Последний бастион – 2. Бремя белых (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 33

Первым погиб командир. Командиры вообще часто гибнут от снайперского огня. Те командиры, которые прошли горячие точки, как отче наш знают определенные правила выживания в горячих точках. Не носи открыто бинокль, не вешай его на шею. Не носи пистолет, носи такое же оружие, как и твои бойцы. Или, по крайней мере, носи пистолет скрытно. Не носи погоны, награды и вообще какие-либо знаки различия, запрети своим подчиненным обращаться к тебе по уставу, козырять и вообще как-то явно выделять тебя. Помни, что в любой момент за тобой, за твоими бойцами может следить снайпер и командира он, безусловно, убьет, как только опознает. Никак не выделяйся, будь черным пятном на черном фоне — и тогда у тебя куда больше шансов не вернуться домой в цинковом гробу.

Но это русские, в последнее время и американские командиры. Чечня, Ирак, Афганистан были лучшими учителями, те, кто оставался в живых глупостей уже не делал. Африканцы же вообще падки на внешние атрибуты своей власти. Может, это у них пошло еще с древности, когда вождь племени должен был обязательно выделяться среди прочих своим дорогим и пышным нарядом. Да и сейчас, если честно, африканцы недалеко ушли от тех времен, когда вождь выделялся богатой набедренной повязкой, шикарным копьем и роскошным головным убором. Вот и этот офицер армии Замбии, умудрился прилепить на камуфляж такие погоны, какие в нормальной стране сделали бы честь и фельдмаршалу. Еще недавно, он был партизаном и знал толк в маскировке, но как только в стране, где он воевал, произошло национальное примирение, и он стал офицером регулярной армии другого государства, Замбии, он просто не мог себя представить без этих шикарных внешних атрибутов власти. Такие сделанные вручную погоны, он прикрепил и к своему парадному мундиру и к полевой форме и без них не пошел бы даже в разведку, это было бы ниже его достоинства. Ведь он теперь индуна [4], и все должны были знать об этом!

Задание было довольно простым. С территории Мозамбика на территорию его страны проникли двое опасных белых террористов — мужчина и женщина. Пришли они с территории Зимбабве, где этому офицеру также пришлось в свое время повоевать против белых, будучи молодым партизаном. Парашютно-десантный батальон Замбии подняли по тревоге, и высадили в различных точках, где по предположению штабистов из Лусаки, где и базировался его батальон, могли пройти террористы. Парашютно-десантные части и части специального назначения в Африке вообще в подавляющего большинстве случаев базировались либо в столице государства, либо рядом с ней, служа угрозой и предостережением не столько для внешних врагов, сколько для внутренних. А иногда они и сами становились той самой угрозой, что скидывала надоевшую власть и возносила к власти других людей, чаще всего военных. Но сейчас в Замбии было спокойно, после вторжения ЮАР в восемьдесят шестом, больше никаких боевых действий в стране не велось. Связано это было с тем, что страна была маленькой, нищей отсталой и брать с нее было просто нечего. Разве что банды и антиправительственные группировки из соседних, воюющих стран, использовали территорию Замбии как свою тыловую базу. А так все было спокойно — удивительно, но Замбия была едва ли ни единственным государством в Африке, где не было опыта межплеменной резни и государственных переворотов при помощи армии с массовыми казнями. Но парашютно-десантные части были, хоть и небольшие. На всякий случай.

Их забросили на точки перехвата — старая Пума едва не разваливалась в полете, но пока летала. В качестве средства огневой поддержки, каждому взводу придали по расчету станкового пулемета. Оседлав точки, они принялись ждать — операция должна была быть простой — что им могут сделать двое белых, пусть и с оружием.

