Тайна последнего предсказания - Пелевина Оксана - Страница 25

Селеста виновато покачала головой.

– Король не любит, когда ему об этом напоминают.

– Неудивительно, – фыркнула Мадлен. – Я видела, как в селениях из-за голода умирали дети, и слышала, какими проклятиями их родители осыпали короля и власть.

– Мне понятно твоё недовольство, но, прошу, давай оставим вопросы политики его величеству. Нам незачем вмешиваться, – примирительно попросила Селеста. Но этим лишь сильнее разозлила Мадлен.

– Так я должна спасать короля, который плюёт на свой народ? А быть может, лучше дать ему уйти и освободить трон для того, кто сможет обеспечить крестьян хлебом?

– Что ты такое говоришь?! – испугалась Селеста. – Тише, прошу тебя, нас услышат! Если Екатерина узнает, что ты желаешь смерти её сыну…

– Что тогда? Я ведь, по её словам, единственная, кто может его спасти. Думаешь, она рискнёт отрубить мне голову?

– Ты не знаешь род Медичи. Екатерина способна превратить твою жизнь в кошмар наяву, не прибегая к казни. Мадлен, прошу, будь осторожнее. Я вижу в тебе добрую душу и горячее сердце. И совсем не желаю, чтобы с тобой случилось что-то дурное, – с особой, свойственной лишь ей одной мягкостью в голосе произнесла Селеста. – Признаться честно, до твоего появления при дворе я чувствовала себя одиноко. У меня никогда не было здесь подруг. В Лувре я бывала нечасто, а дамы Тюильри, как правило, гораздо старше меня. Ты единственная, с кем я теперь могу поговорить по душам. И мне очень хочется верить, что это начало доброй дружбы.

Искренние и тёплые слова Селесты растрогали Мадлен. Злость на короля не прошла, но отступила в сторону.

– Ты будешь участвовать в маскараде? – спросила фрейлина Луизы.

– Конечно, как такое можно пропустить! – улыбнулась Селеста и вдруг перешла на шёпот. – Ты что-нибудь узнала про отравление, что готовится в Лувре?

Мадлен обречённо вздохнула, грустно отведя глаза в сторону.

– Нет, совсем ничего.

– Тогда нам придется быть настороже и не выпускать Луизу из поля зрения, – сказала Селеста.

На следующий день, когда на Париж опустились сумерки, Мадлен, надев платье, подаренное Луизой, собиралась спуститься вниз.

– На улицах города сегодня небывалая суматоха, – крутясь возле фрейлины, докладывала Розетта. – Париж будто сошёл с ума!

– Почему? – удивилась Мадлен.

– Причин много, мадемуазель. Кто-то из горожан рад хоть на один вечер вырваться из обычной серой жизни и насладиться праздником. Кто-то поминает короля недобрым словом за растрачивание французской казны. На многих улицах дежурят гвардейцы, чтобы не подпустить хмельную толпу к Лувру. Поэтому не советую вам даже в пылу праздника покидать территорию замка. В Париже в этот вечер может быть опасно.

– А почему ты ещё без костюма?

– Я, мадемуазель? Служанкам не положено принимать участие в празднике.

– Но вы ведь служите во дворце, – не понимала Мадлен.

– Видимо, там, откуда вы родом, мадемуазель, к служанкам относятся как-то по-другому, – с тоской произнесла Розетта, – в королевском дворце нас ценят не больше, чем метлу или половник.

«И после этого король ещё чувствует себя в безопасности? Да при таком отношении к подданным каждый в этой стране имеет причину для ненависти к роду Валуа», – справедливо заметила Мадлен.

Фрейлина надела маску и повернулась к служанке.

– Вы очаровательны, мадемуазель. Желаю вам хорошего вечера. Быть может, именно сегодня вы встретите свою судьбу, – улыбнулась Розетта. – Говорят, на маскарад съехались не только местные аристократы, но и гости из соседних стран. Так что под маской незнакомца может скрываться настоящий король, ну или хотя бы принц.

Улыбнувшись наивности Розетты, Мадлен вышла из своих покоев. В замке было шумно. Но центр празднества располагался за его стенами. Именины королевы были праздником особого толка. К этому дню все обитатели Лувра готовились не один месяц.

