Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Анжело Алекс - Страница 18

Ридж сжал кулаки, воздух уплотнился, превратившись в длинную ветряную плеть, извивавшуюся как змея – опасно, жадно, собиравшуюся жалить каждого без жалости и сомнений. Клайм шарил по карманам, доставая и активируя все артефакты, что могли бы им пригодиться.

Улюлюканье. Смех. Угрозы.

Повисла тишина, сменившаяся неожиданным криком, который вскоре сорвался на визг. Огненная стена рассеклась гигантским разрушительным водным потоком, обрушившимся с небес на землю.

Великолепно. Восхитительно. Могущественно.

– Мальчики, помощь не нужна?

– Куда мы? – поинтересовалась я.

После встречи с сестрой некроманта прошло чуть больше часа. Мы с Даниэлем покинули штаб-квартиру – так я окрестила дом, внутри которого нам довелось прятаться. Насиженное местечко пришлось оставить, потому что оно выбыло из игры.

– Никуда. Гуляем и выжидаем.

– Значит, разговоры приветствуются?

– Да. Если негромко.

Несмотря на свой вопрос, продолжить разговор я не попыталась, перехотела.

Красная птица то и дело возвращалась и вновь улетала. Мертвец же вспомнил новое слово: «Девка» – и попеременно комбинировал его со старым, но на это я уже не обращала внимания.

– Моя сестра не собиралась делать ничего плохого, – неожиданно заговорил Даниэль, в который раз поправляя маску на лице.

– А что она собиралась сделать? Вид у нее был весьма враждебный.

Я была уверена, что после моих слов Даниэль под маской улыбнулся – сдержанно, но коварно, словно насмехаясь надо мной, будто я маленький ребенок с круглой цветастой погремушкой в руке.

– Проверяла. Искала особенности, – сказал некромант.

– И защищала родного брата? – предположила я и добавила: – Со стороны могло показаться, что я прицепилась к тебе и не собирюсь отпускать.

– Я похож на того, к кому можно прицепиться? – возразил Даниэль, и наши взгляды встретились.

– Нет, совсем не похож, – пробормотала я, отворачиваясь.

На самом деле таких, как ты, я не встречала… Битое стекло вперемешку со сладкой ватой. Первое – горькое прошлое и сила мертвых, второе – заботливый, высоконравственный парень, скрывающийся под мишурой мрачности, предусмотрительности и жестокости к врагам.

Понемногу я начинала уставать. Мне отчетливо казалось, что мы обошли всю территорию студенческого района и академии. Адреналин все еще играл в крови и гнал дальше, но вот ожог беспокоил все сильнее.

Перед игрой, сославшись на боль в животе, я заставила Дарину показать мне, где хранятся лекарства. Но там не нашлось ничего, что могло бы помочь, лишь бинт из плотной ткани, который теперь прилип к коже и при каждом шаге тревожил рану.

– Даниэль, у меня один вопрос. – Разговор отвлекал от боли.

– Какой же? – Лефевр двигался тихо, но необычно. Его тело то почти замирало, плавно перемещаясь, как улитка по поверхности зеленого листа, то, наоборот, набирало скорость, и движения рук и ног обретали непривычную резкость. Мне приходилось постоянно подстраиваться, как и скелету насильника, отставшему от нас на пару метров.

– О магии. Я сразу уяснила ее ограниченность. Она не всесильна, да и опасна. Нет заклятий или других вещей, помогающих творить что угодно. Но твоя сила… Она сбивает меня с толку. – Загибая пальцы, я перечислила: – Ты оживляешь мертвых, иногда видишь души людей, возможно, способен проникнуть в голову, просто я до сих пор не понимаю, как ты вытащил меня из забытья в том зеленом коконе. Что-то еще? Ах да! Ты не дал мне умереть!

Я не раз думала об этом. И все чаще Даниэль представлялся мне читером в компьютерной игре, что меняет систему в угоду себе.

Лефевр остановился, постучал пару раз шестом по мостовой, прищурившись, оглянулся и лишь потом ответил:

– Оно все связано. Помнишь, я предлагал тебе выбрать в случае победы уроки у ректора?

– Да.

