ТОРРЕЗ. Книга 3 (СИ) - "ROCKEDSKULL" - Страница 58

Лев аккуратно усадил юнца на траве, пока тот всё не мог откашляться, нахлебавшись речной воды.

— Где… кх-кх! Где мой… агрхкк! Где… кхм-кхажхЖХ! Где мой рюкзак?! — запаниковал Кота, судорожно ища глазами свои пожитки.

На плече Кову висела единственная спасённая сумка с остатками пуль и сигнальных снарядов.

— К-кота, ты только не расстраивайся, но… вон он… — сказал Лео, указав на середину озера.

Посреди отражающей луну воды плавал раскрытый кожаный рюкзак, из которого торчали намокшие бумаги.

— Нет! Нет-нет-нет-нет! — закричал Кота, ринувшись в воду.

Тем временем Вольф вместе с Дизз аккуратно перевязал ногу Лео, пока Кову всё ещё подсчитывал остатки их снаряжения.

— Повезло, что не потеряли ключ от храма. Но у нас остался всего один сигнальный снаряд. А идти ещё далеко. Что будем делать, братцы?

— Есть у меня одна идея. Только кое-кому она не понравится… — сказала волчица, когда все увидели выходящего на берег Коту.

Он отчаянно тряс свой собственный рюкзак, высыпая всё его содержимое на траву. Его сердце словно замерло, когда в блеклом свете луны все увидели насквозь вымокшие и слипшиеся страницы дневника, развалившиеся на обрывки самодельные карты и старательные рисунки с растёкшимися цветами. Кота раскрыл заветную книжку дрожащими руками, с ужасом обнаружив, что все его кропотливые записи, зарисовки и идеи были полностью уничтожены беспощадными потоками воды, размывшей чернила так, что уже ни одно слово нельзя было разобрать. Весь великий научный труд Котарина Мориана превратился в бесформенные чёрные каракули. Управ на колени, Кота громко заплакал, закрыв лицо руками.

— Всё пропало! Всё, над чем я так долго трудился!!! Ни одной записи, ни одного рисунка, ничего! — сквозь слёзы кричал лев, злобно сжав тонкие кулачки.

— Эй-эй, успокойся, дружок. Это всё есть в твоей голове, так? Вот вернёмся домой и напишешь работу заново, да ещё лучше прежнего! У тебя же память, как стальной капкан! Не переживай так… — попыталась успокоить Дизз.

— Чушь всё это! Помимо научной работы, это была память! Память о самом большом и опасном приключении в моей жизни. Записи, сделанные среди джунглей и опасности тропических лесов, не сравнятся с теми, что будут сделаны в комфортном домашнем кабинете. Даже остаток пути я не смогу запечатлеть, ведь даже сухих бумаг у меня не осталось!!! — заорал Кота, распугав всех обезьян с ближайших веток.

— Ну… — вдруг тихо сказал Вольф. — Вряд ли это сильно поможет, но уничтожено не совсем всё…

Волк сунул руку в карман плаща, вытащив оттуда небольшую бумажку. Её края слегка намокли, но, тем не менее, листок сохранил свою целостность.

— Да, этого мало. Но в этом маленьком листочке всё ещё хранится память о, пожалуй, самом лучшем мгновении нашего путешествия… — улыбнулся Вольф, протянув Коте рисунок, сделанный им несколько дней назад.

Обычный рисунок спящего оцелота и двух попугаев, наспех сделанный Котой и подаренный Вольфу, теперь был единственным кусочком памяти об их невероятном приключении. Момент, запечатлённый на бумаге, когда они проводили редкие счастливые мгновения наедине с природой, наслаждаясь красотой и очарованием тропического леса, сразу напомнил Коте о чувствах, пережитых в тот миг, когда их путешествие стало напоминать поход в новый неизведанный мир, где на пути их подстерегает опасность, но в конце обязательно ждёт заслуженная награда. Маленький клочок бумаги с рисунком, нарисованным в нужное время в нужном месте, стал самой ценной вещью, что когда-либо держал в руках Кота.

Слеза упала на уголок рисунка, сжимаемого в дрожащих пальцах юного льва. Записи на французском, неровным почерком нацарапанные на краях листа, теперь были единственными научными записями, а рисунок — последним зарисованным наблюдением. Кота поднял на Вольфа голубые глаза, полные блестящих слёз. А волк лишь по-дружески улыбнулся, одними лишь глазами призывая льва забрать рисунок. Кота вытер слёзы рукавом куртки, бросившись обнимать Вольфа, обхватив его узкую талию. Он не сказал не слова, но волк и так понял его молчаливую благодарность. Потрепав рыжие кудри, Вольф отстранил Коту, чтобы вновь посмотреть в его глаза.

