Она моя зависимость (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 43

Все собранные мной за детство, да и за взрослую жизнь, страхи чуть не подтолкнули к глобальной ошибке. К тому, чего я бы уже никогда не смогла исправить, даже если бы очень захотела.

Ведь сейчас в моей жизни все хорошо. У меня нет поводов бояться.

Накидываю ремень безопасности, медленно поворачиваясь к Андрею. На нем черное расстегнутое пальто, из-под которого выглядывает такой же угольный ворот бадлона.

Длинные пальцы так изящно огибают руль, но тем не менее в его руках чувствуется сила. Невероятно много силы.

Все внутри меня восторгается. Впрочем, как и всегда. Мое существо всегда испытывало дикий экстаз, стоило лишь чуть притормозить и взглянуть на него, никуда не спеша.

Правда, все эти воздушные, кружащие голову мысли исчезают, стоит только вспомнить, что происходит между нами последние два дня. Весь романтический настрой и тепло в душе просто испаряются.

Снова становится холодно, а Андрей кажется мрачным. Знаю, что он злится. Я, по его мнению, сотворила полнейшую чушь. Спорить не стану, оправдываться тоже.

Я уже пыталась извиняться, но слушать он не хочет. А унижаться не хочу я.

Поэтому и сидим в тишине. Каждый гоняет в голове какие-то свои мысли.

Но лично меня хватает ненадолго. Вопрос слетает с губ быстрее, чем я полностью его формулирую:

– Ты еще вчера меня сюда записал?

Андрей скользит по мне взглядом и кивает.

– Да. Либо на осмотр, либо… – Он замолкает и выезжает из парковочной секции.

– Значит, то, что ты вчера сказал, было серьезно?

Смотрю на свои пальцы, чувствуя внутри горечь, потому что это я его довела. Сама спровоцировала. Не хотела, но все равно сделала…

– Не в моих правилах принуждать, если ты помнишь. Ты всего должна захотеть сама.

– А если бы…

– Сейчас нет смысла об этом говорить, – обрывает мои дальнейшие вопросы.

– Да, – киваю, – ты прав, – прикрываю глаза. – Прости…

– Мы уже все обсудили.

Это так странно. Я всегда представляла, что, когда этот момент настанет, я буду счастлива. Буду рада. Сообщу своему мужчине о беременности с улыбкой, а не с истерикой. Только вот жизнь подшутила. Вывернула все наизнанку.

Андрей снова отвлекается на телефонный звонок, а меня клонит в сон. Теплый, циркулирующий в машине воздух так и подмывает закрыть глаза. Что я и делаю.

Веки слипаются, и я проваливаюсь в царство Морфея.

Андрей

Отбрасываю мобильник и смотрю на скользящие по стеклу дворники. Зависаю буквально на пару секунд. Смаргиваю и перевожу взгляд на Есю.

Я злился, наверное, и сейчас злюсь. Вижу ее и не чувствую ничего кроме ярости. Внешне веду себя иначе, потому что надо быть полнейшим идиотом, чтобы показывать свой характер в подобной ситуации.

И так много лишнего взболтнул. Выбесила.

Меня почти отбросило к первоначальной отметке, когда я только начал пытаться бороться со своим гневом, который частенько выходил из-под контроля.

Ее вчерашняя истерика подорвала прошлое доверие. Сегодня было сложно настроиться хоть на какой-то разговор, если он не состоит из трех слов.

Оказывается, любить иногда действительно больно.

Никогда не думал, что мы столкнемся с подобным, мысли даже не допускал. Теперь вот по полной огребаю.

И наверное, ее где-то даже можно понять. Но я не хочу этого делать. Моя точка зрения лежит в другой плоскости, и перестраиваться я не собираюсь. И так слишком часто иду на уступки. Надоело. Что бы я ни делал, но в первую очередь моя натура эгоистична. Я привык добиваться своего любыми путями. Любыми методами.

Если нужно нагнать страха, я его нагоню. Если по каким-то причинам нужно быть жестким, то и тут за мной не заржавеет.

Но самое паршивое, что теперь она хочет оставить ребенка не потому, что он ей нужен. Нет, она боится, что я уйду. Это легко прослеживалось в ее словах. Мы много говорили этой ночью. Так вот, она сводила все именно к этому. Боялась нашего расставания. Ее трясло. Она рыдала и просила прощения.

