Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Анжело Алекс - Страница 32

Отец что-то крикнул, мама испуганно закивала, сжав ладонь дочери в одной руке и холщовый мешочек с деньгами на первое время – в другой. Вот они находились в каюте, потом их объял полумрак корабля, и через мгновение вся их семья бежала по палубе к шлюпкам.

Соленые брызги хлестали по щекам, подгоняемые ураганным ветром. Гроза неистовствовала. Росчерк молнии осветил фигуры и лица, и это была единственная вещь, за которую Дарла благодарила непогоду. Она позволила девочке проститься, увидеть родителей в последний раз, а потом обрушившаяся ниоткуда волна смыла их в гудящее море.

Вода встретила девочку холодной мощью чего-то древнего. Она была уверена, что утонет, удары волн настойчиво вышибали остатки воздуха из ее легких. Рука мамы больше не сжимала ее ладонь, Дарла осталась одна, в море, которое должно было поглотить ее точно так же, как те ягоды, что она кидала с палубы.

Должно было…

Дарла плохо помнила те минуты, растянувшиеся в часы, но в какой-то миг вода стала теплой и податливой, выпихнула ее на поверхность, мерно покачивая на волнах, и понесла к суше, откуда-то твердо зная, где ее искать.

Девочку качало на волнах, словно тонкую тростинку. Те часы, что она провела в воде, навсегда оставили след в ее душе. Вскоре силы начали иссякать, и воднице захотелось прекратить эту борьбу. Дарла замерзала, и причиной тому было совсем не море. Уже значительно позже, вспоминая свое плавание, она догадалась – наступило магическое истощение.

И водница бы сдалась, позволила воде забрать свою усталость и горе… Ведь если задуматься, что может маленькая девочка противопоставить огромному морю? Она всего лишь одна из путешественников, людей, чьи корабли терпели кораблекрушения, одна из многих… Но Дарла не остановилась. И причиной тому была не безрассудная смелость, упорство и желание бороться до конца, а безграничный страх. Девушка не заблуждалась на этот счет, она отчетливо помнила, как сама мысль о том, что ей будет больно и как легкие начнут разрываться от нехватки воздуха, нагоняла на нее животный ужас, заставляя исчерпывать до дна крупицы сил.

Вскоре она перестала всматриваться в даль в надежде увидеть полоску суши. Девочка лежала на спине, экономя силы, на грани сна и яви. И не поверила в свершившееся чудо, когда ее тело прибило к берегу, а прибрежные камни расцарапали локти.

«Последний сон… Да, это так. Я не могла спастись», – думала она, содрогаясь от холода. Взошедшее над горизонтом солнце совсем не грело.

Свернувшись клубком на берегу, позволив волнам лизать обнаженные ступни и не в силах отползти чуть дальше, она потеряла сознание. Но даже в бреду море не отпускало ее, холод был всюду, он стал ее частью, изощренным способом доказывая, что Дарла не умерла.

Девочку нашли рыбаки – так ей сказали. То время окрасилось неопределенностью и молчанием. Она несколько месяцев жила в маленьком поселке на берегу моря, в семье, где и без нее было двое детей. Несмотря на это, поначалу те люди отнеслись к ней с пониманием.

Но мало кто способен выдержать чужого ребенка, рыдающего ночами и угрюмого, неразговорчивого при свете дня. Понемногу терпение людей таяло, и Дарла стала уходить на весь день к морю, чтобы не мозолить глаза. Ей было некуда пойти, она не знала здешних мест и не имела денег.

Дарла сидела на камнях, иногда собирала ракушки и вскоре обнаружила, что вода слушается ее и расступается перед ногами, так что можно зайти глубоко в море, оставшись при этом сухой. Она тренировалась каждый день, открывая новые возможности, пока один из рыбаков не увидел ее. Весть об одаренной облетела поселок в мгновение ока, и вскоре Дарлу – отличающуюся, непонятную и потому опасную – выставили из дома.

Нашедшие ее люди отправили посыльного в ближайший город с письмом, а девочку переселили на окраину в пустующую и разваливающуюся хижину.

Отчуждение длилось неделю. Дарла и раньше чувствовала одиночество, но не думала, что может быть еще хуже. Хотя никто больше не требовал от нее улыбок или послушания, теперь она была предоставлена самой себе.

