Усадьба леди Анны (СИ) - Ром Полина - Страница 28

-- Но почему вы не остались там, мадам Трюффе?

Она раздраженно махнула рукой, явно не собираясь отвечать на вопрос, и ткнула в свое окно:

-- Смотрите, сейчас будет длинная буковая аллея, а в конце дом господина Леруана. Помнится, в молодости он был прекрасен, как ангел божий! Я, даже была чуть влюблена в него! Ах, какие дивные золотые локоны у него были! Все же это так волнительно: увидеть старых знакомых!

Прекрасный, как ангел божий, господин Леруан обладал изрядным пивным пузом, обширной лысиной и классически-красным бугристым носом – носом алкоголика. Возможно, в молодости его локоны и были золотыми, сейчас же жиденькие сальные пряди, что остались над ушами, свисали печальной бахромой. Жена его больше всего напоминала невзрачную мышку: и серым скучным туалетом, и серым кружевным чепцом, и даже серым тощим локоном волос, по всем правилам парикмахерского искусства выпущенным на впалую сероватую щеку.

Чета кланялась, приглашая герцогиню отдохнуть и расписывая громко, какая это честь для них. Мадам Трюффе бывший ангел, похоже, просто не узнал.

Анна отметила, что одежда встречающих, пусть и по-провинциальному нелепа, но сшита из весьма дорогих тканей. А на мадам Леруан даже роскошные драгоценности выглядят серыми и скучными. Натянула на лицо приветливую улыбку – с соседями стоит поддерживать хорошие отношения, - и принялась хвалить огромный особняк хозяев. ________________________________

*Эгрет или эгретка — изящное ювелирное украшение, больше похожее на драгоценную брошь, основными элементами которого, в классическом варианте, являются закрепленные в ней перья экзотических птиц. Эгрет крепится к прическе или головному убору.

Утром до завтрака, мадам Трюффе видела, как из спальни герцогини выходит странно порозовевшая и довольная мадам Леруан. Это показалось управляющей странным, и она, чуть загородив путь хозяйке, попыталась начать беседу:

-- Доброе утро, мадам Леруан.

-- Доброе, мадам Трюффе. Как почивалось?

-- О, благодарю вас! Это был самый прекрасный и покойный ночлег за весь путь. Вы просто восхитительная хозяйка! Я вижу, вы даже поспешили с утра навестить герцогиню Ангуленскую. Она опять высказывала претензии? – заговорщицки улыбнулась управительница, как бы давая понять, что не стоит придавать словам герцогини излишний вес.

-- Нет, мадам, напротив, – “мышка” несколько удивленно приподняла светлые бровки и ласково улыбнулась в ответ. -- Её светлость была так довольна, что поблагодарила меня за удобства и гостеприимство.

-- И все? Герцогиня не смогла подождать до завтрака?! – мадам Трюффе испытующе заглядывала хозяйке в лицо, но прочитать хоть что-то не смогла.

Еще немного поулыбавшись друг другу, дамы разошлись, чтобы вновь встретится перед завтраком.

***

Надо сказать, что мадам Трюффе почти не ошиблась, расписывая Анатоля Леруана очаровательным юношей. Двадцать с лишним лет назад именно таким он и был – прекрасным, как юный греческий бог, с ярко-голубыми глазами, золотыми локонами и мужественным смехом. Нетитулованный дворянин, нищий, как церковная мышь, сделал ставку на свою красоту и…

Сложно сказать, проиграл он или выиграл в этой жизни. Женщинам он нравился всегда, такова уж природа молодых девушек: замечать только самое очевидное. Например, красоту, галантность и остроумие.

Когда тонны своего обаяния Анатоль обрушил не на замужних дам и не на юную баронессу Молени, а на серую мышку Линель, дочку такого же нетитулованного дворянина, только весьма богатого, то случилось именно то, что и следовало ожидать – побег из отчего дома.

Разумеется, отец Линель был сильно недоволен пустопорожним женихом. Мать же, госпожа Тесси, была в ужасе и пыталась донести до единственного чада:

-- Пойми, детка. Дело не в том, что он нищий. Был бы он разумным и трудолюбивым человеком, я сумела бы убедить отца. Но ведь он лезет в долги ради нового камзола или роскошной упряжи. Этот пустой мальчишка заложил свои земли, чтобы пустить пыль в глаза баронессе Молени подарками. Думаешь, почему родители сочли за благо отправить дочь в столицу? И только поняв, что там ему ничего не отломится, он начал ухаживать за тобой. Поверь, детка, он просто красивый слизняк. Ты всегда была умницей, Линель…

Линель покорно кивала головой и обещала-обещала-обещала… Взяться за ум и на всех балах отвергать дурного кавалера, обратить внимание на сына господина Каршера и позволить ему ухаживать, посмотреть внимательнее на вдового месье Анкерана: очень может быть, что как раз он и будет ее судьбой…

Через неделю она сбежала из дома и тайно обвенчалась с любовью всей своей жизни. Этот брак принес юной девушке множество открытий далеко не самого приятного свойства. Правда, разные неожиданности получил и молодой муж.

Конечно, родители вынуждены были смириться и даже выделить дочери некоторое приданое. И тут выяснилось, что брачный контракт, который, торжествуя в душе и почти не читая, подмахнул Анатоль Леруан, содержит весьма неприятные пункты. Для него неприятные.

Ему отошли и деньги, и приличный дом, и многое другое. Только вот ни заложить, ни продать дом и земли без согласия жены он не мог – это было прописано отдельным пунктом. А еще жена не несла ответственности за его долги. И вот это, как выяснилось впоследствии, оказалось самым ужасным.

Разумеется, сперва молодой муж не слишком и расстраивался: золота тоже отсыпали достаточно. Он устроил несколько балов, где превесело провел время в кругу прекрасных дам, заказал карету с золочеными гербами для семейных выездов и наделал еще множество подобных глупостей, а скучная Линель, которая повадилась читать ему нотации, призывая к благоразумию, частенько оставалась дома, рыдая в подушку. Было у нее, с точки зрения мужа, и хорошее качество: она не бегала жаловаться родителям. На все вопросы всегда улыбалась и отвечала, что у нее прекрасный муж, и она совершенно счастлива.

Так в семейных радостях прошли почти два года, когда утром, за завтраком, муж небрежно заявил:

-- Завтра посетим нотариуса. Я хочу заложить тот кусок луга, что граничит с землями Молени. Доход с него совсем уж крошечный, а так я сразу получу…

-- Нет.

Ответ жены, на которую он давно уже перестал обращать внимание, так поразил Анатоля, что он даже не сразу понял…

Он пробовал ругаться и кричать на жену, но она с тупым, как ему казалось, упрямством повторяла одно и то же:

-- Нет.

Он уехал из дома и почти две недели мотался по соседям и любовницам, но это ничего не изменило. Когда он вернулся, то услышал то же самое «нет» в ответ. И вот тогда он допустил ошибку.

Оплеуха отбросила эту бледную немочь к стене…

-- Ты сделаешь так, как я прикажу! Я твой муж и имею право…

Линель даже не заплакала, глядя на мужа со странным спокойствием и, встав без его помощи, покорно кивнула головой. До самого ужина жена была тиха и скромна, вечером сама подлила ему вина и даже не отказала в супружеских утехах.