И вот наконец можно было оценить, на что были брошены все силы королевского двора. Большой праздник захватил собой и бальные залы дворца, и огромную лужайку перед замком, и, благодаря велению королевы, перетёк на улицы Парижа. В тёплый вечер большинство гостей предпочитало находиться на открытом воздухе. Площадку перед замком освещали десятки факелов и фонариков. Приглашённые артисты развлекали публику, жонглируя и показывая фокусы. Выйдя из стен замка, Мадлен мгновенно окунулась в атмосферу живого карнавала. «Столько людей: гости, артисты, прислуга… Как же узнать, кто из них затевает недоброе?» – размышляла Мадлен, ища глазами знакомые лица, однако маскарадные маски превращали окружающих в незнакомцев. Между гостей сновала прислуга, разносившая вино и яства. Мимо фрейлины прошмыгнула девушка с тарелкой ароматного сыра. За ней, ловко удерживая тяжёлый кувшин, прошел молодой паж. В какой-то момент музыканты, до этого игравшие что-то лёгкое и напевное, вдруг сменили музыку на торжественную и величественную. Гости, оставив разговоры, обернулись к крыльцу замка. Их примеру последовала и Мадлен. Из Лувра, навстречу гостям, в сопровождении супруга шла королева Луиза. За ними, не отставая и не прикрывая лица масками, следовали гвардейцы. А впереди, расчищая путь, бодро шагал Шико. Убедившись, что все взгляды устремлены на неё, Луиза обратилась к гостям:

– Мне отрадно видеть, как много людей пришли поздравить свою королеву. Надеюсь, сегодняшний вечер запомнится вам надолго. Этой ночью позвольте своим страстям и желаниям взять верх над вами. Помните, ваше истинное лицо сегодня скрыто маской. А краснеть и смущаться маска не может, – Луиза нарочито соблазнительно повела плечами и улыбнулась. «Мне доводилось слышать, что королевские праздники лишены скромности и полны разврата. Но чтобы сама королева давала на это разрешение… просто удивительно», – подумала фрейлина. Как только королева закончила речь, к гостям обратился Шико. Странно приплясывая, он не смущался ни короля, ни его свиты:

– Вот так ночка ожидает нас! Веселитесь, пейте, грешите! Будьте теми, кем не решались быть! Но помните, как только наступит рассвет, все маски будут сброшены. Успейте сбежать из чужих постелей до первых лучей солнца, иначе в Лувре не избежать смертей, – шут громко захохотал, подмигнув кому-то из толпы. – Да будет праздник! – громко воскликнул Шико, и музыканты заиграли веселую трель. Гости звонко засмеялись, кто-то закружился в танце, кто-то набросился на напитки.

Мужчины в роскошных мундирах не спускали хищных глаз с нарядных дам. А Мадлен в замешательстве медленно прохаживалась среди гостей, стараясь понять, как ей действовать. Как назло, среди пустых сплетен, долетавших до слуха девушки, не было ничего полезного. Отыскать Селесту пока тоже не удавалось, поэтому фрейлина начала погружаться в отчаяние. Вдруг девушка заметила, что на лужайке у дворца стало происходить что-то необычное. Артисты расступились, гости, освобождая место в центре, выстроились вдоль зелёной площадки. Мужчины, вооружившись небольшими аккуратными факелами, подходили к понравившимся дамам и приглашали их в центр лужайки. Скоро на площади перед дворцом выстроилась змейка из пар, державших двумя руками один факел на двоих. К Мадлен приблизился высокий стройный мужчина в светлом, богато украшенном мундире. Его лицо было скрыто маской, но даже под ней можно было заметить острые и чёткие скулы незнакомца и его зелёные, чуть прищуренные глаза. Поклонившись фрейлине, мужчина заговорил приятным низким голосом:

– Составит ли прекрасная мадемуазель мне пару в факельном шествии?

– Прошу прощения, месье, но я даже не знаю, что это такое, – призналась Мадлен.

Незнакомец лукаво улыбнулся и рукой показал на собравшиеся в центре пары.

– Это дань старой традиции. Короли прошлого верили, что если два влюблённых сердца пронесут вокруг замка очищающий огонь, то дворец и его обитателей никогда не постигнут трагедии.

– Ритуал помогал? – улыбнувшись, поинтересовалась Мадлен.

– Увы, к каким бы ритуалам ни прибегали короли, смерти и несчастья всегда шли за ними по пятам.