Прибывшие незнакомцы в одинаковой серой форме отвезли ее в город – суетливый, живой и опасный. Он понравился ей куда больше захудалого поселка, состоявшего из пары улиц. Скорее всего она так и осталась бы в одном из сиротских домов, выросла бы в окружении таких же беспризорников, как и она, но и в этот раз водный дар выручил девочку.

На третий день в приюте девочку навестил Амос Ротанг, нынешний глава Холиральской академии, по прозвищу Кровавая Река. Он спросил ее имя, попросил рассказать историю кораблекрушения, но Дарла молчала, исподлобья глядя на незнакомца. Тогда он попросил показать ее дар, и в этот раз она согласилась, с легкостью повторив все то, что делал мужчина, поигрывая водой из кувшина. Напоследок ректор смерил девочку тяжелым, пронзительным взглядом и ушел.

Минул день, он вернулся вновь, но, покидая приют на этот раз, забрал водницу с собой…

Половина обеденного перерыва ушла на поиски, а если быть точнее, на пробежку между корпусами академии. Я решила отыскать Дарлу и заткнуть дыру недомолвок и сомнений. Чем дольше тяну, тем хуже. Первым делом проверила столовую, но девушки там не оказалось, и я направилась к аудитории, где у нее должно было пройти следующее занятие.

Прошлое расписание отпечаталось в памяти плохо и урывками, но, к счастью, я не успела выбросить лист с записями.

Я волновалась… Но с чего это? Скорее всего просто не знала, что от нее ожидать. Может, Дарла вовсе не нуждается в этом разговоре?

Отыскав взглядом нужную дверь и выдохнув, я потянула ее на себя.

Вот она.

Кроме парочки заскучавших студентов и дочки ректора, больше в аудитории никого не было. Бывшие одногруппники повели себя предсказуемо – сделали вид, что меня не заметили, – все, включая Дарлу. Но, как я вскоре поняла, подруга не притворялась.

Что это с ней?

Дарла сидела с отсутствующим видом, вперив остекленевший взгляд в стену. Длинные черные волосы почти не скрывали лица, контрастируя с ее бледной кожей, что тоже отличалось от привычного образа. Обе руки лежали на столе, одна – ладонью на блокноте, а другая – сжатая в кулак.

Будто призрака увидела…

Я подошла почти вплотную, прежде чем она меня заметила. Бывшие одногруппники посматривали настороженно, я и раньше была для них чужой, но теперь, по моим внутренним ощущениям, превратилась в представлении студентов в нечто иное, то, чего стоит опасаться, – магичку, у которой за спиной маячит некромант. Как бы это ни било по самооценке, но моя личность не отпугивает людей и вполовину так же хорошо, как упоминание мага смерти.

Но если кто-то решит навести обо мне справки, то его ждет впечатляющий перечень… Гонимая всеми, та, что позволяла собою пренебрегать, совершила попытку самоубийства, чудесно спаслась и превратилась из серой мышки в свою противоположность. Чем не сюжет для фильма?

Хотя мою любовь огрызаться со всеми вряд ли можно посчитать проявлением ума… Хорошо, что это время прошло. Но вернись я назад во времени, то вряд ли поступила бы иначе.

– Привет, – тихо поздоровалась я – неуверенно и неловко, плохо понимая, как себя вести.

Дарла до сих пор выглядела потерянно, почти испуганно.

– Что с тобой? – спросила я, так и не дождавшись ответа.

Дарла резко поднялась со стула и скинула в сумку все, что было на столе.

– Плохие воспоминания, – бросила она и вышла из-за стола. – Идем.

Она пулей выскочила из аудитории, а я едва не бегом за ней. Определенно не такой встречи я ожидала. Хорошо, что мы можем поговорить там, где никто не станет греть уши.

– Спасибо, что пришла, Конкордия… – заговорила я от лица Дарлы, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Когда я сама произносила это имя, оно звучало еще ужаснее. – Хотя… Наверное, мне все равно! Мне плевать! Я никогда и не хотела быть твоей подругой, – заговорила я, когда мы вышли на улицу. – Все это изначально план Даниэля!