Исцели меня прикосновением (СИ) - Грейси Анна - Страница 58

— Мне страшно. — признаюсь, когда он отрывается от губ, переключаясь на шею. Действительно страшно перед неизвестностью и тем, что может меня ожидать.

— Не нужно бояться. — шепчет хрипло. — Смелее, любимая. Прикоснись. Ты ведь этого хочешь. Я пока ничего не делаю. Ничего такого…

Не делает? А что же будет когда начнёт?

Сглатываю.

Его глубокий голос околдовывает, подчиняет, лишает воли. Он как змей-искуситель заманивает в расставленные сети. Дрожащими пальцами очерчиваю рельефные руки, легонько касаюсь шрамов на груди. Я знаю его тело, но сейчас прикосновения дарят иные ощущения. Его кожа — раскаленная лава, которая обжигает, тягуче перетекая в меня. Мы оба дрожим, охваченные желанием.

В какой-то момент, Саша словно не выдерживает, окончательно сойдя с ума, с рычанием подхватывает под бёдра, отчего мне приходится схватиться за плечи, и валит на кровать.

— Кристи-и-ина, что же ты со мной делаешь? — нависает сверху, слегка придавливая собой. Так близко и так горячо. Словно умалишенный целует меня повсюду, клеймит, уделяя внимание каждому сантиметру кожи. Не успеваю ничего понять, как поцелуями покрывается живот. Ловко расстегивает пуговицу на джинсах, и смотря в глаза, медленно стягивает их, ненароком касаясь кожи.

А потом начинается настоящее безумие.

Губы обхватывают сосок одной груди, а рука скользит по внутренней поверхности бедра. Он нещадно всасывает его, заставляя прогнуться, застонать ещё громче, запрокинуть глаза к потолку и закусить губу до крови. Теребит, играет с твердой горошиной, облизывает, целует, переходя на другую грудь. Повторяя движения, доводя меня до исступления. Внутри всё пылает, бурлит, накаляется до предела, требуя чего-то, когда пальцы достигают кромки оставшегося белья.

— Са-ша… — задыхаюсь, молю не понимая о чём.

Отрывается от меня, на время прерывая пытку, рассматривает поплывшим, изголодавшимся взглядом. И мне вдруг становится так неловко, за неконтролируемые звуки слетающие с губ, за слишком смелые движения рук, изучающих его спину и пресс, и моё полуобнажённое тело, которым он любуется с особенной дикостью.

Прикрываюсь. Пытаюсь чуть отстраниться.

— Далеко собралась? — улыбается нахально и дерзко, выгибая бровь. — Мы ещё не закончили.

Подтягивается, перехватывает руки, заводит их мне за голову и удерживает одной ладонью. Судорожно выдыхаю. Распаляя его сильнее. Вижу. Чувствую.

— Никогда не закрывайся от меня. Договорились? — киваю. — Ты прекрасна, Кристина!

Целует в губы на этот раз нежно и трепетно, слизывая капельку крови. Свободной рукой спускаясь ниже и ниже.

— Нравится? — хнычу, неспособная что-либо вымолвить. Я в данный момент чувственный, искрящийся нервный комок. — А так?

— Са-ша…

Накрывает ладонью пульсирующий участок под трусиками. Рисует узоры поверх тонкой ткани, сталкивая меня в пропасть, с огромнейшей высоты.

— А вот так? — слегка отодвигает ткань, касаясь невесомо распухших губ. Очередной разряд тока. Шум в ушах. И я начинаю лететь. Несдержанно стону и шепчу его имя, того кто подводит меня к грани, доводит до сумасшествия. А как иначе назвать то, что со мной происходит?

Кружит над клитором, периодически ловя ртом мои стону, поглаживает его, надавливает, двигается вверх и вниз, размазывая выделенную смазку, которой насквозь пропитались трусики. Её так много.

Святые, как стыдно!

Было бы, но в данный момент мне всё равно. Я во власти ощущений и удовольствия, которое доставляют руки любимого.

Ещё! Хочу большего…

И он словно читая мои мысли слегка проникает пальцем туда, откуда снова вытекает капелька смазки. Входит и выходит, говорит что-то, входит и выходит, и вновь касается распухших лепестков, скользит по ним, терзает.

— Моя… Единственная… — слышу периодически его шёпот, перебивающий стук сердца в ушах. — Ты такая красивая… Только моя…

Снова пальцы на клиторе, движение по кругу и вверх-вниз. Медленнее, мучительнее.