– Чем глубже сила и ее понимание, тем большим ты можешь овладеть. – Глаза Лефевра заволокло туманом, но он продолжал говорить: – Объясню на понятных вещах… Например, яды. Мы изучаем их в академии, некоторые можем отличить друг от друга, но не умеем их создавать. Для создания нужна точность, огромные знания об ингредиентах и время. То, насколько глубоко ты познаешь науку, определяет твои умения.

– А как же талант? – осведомилась я.

– Талант – важен, ведь помогает быстро уяснять, что к чему. Но он не принесет никакой пользы ленивцу. Лень, жадность, зависть, похоть, пьянство… Слишком много пороков, призванных нас отвлечь. Люди, что без ума и внутреннего стержня, быстро в них тонут.

Внезапно Даниэль остановился, как тень или красный призрак. Туман разросся, захватывая глаза, губы, шею, полыхнул яркой вспышкой на груди, подобно падающей звезде, и утонул в ладонях.

– Мы не одни, – мрачно прошептал некромант.

– Хорошо. – Мои пальцы крепче сжали ручку сковородки, и шершавый металл впился в кожу.

Ощущения обострились, ободряя, как ударная доза кофеина или громоподобная музыка в наушниках, бьющая по перепонкам.

Чувственность, она есть во всем, что трогает душу. Вдохновение все равно что страсть – горячит, как солнце, опьяняет разум подобно наркотику. «Ты создашь, ты сотворишь», – уверяет оно. Третьим приходит удовольствие – нежное, буйное, расслабленное. Удовольствие от того, что ты делаешь, с кем сейчас и где. Я не могла создавать, но это пока. Моя сила – искорка, что еще не разрослась до пламени.

Но я готова пробовать и учиться. Готова взывать к дару раз за разом и бояться, что, когда придет время, я не смогу расстаться со своей магией.

Земля содрогнулась, над головой что-то пролетело, и в тени показались люди в черных плащах и цветастых масках. Перекошенные лица, безумные улыбки, морды зверей смешивались с прекрасными девами, детьми, сказочными существами, в глазах которых мигали яркие озорные огоньки.

Глубоко вздохнув, я поняла, что в этот раз все иначе… В этот раз я действительно готова сражаться.

Родриг крепко сжимал в ладони шар, напоминающий яйцо, одну из половинок которого испещрили дырочки. Пусть парень являлся некромантом, но в схватке с Лефевром от его способностей толка не было, и, чтобы прорваться в защищаемую мертвяками область, понадобится разобраться хотя бы с одним скелетом.

Какой бы жестокой ни была игра, она остается фальшью и все ранения в ту же ночь исчезнут благодаря целителям. И в этом обмане кроется чужое преимущество – поднятые из могил не используют всю силу, им запрещено убивать. Но последователи Родрига с оживленцами не церемонились.

– Я знаю, где он, – прошептал Родриг, втягивая ноздрями воздух.

– Не подведи. Надеюсь, он и правда тебе по зубам, – откликнулась Ирида, вертя в руке кинжал с металлической рукоятью, обернутой тканью.

– Не попробуешь – не узнаешь. Но у меня припасен для него сюрприз. – Он многозначительно ухмыльнулся.

– Ты про тех парней, которых отправил обезоружить Лефевра? Что ты им пообещал?

Родриг равнодушно пожал плечами:

– Деньги, конечно, что еще может заинтересовать этот сброд. Среди них нет никого с высоким уровнем дара. – Нахмурившись, он резко спросил: – Зачем тебе кинжал? Судьям это может не понравиться.

Ирида хмыкнула, пряча лезвие в рукаве. В отличие от других участников маску она не носила, решив закрыть лицо платком, повязанным почти до самых глаз.

– Лезвие лишь для эстетического удовольствия и немного припугнуть. Я никого не собираюсь калечить, поэтому беспокоиться не о чем, – договорив, Ирида отступила в тень, а когда Родриг вновь посмотрел в ее сторону, уже исчезла.

«Любопытно, в чем истинная причина такой жажды мести? Что-то здесь нечисто… – Подумав об этом, Родриг усмехнулся. – Впрочем, ничего личного».

Некромант надвинул маску и вышел из укрытия. Родриг не успел к Мертвяку, кладбище выкинули из игры первым. Все некроманты оказались в невыгодном положении, хотя, кроме него и Лефевра, на всю академию их оставалось всего трое – один с третьего курса и два с первого.