Инволюция (СИ) - Кауф А. - Страница 31

— Аг-г-г-а-а-а-т-а!

— Терри, чёрт тебя дери, я… — Агата резко обрывается.

Фигурка на горизонте мечется, яростно размахивая руками. Гримаса ужаса застыла на его лице.

— Сзади! Беги-и-и!

Грозная тень застилает собой свет. Агата оборачивается. На мгновение её взгляд выхватывает очертания громадной волны. В следующую секунду солёный поток обрушивается, сбивая с ног и лишая ориентации. Забивается в нос и рот. Оглушает. Наполняет собой лёгкие. Единственная рука взмывает вверх. Подняться. Выбраться. Плыть. Голова выныривает на поверхность. За ней тело. Растянувшись на гладкой поверхности, Агата пытается отплеваться. Стеклянный слой прямо на её глазах покрывается сетью трещин.

«Бежать».

Кеды соскальзывают с гладкого дна. Единственная рука старается вернуть равновесие и контроль над телом. На горизонте пляшет размытая фигура Терри. В паническом страхе перед водой, он бегает у берега, не решаясь прийти на выручку. Ужас сковывает изнутри. Терри прекрасно знает, насколько может быть яростно проклятое, как и всё в этом городе, море.

Агата поднимается на ноги. Шатаясь, она делает несколько шагов в направлении берега. Треск стекла перекрывает перешёптывание волн. Агата вскрикивает. Опора под левой ногой исчезает. Схватившись за колено, она пытается вырваться. Острые зубья стекла впиваются в добычу. Новая тень нависает сзади. Стена воды ударяет, будто хлыст. Опустить на дно. Похоронить. Утопить.

— Я иду!

Маленький силуэт бросается в воду. Осевший голос едва прорывается сквозь морской шум.

— Не смей! Тер-р-ри!

Волна ударяет с новой силой. Будто молоток гвоздь, оно прибивает тело к гладкой поверхности. От удара по всему стеклу пробегают дорожки трещин. На мгновение нога освобождается. Оставшаяся часть стеклянной конструкции обрушивается. Водоворот затягивает тело вниз.

Агата бросает все силы на последний рывок. Переползая на четвереньках, она благополучно покидает опасную брешь. Но разгневанное море наносит решительный удар. Мощный толчок отбрасывает обратно. Смертельная воронка засасывает внутрь. Раздирающая глотку вода перекрывает дыхание. Осколки ранят лицо. Манящее забытьё окутывает пеленой. Измученное борьбой тело податливо опускается вниз. Взгляд серых глаз обращается к смеющемуся бледному солнцу. Пенные брызги мрачного моря блестят под его лучами. А над ними кружит ворон. С бежевыми, будто неостывший пепел, крыльями.

⠀

— С вашего позволения, мы бы хотелось задать ещё пару вопросов, мисс Валери.

Мужчина переворачивает страницу блокнота. Несколько плавных движений по экрану телефона включают новую дорожку аудиозаписи. Требовательный взгляд журналиста обращается к фигуре, сидящей напротив. Черное кружево окутывает грудь. Тканевые змеи, искусно сшитые на заказ модным домом, скрываются в шлейфе из полупрозрачной ткани. Их неживые тела укутывают самые сокровенные точки, но часть торса девушки остаётся открытой для всеобщего обозрения. Трудно утаивать красоту, когда каждый миллиметр твоего существа так и кричит об этом. Всегда безупречная улыбка, как и кожа, олицетворяют идеал молодости и цветения. Все человеческие изъяны обошли стороной. Кроме одного. Мерзкий бутон тщеславия и бессердечия распустился, осквернив корнями сердце. Его плоды — коротко подстриженные здоровые волосы, аккуратные ноготки с маникюром, стройное тело, модельный рост, идеально вписывающееся в золотое сечение лицо и прелестные формы. Всё, чего только можно пожелать за скромную плату — сгнившую душу.

— Слушаю.

Она могла бы просто кивнуть, но отдавать приказы— куда приятнее. А уж снисходить до выполнения просьб ничтожной прислуги — поступок настоящей леди.

— Научная ассоциация Комплекса не выдвигала обвинения против мисс МакГрегори несмотря на подозрения о проводимых опытах в закрытом от посторонних глаз лабораторном помещении. Как считаете, почему?