Саша целует, в данный момент излишне нежно и мне мало. Отвечаю напористо, рьяно. Я чувствую слишком сильное напряжение, от которого хочется избавиться.

Он сводит меня с ума. Доводит до безумия. В данный момент это не я. Он раскрыл ту часть меня, о которой я не догадывалась, которая была запечатана и скрыта от всех.

— Любимая… Хочу тебя…

Словно выстрел в голову. По венам кипяток. Сердце ускоряется сильнее от слишком откровенных слов. Пара секунд, Саша стягивает боксеры и шуршит фольгированной упаковкой, положив её рядом на простыню.

Облизываю пересохшие губы. Сглатываю, когда распухших половых губ касается головка члена.

Хочу тебя…

И… Я, наверное… Тоже.

Святые, дайте сил всё это пережить.

Он игриво водит гладкой, нежной плотью по сосредоточенным в одном месте нервам. Вновь пытает, с лукавой улыбкой на губах.

Движения вверх и вниз выбивают воздух из лёгких. Дразнящие и совершенно невыносимые. Головка подставляется ко входу, кружит там и направляется выше, а затем снова спускается вниз. Я закрываю глаза, начиная часто часто дышать.

Дышу. Не дышу. Дышу. Не дышу.

Вдруг, меня начинает засасывать в воронку прошлого. Чёрные, развратные, безнравственные глаза, которые так часто я видела во снах.

Дышу? Нет, не дышу.

Напрягаюсь.

Только не сейчас. Он не может всё испортить.

— Кристина, открой глаза! — слышу настойчивое. — Любимая, прошу.

Подчиняюсь. Нервно глотая воздух.

Саша склоняется надо мной, с особым трепетом поглаживая по щекам и волосам. Целует. Утешает. Он понимает что со мной. Очередные вспышки из прошлого, останавливающие меня каждый раз, когда мы пытались избавиться от преград. Бесконечно целует, шепчет, гладит. Не позволяет закрыться снова.

Я вижу его волнение. Он очень переживает.

Мой Саша.

Расслабляюсь через какое-то время, улыбаюсь, сама тянусь к родному лицу. Оглаживаю скулу, касаюсь губ, и снова тону в его глазах. В обволакивающем тумане.

Он прикрывает их, трётся об мою ладонь, издавая тихий стон.

Я так его люблю. Безумно. До потери пульса.

Ему тяжело. И мне тоже.

Очередная попытка может обернуться провалом.

Тянусь к его припухшим губам, с желанием вернуться к тому моменту, на котором нас нещадно прервали.

Он всё ещё возбуждён, а я… к счастью тоже.

Целую отчаянно и дико, путешествуя по его телу смело. И Саша не теряя не секунды возобновляет ласки. Он заводится сильнее от такого напора, и я вместе с ним.

Пульс зашкаливает. Дыхание сбивается. Воздух вокруг нас сгущается и искрит. Мы как два раскаленных провода, которых вот вот замкнет.

Он ласкает грудь с ещё большим желанием и упорством, зажимает сосок, раскатывает между пальцев. Целует в шею, ключицу, с азартом и нетерпением. Прикусывает сосок другой груди, заставляя прогибаться и стонать, и тут же зализывает его. Играет языком, а я готова кричать, чтобы закончил мучения.

Нет места былому трепету и нежности, лишь необузданная страсть. И мы в её власти.

Спички.

Поджог.

Пожар.

И вокруг нас сплошное пламя.

Нависает надо мной, расположившись между бёдер, упирается головкой члена. Раздвигает колени шире, слегка проникая. Вздрагиваю.

— Милая, ничего не бойся. — наблюдаю за тем как со лба к виску стекает капелька пота. Одна. Вторая. Ему сложно сдерживать себя. Понимаю по часто дергающемуся кадыку и пожирающему взгляду. — Не закрывай глаза, смотри на меня. Кристина, здесь только я. И никого больше. Ты и я.

Шепчет как заклинание перед тем, как резким толчком войти в меня.

Острая боль пронзает тело. Хватаюсь за него, впиваясь ногтями в кожу. Рычит, напрягается. Чувствую как к виску скатывается слезинка, которую он тут же ловит губами.

— Прости, — шепчет ласково. — Я не хотел причинять тебе боль. Сейчас всё пройдёт. Потерпи немного любимая. Сейчас тебе будет хорошо.

Ждёт. Слегка выходит и входит обратно. Медленно. Осторожно. Замирает внутри, следит за реакцией. Входит и выходит. И боль постепенно стихает, сменяя себя новыми ощущениями наполненности.