В словах горечь, а в глазах страх. Так много страха.

Это заставляло отступить. Не давить. Не дергаться лишний раз и не повышать голос. Хотя понимание истинной причины ее извинений – скручивало в узел.

Хотя какая, к черту, разница? Не уверен, что смог бы ее отпустить даже после… Нет, не смог бы. Мучал бы нас обоих. Злился, напоминал и провоцировал скандалы, но не отпустил бы. Слишком многое с ней связано. Слишком сильно я в ней увяз.

Если это любовь, то какая-то паршивая. Больная. Ненормальная. Рвущая внутренности на куски. Но вместе с тем – живая и настоящая. Без капли фальши.

Еська спит. Сбавляю скорость и перестраиваюсь в правый ряд. Щелкаю поворотником и съезжаю с дороги во двор.

Ворота жилого комплекса медленно расползаются в разные стороны. Чуть давлю на газ и сворачиваю на подземный паркинг.

Еся начинает шевелиться. Открывает глаза, трет их руками.

– Я, кажется, уснула, – бормочет и выпрямляет спину.

Она выходит из машины первой. Ждет меня. Хлопаю дверью и, обогнув капот, уже по привычке беру ее за руку.

– Домой тебя провожу и отъеду.

– Куда?

– По работе.

– Я думала, мы…

– Это срочно.

– Андрей, давай поговорим. Сейчас. Нормально. Без истерик.

Ее руки в хаосе скользят по мои плечам. Она останавливается и стопорит меня.

– Так нельзя.

– Еся, давай позже. Если мы поговорим сейчас, то я буду орать.

– Наплевать. Ничего страшного, – закусывает губу. – Не в первый раз, – улыбается, совсем чуть-чуть.

Она так искренне улыбается. Кусает раскрасневшиеся губы и смотрит прямо в глаза.

Касаюсь ладонью ее спины, веду выше, фиксируя шею, чуть сжимая пальцы.

Она часто дышит и смотрит. Открыто, без обид и обвинений. Чисто, можно сказать, по-детски. Это, наверное, и подкупает. Ее взгляд. Он всегда был таким. Настоящим, без пафоса и лжи.

Почему-то только сейчас доходит, что она могла просто смолчать. Ничего не сказать мне и сделать то, что хотела. Я бы никогда об этом не узнал. Но она была честна. Всегда была со мной честна.

Еська хлопает длинными пушистыми ресницами, и именно это движение становится спусковым крючком.

Подтягиваю ее к себе и впиваюсь в губы, как изголодавшийся зверь. Пара суток в состоянии скандала показалась вечностью.

Без нее не так. Все совершенно не так.

Приподымаю Еську над полом и тащу к лифту. Там, за закрытыми дверьми кабинки, припечатываю ее к стенке, быстрыми движениями расстегивая крупные пуговицы женского пальто.

В башке туманно. Все чувства обострены. Ее запах заползает под кожу, она сама туда заползает, по венам растекается. Тот еще коктейль.

– Андрей, – ее сбивчивое дыхание опаляет мою шею. Сильнее сдавливаю ее горло, хотя изначально руки направились к талии.

– Замолчи ты уже, – в губы.

Лифт останавливается. Выволакиваю нас на площадку, стараясь не разлепляться ни на секунду.

Нащупываю в кармане ключи от квартиры. Пока открываю дверь, борюсь с желанием раздеть ее прямо здесь. Потому что она провоцирует. Целует, прижимается и совершенно «случайно» расстегивает ремень на моих брюках.

Отталкиваю ее руки и затягиваю ватное женское тело в квартиру.

Мир схлопывается только до нас двоих.

Чувствую ее, горячую, изнемогающую сущность под ладонями, и окончательно теряю рассудок. Несколько дней холода и тишины дали о себе знать гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд.

Матрац проминается под весом тела. Перед глазами только ее губы, лицо. Тонкая шея. Снова целую, переставая отдавать отчет своим действиям.

Быстро, возможно, грубо избавляю нас от одежды.

Трогаю ее. Кайфую.

Упиваюсь тонкими изгибами и тихими, мелодичными вздохами, что срываются с пухлых, истерзанных губ.

Есения

За эту ночь я успела подумать о многом. День был тяжелым и вымотал нас обоих.

Только даже эта валящая с ног усталость не дала глазам окончательно сомкнуться. Мой сон был чутким. Урывочным.