— Пообещай, что не отступишь от мечты, — сказал вдруг волк. — Несмотря на неудачи, несмотря на случившееся. Не дай этому сломать свои стремления. Когда мы все вернёмся домой, я лично прослежу, чтобы ты не забросил то, на что потратил столько сил.

— Но ведь… что я могу сделать без своих записей? По памяти я не смогу выдать никакой точности и…

— Не важна точность. Главное — пережитые тобой эмоции. Знаю, ты прикрываешься научным интересом, но я, кажется, понимаю, что влечёт тебя на самом деле. Ты стремился к признанию, но на самом деле никогда его не хотел. Ты искал сокровища, хоть они тебе и не нужны. Ты мечтал попасть в джунгли, надеясь сделать великие открытия. Но не для того, чтобы поделиться ими с миром. Главное было понять, на что хватит твоих собственных сил и как далеко заведёт тебя опасная тропа. Страсть приключений — вот что двигало тобой. И именно этот дух риска и азарта ты должен перенести на страницы. А для этого будет достаточно лишь твоих ярких воспоминаний. Это будет куда лучше сухих научных трудов, которых и так хватает в городских библиотеках.

— Думаешь, у меня получится? — сомневаясь, спросил Кота.

— Не попробуешь, не узнаешь. Просто не сдавайся, ладно? Неудачи всегда случаются. Но мой старик говорил: "Люди делятся на два типа: тех, кто вечно прячется от бури. И тех, кто научился танцевать под дождём", — сказал Вольф, сняв перчатку и положив руку на плечо Коты, как когда-то делал его отец после смерти матери.

У Лео в горле встал ком, ведь он тоже помнил тот тяжёлый момент, когда Вольфу как никогда нужна была поддержка. А вот Дизз и Кову нашли в словах волка полезный урок и для себя…

— Ладно, давайте двигаться дальше. Мы почти дошли до цели, — сказал Лео, с трудом опираясь на повреждённую ногу.

Остальные молча кивнули и последовали вперёд. Лишённые карты, они долго бродили в ночной темноте, освещаемой лишь лунным светом. Факела и лампы тоже остались где-то посреди болотных вод, поэтому путь их длился почти до самого утра. Кота по памяти вёл друзей куда-то вглубь джунглей, периодически глядя на звёзды. А на рассвете, когда солнце наконец осветило протоптанный извилистый путь, они вышли на небольшую поляну, откуда по правую руку виднелся пляж и море, а прямо по курсу возвышалась величественная скала, усеянная зелёными зарослями и знакомыми известняковыми постройками. Уже отсюда, на её вершине виделся большой храм, уходящий внутрь каменистого склона.

— Мы пришли… — выдохнула Дизз, несмотря на то, что до самого храма оставалось идти ещё с несколько часов.

Но сам факт того, что столь долгожданное сокровище наконец-то было так близко, подгонял команду не хуже капитанских пинков. Однако у самого входа в лес волчица вдруг остановила всех, тяжело выдохнув перед тяжёлым разговором.

— Кота, ты ведь смог бы самостоятельно добраться до храма? Имею ввиду, сможешь найти дорогу к нему с пляжа?

Лев насторожился.

— Ну, допустим. Он ведь как на ладони. Уверен, его должно быть видно и с берега. А что?

— У нас остался последний снаряд. Кто-то должен подвести Ковальди как можно ближе к храму. Нужно, чтобы ты пошёл вдоль пляжа и добрался до берега моря. Там ты выстрелишь в небо сигнальным огнём. Тедди подберёт тебя в считанные минуты. Укажи ему путь поближе к храму. Если мне не изменяет память, под самой скалой должен быть большой залив, где можно оставить корабль.

— Да, верно. Но… если я поведу Ковальди, в храм вы пойдёте без меня… — растерянно сказал лев.

— Нам придётся. Боюсь, Лео и Вольф нам понадобятся в бою с Англхорном. А ты остался без щита. Да и к тому же только ты сможешь привести Теодора к храму. Кто у нас тут лучше всех ориентируется в джунглях? — подбадривая, сказала Дизз.

— Неужели я не увижу храм, к которому так стремился? — в глазах Коты читалось разочарование, ведь он понимал, что обязан уйти.