Кай - Анжело Алекс - Страница 16

В какой-то момент мертвая девушка вскинула голову, и гудящий крик вырвался из ее глотки, будто с целью испугать Кая. Даже под водой он оказался громок, словно зазвучал сразу в его голове.

И тогда кисть Дорты дернулась, увлекая его глубже. Пальцы Кая разомкнулись, и взгляд обратился наверх – прореха в гладком льду озера была далеко, а горное озеро теперь казалось и вовсе бездонным.

Эти воды все же собирались его поглотить.

«Только не так…»

С каждым днем он с удивлением осознавал, насколько отчаянно желает жить. Почему раньше не ценил отведенного ему времени? В этот миг даже оставшийся у него год показался длиною в вечность.

«Пожалуйста…»

Твердые, прозрачные в горной воде озера руки легли на его лодыжку. Он ощутил их холод и видел, с какой властностью и силой, заключенной в этих тонких пальцах, они разжали хватку мертвеца. От удивления Кай выпустил остатки воздуха, что вмиг пузырьками улетели наверх.

Волосы Девы расплылись, сверкая серебром в темной воде. Она с какой-то мучительной медлительностью отвела ладонь назад, прежде чем резко вытянуть ее, ударяя в грудь трупа. Рука Ледяницы прошла сквозь ребра Дорты, и она скривилась, видя, как расплываются в воде остатки гнилой плоти.

Наружу из спины мертвой девушки выскочил светлый огонек, и тело обмякло. Дорта стала падать, собираясь исчезнуть в бездне темных вод. На ее шее что-то сверкнуло.

Смотря в ее открытые глаза – серые и местами потемневшие, – Кай вскинул едва слушающуюся руку, словно желая удержать девушку. Ему стало ее жаль – родители до сих пор надеялись на ее возвращение, хотя все в городе знали, что это невозможно.

Белый огонек кинулся к Каю, почти коснулся его, когда ладонь Девы Льда сжалась в кулак в нескольких миллиметрах от его груди. Глаза ее кровожадно сверкнули. Она неотрывно смотрела на свою кисть, пока вспышка, прошедшая сквозь ее пальцы, не вызвала волну удовлетворения на ее вечно юном лице.

«Оно было живое», – как затухающая искра, мелькнула последняя мысль в голове Кая. Веки его сомкнулись – он больше не мог сопротивляться холоду, совсем не осталось сил. Без воздуха и тепла Кай умирал…

Он падал вслед за трупом, а в ушах словно нарастало пение. Пение вод, гор и зимы. Самой природы, царствующей в округе. В полной темноте его сознания же прорастали, извиваясь, как плющ, розы. Они были стеной, они были безумством, они были угрозой, и от них пахло смертью. Словно Кай вышагивал по полям сражений, будто…

Его поцеловали – и все исчезло. Кай распахнул веки, сталкиваясь с упрямым взором казавшихся под водой ярко-голубыми глаз. Она схватила его за ворот, целуя вновь, – яростно, зло, так что его губы закололо. Ее поцелуй напоминал сражение, нежности в нем не было и капли.

Кай должен был окончательно замерзнуть от этого прикосновения, но случилось иное – он перестал ощущать холод вовсе, его руки и ноги словно налились силой, и пусть сердце билось медленно, но каждый его удар был мощным и непреклонным.

Дева Льда отстранилась, ее большие глаза сверкали в озерной воде. А в следующую секунду, почти не меняясь в лице, она оттолкнула его вверх, ближе к месту, где он провалился. Неподалеку лед пропускал скопление желто-оранжевых огней – люди наверняка видели, как Кай ушел под лед.

Он посмотрел вниз лишь раз, чтобы увидеть сплетенные на груди руки и хмурое недовольство на ее лице. А после потребность в воздухе взяла свое, его легкие разрывались от нехватки кислорода, и Кай поплыл к поверхности, к огненным пятнам, мерцающим на водной глади с плавающими кусками льда.

Мгновение, и он с плеском выплыл из объятий смерти, с упоением глотая воздух, прежде чем вновь едва не с головой уйти под воду. Легкие болели, словно готовые порваться, как растянутый кусок ткани.

– Кай! – услышал он надрывный зов Герды.

Мир раскачивался перед его глазами.

Над головой раздался высокий крик птицы, и этот звук словно резанул по его нервам.

