Усадьба леди Анны (СИ) - Ром Полина - Страница 24

-- Ему следовало лучше организовать наш прием.

Мариэтта только вздохнула. Её одновременно и раздражало все происходящее, и пугало. Здесь, без привычного окружения, она чувствовала себя крошечной и беззащитной.

Графиня вернулась за ними лично, на щеках дамы, покрытых лишь легким слоем пудры, цвел нервный румянец. Однако других видимых признаков злости или раздражения видно не было. Голосом ровным и спокойным вдова сказала:

-- Его высочество дофин недоволен опозданием.

-- Он недоволен вами, госпожа графиня, или недоволен мной?

Первый раз свекровь взглянула в глаза невестки и взор ее стал задумчивым. От ответа женщина воздержалась, лишь сказав:

-- Следуйте за мной, дамы, -- в этот раз она не пыталась бросить иностранок в коридорах дворца – дофин действительно был недоволен задержкой.

Служба была довольно поспешной, хотя и присутствовали несколько разодетых местных вельмож. Лишенная возможности рассматривать людей и их одежду, Анна лишь раз, еще при входе в часовню, бросила оценивающий взгляд на мужа.

Молод, высок ростом и, пожалуй, даже красив. Что чувствует он, видя перед собой загрунтованную до потери человеческого облика женщину? Насколько брак для него нежелателен?

Горели свечи, крестились придворные, пахло ладаном и совсем немного конским потом. От духоты Анна начала задыхаться и больше всего думала о том, как зудит лицо.

Один из гостей, невысокий светловолосый крепыш, стоявший все время венчания за спиной герцога, держал алую подушечку с кольцами.

Анна, как в тумане, ответила положеное: «Да!», сняла перчатку с руки и позволила нацепить массивный перстень с сапфиром на палец. Взяла с атласной подушечки второе кольцо, еще более роскошное и, так и не подняв глаз, надела его мужу.

Неловкий момент возник, когда священник разрешил поцелуй. Герцог Максимилиан склонился к ее лицу, но губами так и не коснулся. Скорее всего, со стороны это было незаметно, но…

Руки, чтобы опереться на нее, муж ей тоже не предложил. Казалось, он вообще боится дотронуться до жены. А может, просто брезгует? Они так и шли по широкому проходу между скамеек: рядом, но не вместе.

На выходе из часовни их задержали гости. Анна стояла статуей, а муж монотонным голосом произносил:

-- Его высочество, дофин Франкии, Луи-Филлип Бурбэнтский…

Это оказался тот самый светловолосый крепыш. Анна приседала и кланялась.

-- Его светлость лорд-хранитель королевской опочивальни, герцог Дэнверский…

-- Его сиятельство…

Это продолжалось довольно долго, Анна была в ужасе: большую часть имен она просто не запомнила. Случись что, останется только полагаться на память стоящей за спиной донны Мариэтты.

Звук гонга, глубокий медный звон, волной разлился по замку, и все, даже не закончив церемонию представления, куда-то заторопились, прямо по пути выстраиваясь в некое подобие колонны.

Первым, весьма быстро шагал дофин. За ним один из мужчин, седоватый, роскошно одетый и весьма грузный. И только потом Анна и ее непонятный муж. Остальные выстроились сзади, в соответствии с какой-то табелью о рангах.

Официальное представление герцогини Анны Ангуленской его величеству, Филиппу Xl Бурбэнту, происходило достаточно церемонно. Но здесь, в большой и светлой зале приемов, Анна резко почувствовала всю нелепость и неуместность собственной одежды и косметики.

Стоящие у стен зала придворные пялились на нее, дамы прикрывали лица изящными веерами, явно пряча под ними улыбки, мужчины чуть отворачивали лица, переглядываясь, и все, абсолютно все шушукались, не боясь перебить мажордома.

Легкие ткани платьев, не слишком широкие юбки и полное отсутствие кринолиновых конструкций. На лицах почти нет косметики, только у дам подкрашены глаза и брови, но даже помадами не злоупотребляли. Правда, плотный запах духов и пота стоял стеной, но по сравнению с эспанским двором, этот казался Анне значительно приятнее.

Герцогиня даже воспряла духом, понимая, что часть ее жизни будет проходить во дворце, и вполне готовая оценить и принять местную моду. Здесь всё, даже манеры людей, было понятнее ей.

Анна утешала себя тем, что через несколько дней этот позорный ее выход в люди забудется, а ей больше никогда не придется красить лицо. Первое, что она сделает, отправит назад, в Эспанию, мастера красоты и куафера. Слава всем богам, парики во Франкии тоже не носили!

Гул голосов стих и наступила тишина. Правда, всего на мгновение, когда его величество произносил приветствие стоящей перед ним паре. Герцог Ангуленский, все так же ни слова не говоря жене, кинул на нее искоса один лишь взгляд и, дождавшись, когда она вместе с ним поклонится королю, двинулся в сторону от трона.

Анна поспешила за ним, ожидая, что вот сейчас, когда фокус внимания придворных и короля сместился с их пары, муж позволит ей, наконец, уехать туда, где он живет. Нужно начать обустраиваться на новом месте, нужно заказать новую одежду. Нужно наконец-то просто вымыться с дороги!

Муж ее, между тем, перемолвившись с дофином буквально парой слов, спешно исчез за колоннами, а принц Луи-Филипп приказал растерянной герцогине:

-- Ваша светлость, сейчас я передам вас господину Рейфу. Все дальнейшие распоряжения вашего мужа передаст вам управляющий лично. Поздравляю вас еще раз, леди Анна, и желаю долгой и благополучной жизни.

Письменные указания мужа господин Рейф передал в руки Анне лично.

Небольшая светлая комната, куда по приказанию дофина отвел её дворцовый лакей, больше всего напоминала рабочий кабинет. Донна Мариэтта, как всегда невозмутимая, уже ожидала ее там, сидя на удобной банкетке и слегка обмахиваясь веером. То, что дама нервничает, было понятно только Анне. Наверняка, и управляющему, и двум стоящим у дверей лакеям казалось, что они видят перед собой каменную статую, а не компаньонку герцогини.

-- Ваша светлость, – господин Рейф поклонился низко и вежливо, дождался ответного кивка и, даже не предложив светлости присесть, вручил плотный незапечатанный конверт.

Анна прочитала бумаги раз, второй, помолчала, обдумывая новую информацию, и, наконец, разбила напряженную тишину кабинета:

-- Донна Мариэтта, позвольте поблагодарить вас за службу. Мы расстаемся с вами сейчас?

-- Таковы распоряжения вашего мужа, герцогиня? – голос донны не дрогнул. – А какие указания оставлены для вас?

-- Мне надлежит незамедлительно ехать в его поместье. Герцог прибудет туда позднее.

-- А что же будет со мной и прочими фрейлинами? – донна стояла перед своей патронессой прямая как палка и явно не собиралась показывать собственную слабость и неуверенность. Сложенный веер в ее руке напоминал указку. Казалось, сейчас она шлепнет им кого-то по пальцам и сделает строгое замечание.

-- Герцог требует вашей отправки в Эспанию. Вам надлежит вернуться на «Санта Беренику». Господин Рейф уже оплатил ваш обратный проезд и сейчас должен вручить вам награду за службу. Вы разделите ее на свое усмотрение с другими дамами, – Анна кинула вопросительный взгляд на управляющего и тот, торопливо закивав, вручил донне Мариэтте два увесистых мешочка.