Но все пошло не так, как задумывалось. Белые на них так и не вышли, а вместо этого впереди, километрах в трех вдруг раздался взрыв гранаты. Обеспокоенный командир взвода парашютно-десантной роты, капитан армии республики Замбия Патрик Манаса, приказал группе из десяти человек под прикрытием пулемета, выдвинуться вперед и проверить, что произошло. Минут через пятнадцать до капитана донеслись звуки ожесточенного автоматного огня — судя по звуку било одновременно не меньше пятнадцати автоматов. Явно не по белым — какой смысл так палить всего по двум целям, его люди не были новобранцами. А потом этот звук перекрыл грохот станкового пулемета, хорошо слышный в горах — словно со страшной скоростью и грохотом бьет боевой барабан, только во много раз громче. Капитан, с остальными бойцами его роты начал выдвигаться вперед, он решил пройти левее и выше, чтобы ударить по неизвестному противнику с другой, неожиданной стороны и истребить его перекрестным огнем. Сколько бы их не было — с ним было почти сорок десантников армии Замбии, плюс пулемет. А значит — они были непобедимы!

Его бойцы шли почти бесшумно и быстро. Обычно, на марше они пели племенную боевую песню, но сейчас все соблюдали тишину.

Выйди на удобные позиции, капитан огляделся — как пулеметная очередь откуда-то спереди, косанула точно и жутко — поток раскаленной стали буквально перерезал двоих его людей, остальные повалились на землю, занимая попавшиеся ближайшие укрытия и стараясь стать как можно незаметнее. Повалился и капитан, перекатываясь по каменистой земле и матерясь про себя последними словами. Что за ерунда происходит — он так и не понимал…

И тут заглох пулемет, его рокочушая песня оборвалась на высокой ноте, и он заглох, вселяя в солдат ужас. Сначала все подумали, что кончилась лента, и через минуту пулемет заговорит снова, под его прикрытием можно будет пойти в атаку, оглашая окрестности боевым кличем племени и поливая врагов раскаленным свинцом. Но пулемет молчал — а шла уже третья минута. И со стороны противника стреляли все серьезнее и серьезнее — а пулемет, их прикрытие, продолжал молчать.

Капитан Патрик Манаса понял, что нужно что-то предпринять. В конце концов — командир он или не командир. А первым делом — узнать, что случилось с пулеметом, и если пулеметчиков больше нет — послать пару человек на замену погибшему пулеметному расчету…

Капитан осторожно поднялся и начал оглядывать то место, где должен был находиться пулеметный расчет в бинокль. Это место он нашел не сразу, но когда нашел — понял все и сразу. Один пулеметчик, сраженный точной пулей, навалился на пулемет, его руки свисали по обе стороны пулеметного ствола, и кровь из разбитой головы капала тяжелыми багровыми каплями, собираясь на земле в небольшую, вязкую лужицу. Второй номер лежал сбоку — пуля видимо настигла его стоящим, и он повалился во весь рост вперед, сейчас лежал на животе, растянувшись о весь рост. Камуфляж на его спине в области груди был пробит и бугрился на месте выходного отверстия пули. Третий и последний, боец прикрытия, лежал чуть дальше, в нескольких метрах от погибшего пулеметного расчета. Судя по тому, как были подогнуты его ноги, он умер на бегу. Автомат лежал в нескольких метрах от него — бросил оружие и побежал с поля боя, сволочь…

А еще капитан вдруг отчетливо понял и осознал две вещи. Первая — что смерть пулеметного расчета не была случайностью, что где-то впереди есть снайпер и именно он ликвидировал этих троих бедняг с дальнего расстояния, выбив из рук капитана Манасы самый сильный его козырь. И что долбанные штабисты в Лусаке как всегда ошиблись, операция по поимке двух белых бандитов превратилась в игру с самой смертью. Да, впереди — смерть. А второе, что он понял — что снайпер уже поймал его на прицел и он — следующий. А потом — и все остальные. Он вдруг понял, что ни он сам, и никто из его солдат не доживут до следующего утра, что пришло время умирать.

В последнюю секунду жизни он обернулся и, может, даже увидел летящую в него пулю…

Произошедшее явилось неожиданностью и для Али, хотя в момент, когда завязался бой, они еще были далеко и под огонь пулемета не попали. Иначе были бы серьезные потери с самой первой секунды боя…