Ему кинули платок – белый и необычайно длинный. Кай, не думая, ухватился за него. И его потянули на лед до тех пор, пока он не выбрался из воды и не отполз от края проруби. После рухнул на спину, устремив взгляд в облачное небо, чувствуя, как вода стекает с его одежды на лед.

Сжав руку в кулак, он явственно ощутил касание холодного металла. Кольцо на цепочке лежало в его пальцах – следуя безрассудному порыву, он сорвал его с шеи Дорты. Шумно выдохнул, чувствуя резкий приступ головной боли и на миг взвившийся, а после стремительно потухший торжественный гул невидимого оркестра.

В следующий момент господин Хакон рывком поставил его на ноги, оттаскивая еще дальше от проломившегося льда. Кай едва не выронил цепочку с кольцом и быстро сунул ее в карман. Подоспевший Йон схватил Кая с другой стороны побелевшими пальцами без варежек.

Герда вместе с остальными людьми стояла чуть в отдалении. Глаза подруги блестели от влаги. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, с трудом удерживаясь на месте. Рядом, вцепившись в ее локоть, стояла Трин.

На берегу скопилось немало народу.

Кай опустил голову, отводя взор. Он слышал крики. Одни искренне беспокоились о нем, другие лишь судачили о случившемся, и он даже расслышал шепот, поражающий уверенностью, звучащей в нем:

– Белый кречет летал над озером. Это не к добру. Все ведь знают, чья это птица.

Кай не понял, кому принадлежал этот голос. Хотел посмотреть, но подавил этот порыв, заметив боковым зрением священника на некотором расстоянии от основной группы людей.

Стоило им подойти ближе, и Герда кинулась к нему, обнимая. Не волнуясь о собственной одежде, которая мгновенно напитывалась влагой.

– Я так испугалась, – проговорила она тихо на самое ухо. Так, что ее горячее дыхание обожгло кожу. Несмотря на зиму, от нее сладко пахло розами, словно они оказались в цветочном саду с белоснежными и алыми бутонами.

– Отведите скорее мальчика в тепло, – раздался повелительный голос Одена Хэстеина.

Отец Герды накинул на Кая свою широкую дубленку. И его повели в город. Шагая, принимая помощь, Кай изображал слабость и то, что его тело пронзает мороз. Но ни того, ни другого он не испытывал.

Когда они вошли в дом Герды, ее мать вскрикнула, мгновенно догадавшись о случившемся. Приказала им немедленно идти к камину, сама же побежала за сухой одеждой мужа.

– Боже, главное – не заболеть. Как же так? – суетливо причитала госпожа Летиция. А следом принесла лекарственный сбор, сильно пахнущий алкоголем.

Кай выпил всего несколько ложек, ощущая острый травяной аромат.

– Говорила я вам не идти на озеро. Но вы все равно… – всплеснула руками госпожа Летиция. Лицо ее раскраснелось от переживаний.

– Ты боялась, что мы заболеем, а не предсказывала, что лед треснет, – возразила ей дочь, стоя рядом.

– Все равно, если бы послушали меня и никуда не пошли, то сейчас бы Каю не грозило получить воспаление легких! Уже чудо, что он выжил! Поблагодарите озеро, что оно не забрало его жизнь! – Качнув головой, тоном, не терпящим возражений, она добавила: – Герда, идем на кухню. Ему надо переодеться.

Та кивнула, и вскоре они обе скрылись за занавеской, разделяющей комнаты.

Кай вздохнул, глянул на одежду, лежащую рядом на табурете. Немного помедлив, он стал переодеваться. А в камине плясали языки пламени, их веселые оранжевые отсветы гуляли по комнате, будто пытаясь заставить его забыть о тьме холодной бездны на дне реки, теле давно мертвой Дорты и Деве Льда, спасшей его. Его удивляло, почему тело девушки так хорошо сохранилось, будто она утонула лишь вчера. Но, возможно, причина была в том белом огне, что таился в ее груди. Мог ли он стать причиной смерти?

Достав из кармана пальто толстую цепочку из потемневшего серебра, Кай задержал взгляд на кольце – широкое и потертое, с белым мутным камнем в центре. Только сейчас он понял, зачем забрал его, – хотел отдать семье умершей. Но теперь не был уверен в правильности этого решения и с этими мыслями убрал украшение в карман сухих брюк.