— Из неё получился бы талантливый учёный. Потерять такой ценный кадр было бы весьма прискорбно, — тон брезгливый, но не лишен стали.

Тщеславная манера общения, приказы вместо просьб и пренебрежение к тем, кто ниже её круга. И вот уже человеку хочется просто встать на стул, чтобы хоть как-то казаться выше в неуютной атмосфере. Да, она умеет заставить других чувствовать свою ничтожность.

— Они долгое время закрывали глаза на все бесчинства, творящиеся в стенах лаборатории. Если бы не моя проницательность, кто знает, что бы ещё она успела натворить.

Мужчина что-то быстро пишет в блокноте. Валери морщит нос, подмечая кривой скачущий почерк.

— Вы невероятно умны, мисс Валери, — журналист кивает. Он напоминает девушке послушную лошадь. — Насколько нам известно, вы долгое время спонсировали проекты мисс МакГрегори. Однако только недавно вам удалось распознать таящуюся угрозу. Что навело вас на мысль вызвать проверяющую комиссию?

— Буду честна, — девушка изящно прикладывает ладонь к груди. — Первое время я восхищалась её эрудицией, широкими взглядами, блестящим умом и так далее. Но чем дольше я работала с Агатой, тем больше ужаса у меня вызывали её эксперименты, — по безупречному ровному лбу пробегает морщинка. — То, с каким упоением она взирала на сотворенных собственными руками чудовищ и в какого монстра стала превращаться сама, не смогло укрыться от меня. Дикие теории, с которыми прямая дорога в сумасшедший дом, Агата пыталась претворить в нашу жизнь. И всё ради недосягаемой идеи. Подумать только, покуситься на саму вечность. Нарушить законы, выстраиваемые миллионными лет заботливой природой. Повергнуть мир в хаос, вот какова была её идея!

Девушка прерывает вдохновенную речь. Отодвинув ящик стола, она достаёт маленькое зеркальце и внимательно рассматривает лицо. Не нарушился ли макияж? Может, пора записаться на массаж? Краем глаза она следит за порхающей над листком рукой журналиста. Валери уверена — эта речь ещё не раз прозвучит в новостных СМИ, а затем войдет в историю, как гениальные рассуждения великого человека, спасшего мир.

— Есть вещи, которые человеку лучше никогда не знать, — зеркальце возвращается в ящик стола. — А такие люди, как Агата, всегда будут стремиться нарушить это правило. Их болезненная гениальность неизлечима. Маска холоднокровия лишь прикрытие, скрывающее монстра, которому нет места на этой земле.

— Мисс Валери, вы действительно отважная девушка, раз решили в одиночку вести войну не только против Агаты, но и против семейки МакГрегори.

Лесть? Притворство? Нет. Это заслуженная похвала. Твари, давно потерявшие всё человеческое в душе, не смеют поганить столь прекрасное и хрупкое природное равновесие.

— Non sunt facienda mala ut veniant bona 5. Как жаль, что Агата забыла об этом, — наигранно грустно протягивает она. Лицо принимает выражение скорби, в то время как разум рисует головокружительную победу над злом. — Ни один человек в мире не подозревал о таящейся угрозе. Только я, Рошель Валери, набралась решимости дать бой ядам, травящим этот мир. Можете поставить эту цитату на главную страницу.

Скрытая просьба является приказом. И журналист не ослушается её. Он здесь по благосклонной воле Валери и будет показать людям лишь то, что она сочтёт достойным внимания.

— Скажите, мисс, вы не боитесь Агаты? Всем известно, что в критических ситуациях она принимает гениальные в своей изощрённости решения. К тому же в настоящий момент её местоположение никому не…

Мужчина резко обрывается. Дрогнувшая прелестная улыбка не исчезает. Лишь шире натягивается, демонстрируя ряд белых аккуратных зубов. Гневные огоньки в глазах и чуть сильнее, чем прежде, побледневшие костяшки пальцев выдают истинное настроение леди. Держать эмоции всегда при себе. Никому не давать догадаться, что у тебя в душе. В этом она с Агатой была до омерзения похожа.

— Я думаю, время нашей встречи подошло к концу. Мне пора возвращаться к своим делам, — приторная сладость ядом сочится с её губ. — Тадеуш, проводи этого джентльмена к его машине.