Максимилиан фон Унгерн-Штернберг по прозвищу Черный барон. Еще один Наполеон… Как и что он творил в Монголии осталось до конца неясным, слухи о его жестокости ходили самые дикие, но монголы объявили его воплощением Чингисхана… В общем долго еще потом японцы и союзные с ними китайцы воевали с этой аватарой Потрясателя Вселенной (тем более что Климов ему регулярно подкидывал боеприпасы и оружие, а также поставлял бойцов из числа незаконопослушного контингента под видом добровольцев в ЧВК Шкуро, что в свою очередь стал этаким воплощением Субедея). Куролесили эти двое просто мама не горюй! По итогу взяли под себя не только Монголию, но и большую часть Манчжурии (пришлось по секретному договору уступить ему КВЖД, но оно того стоило) и юго-восток Средней Азии. Потом и вовсе на Тибет замахнулись!

Им вторил Якуб Блюмкин, он же Эмир-Динамит, что начал давить саудитов на Аравийском полуострове, ну и англичан заодно разбив армию Лоуренса с прицелом оттяпать Суэцкий канал.

В середине лета зарубились немцы с Антантой. Сражение шло упорное, кровавое и длилось все лето и до октября. Обе стороны образно говоря пошли ва-банк. Немцы, отразив мощнейшее наступление, снова отступив далеко назад под натиском диких орд, в итоге перешли в не менее мощное контрнаступление и давили паровым катком своих штурмовых батальонов, перемалывая в труху набранные со всего света колониальные войска Антанты. Даже в контрнаступлении у них размен шел один к десяти и в итоге к осени Германия перемолола армию противника, тем более что стойкость всяких негров подточенных болезнями оказалась крайне низкой (их ведь почти не лечили), так и норовили сбежать стоит только их прижать, но и сами сточились до основания.

В итоге Германия можно сказать, что и победила, Бретань оказалась под ее контролем, но победа эта оказалась сродни Пирровой. О том, чтобы взять под контроль французские и тем более английские колонии уже не могло быть и речи. Свои бы удержать.

Осенью под конец Сражения за Европу, такое название получила эта затянувшаяся финальная битва титанов, Россия сделала финт ушами, то есть перебросила из восточной Турции корпус Ренненкампфа (точнее полноценную армию порядка ста пятидесяти тысяч численностью с пушками, самолетами и трофейными танками, это не считая сербов и чехословаков) в Константинополь и объявила об образовании независимого Великого княжества Византия с великим князем Михаилом Александровичем Романовым во главе.

И никто с этим ничего поделать не смог, просто не было сил ни у Антанты, ни у Германии, ни у Турции, тем более что всем было понятно, что за этим новорожденным княжеством стоит РСР (Российская Социалистическая Республика). Флот антаноиды конечно направили к Константинополю, но стоило взлететь самолетам с палубы «Демократии» и залить напалмом один из итальянских линкоров и они все повернули назад.

Под шумок началось переселение евреев на историческую родину… и турки ничего с этим поделать не могли, ибо «свое» решили урвать греки, не только острова, но и некоторые части побережья Малой Азии, тот же Измир (Смирна).

Ситуация в Европе сваливалась в откровенный хаос.

Из бывшей Российской империи образовалось нечто странное, где-то даже химерическое. Федеративное устройство внутри (Россия привычной для Михаила конфигурации начала двадцать первого века с включением Новороссии, Бессарабии и Белоруссии) и конфедеративное снаружи — Северный Кавказ, Закавказье, Прибалтика с прочими западными территориями и Средняя Азия. Все же совсем в свободное плавание такие территории отпускать было неразумно. В общем если совсем просто, то Россия — территория первого сорта, где станет развиваться промышленность, а все остальное — земли второго сорта, а по факту колония со всеми вытекающими. Вкладываться в них, помня историю Михаил не видел смысла.

Неожиданным итогом войны стало то, что по весне двадцатого года сцепились САСШ и Англия за колонии, и в первую очередь за Китай. Потеряв Европу как рынок, тут Германия держала жесткую оборону, они сцепились за колонии и той и другой стороне они требовались как воздух. Удивительно, а может и не удивительно — это как посмотреть, но американцы в итоге проиграли, все-таки еще не тот вес у них был… а потом и вовсе полыхнула революция… Год в САСШ шли бои, но в итоге революционеров подавили, но разруха получилась знатная, началась Великая Депрессия. Чем и воспользовался Климов по полной программе.

Беспокоила сама Германия с не очень вменяемым кайзером. Климов был уверен, что рано или поздно он, а точнее его приемник, устремит свои взоры на восток. По своей ли воле или их к этому подтолкнут англосаксы, но надеялся, что успеет подготовиться к новой войне — страна не разграблена и не понесла больших потерь в Гражданской войне и дальше никто ее грабить не станет швыряя сотни миллионов золотом на мифическую Мировую революцию.

«Раньше, чем через двадцать лет, пока не подрастет новое „пушечное мясо“, особо можно не опасаться», — подумал Климов.

А пока он искал талантливых людей, как просто привлекал тех, о ком когда-либо что-то слышал хорошее (специальную записную книжку в свое время для этого завел и в ней значилось около сотни имен), так и просто просеивал через анкетирование всех способных: ученых, врачей, инженеров, военных давая им конкретные задания и отсеивая тупиковые ветви развития.

— Спой Миш… ты давно ничего мне не пел, — как-то попросила Елена, уложив детей спать.

— Спеть?.. — отвлекся он от тяжелых дум по безопасности и управлению государством, что не отпускали его ни на минуту, ибо очень уж все было непросто и это, мягко говоря.

Сейчас, вечером, они просто сидели в небольшой комнатке и пили чай. Климов из себя Сталина не строил и вечер старался отводить семье.

— Да.

— Хм-м… действительно, почему бы не спеть?

Сняв гитару со стены, Михаил, вернувшись в кресло, чуть размял пальцы на левой руке (чтобы прижимать струны в «дворовом» стиле их подвижности и силы хватало), немного подумал, перебирая репертуар, запел песню Павла Артемова «Я нарисую страну»:

Я начинаю рисовать синее небо,

Я начинаю рисовать солнечный круг

И нарисую страну, где я еще не был,

Где много надежных друзей и подруг.

Я нарисую страну, где дети смеются,

Я нарисую страну — страну без войны,

Где люди ни с кем, ни с кем не дерутся,

Где плачут от счастья и от любви.

А может быть эта страна

За окнами нашей квартиры,

А может быть эта страна,

Как белый не тронутый лист.

И мы нарисуем страну

Богатой и очень красивой,

Вперед ребята за дело,

В руках наших краски и кисть.

Я начинаю рисовать разными красками,

Этот волшебный удивительный мир,

Я нарисую страну, где жизнь полна сказками,

Где все еще лучшее у нас впереди.