Агентство "Экзорцист": RUBEDO (СИ) - Глебов Виктор - Страница 9

— Кажется, сегодня мы упустили эту возможность.

— Простите, вам сейчас не до этого, — холодно сказала девушка. — Вам ведь стреляться на рассвете.

Стэнли сообщил мне перед нашим отъездом с бала, что секунданты договорились о времени поединка — в шесть утра, в пяти километрах от окраины города. Там был лесок, где в такую рань мы никого не потревожили бы.

— Да, возможно, меня завтра застрелят, и наша с вами кампания закончится, — сказал я.

Не отвечать же, что беспокоиться не о чем, так как я алхимик, собирающийся сжульничать на дуэли.

— Ну, вы ведь не могли поступить иначе.

— От этого не легче.

— Вы боитесь?

— Немного.

Софи почему-то удовлетворённо кивнула.

— Это хорошо. Может, вам тогда и повезёт.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, лично у меня всегда так бывает: если чего-то боишься, это обязательно не сбудется.

Я усмехнулся. Грози мне реальная опасность, утешение было бы слабое.

— Вот вы и приехали, — сказал я, указав на особняк Кирзби. — Спасибо за вечер.

— Я уверена, что вы убьёте этого напыщенного индюка, — проговорила девушка, вылезая из машины. — И мы с вами увидимся завтра. Постарайтесь сегодня выспаться.

— Непременно последую вашему совету. Доброй ночи.

Попрощавшись с Софи, я отправился в «Элеонор». Меня впустил швейцар, поскольку дверь была по позднему времени уже заперта. Получив пару фунтов за беспокойство, он поклонился и спросил, не желаю ли я поужинать.

— Осталось ещё холодное мясо и немного овощей, — предложил он. — Моя жена припрятала.

Я отказался. Во-первых, поел на балу, а во-вторых, нервы были натянуты, а это не располагает к трапезе. Волновался я не из-за дуэли, а потому что никак не мог сложить головоломку. Вдобавок, напрягало участие в деле неизвестного высшего демона, с которым не желали связываться остальные обитатели Преисподней. Джексон же вообще расписался в бессилии и самоустранился. А это было за всё время нашего сотрудничества впервые.

Поднявшись в номер, я разделся, принял ванну, пролежав в ней, пока вода не остыла. Потом попробовал лечь спать, но никак не мог забыться: одолевали мысли о том, как взаимосвязаны известные факты. Пришлось встать. Я зажёг лампу, сел за стол и достал листок бумаги. Прежде всего, набросал на нём несколько фамилий и соединил их стрелками. Получилась схема, которую я несколько минут обдумывал.

В самом низу был записан Алекс Кирзби, отвечающий за землеустройство в Британской империи. К нему шла стрелка от его сына Майкла, на которого, в свою очередь, указывала стрелка от графини фон Раскуль. Раскуль была связана с Бартенсом, чей отец входил в число тех, кто оказался в списке, украденном у графини. И, если они были членами тайного общества (я предположил, что, раз уж кольцо такого общества носит Бартенс-младший, такое же должно быть и у старшего, а если так, то и те, кто был с ним в списке, должны быть членами того же общества), то и неизвестный убитый, осмотренный доктором Барни, конечно, был в сговоре с генералом Самертоном, герцогом Дербишем и ещё одним человеком, фамилию которого я не запомнил.

«Стоп! — сказал я себе. — А так ли трудно опознать этого убитого господина? Что, если он — один из упомянутых в списке? Тогда достаточно лишь узнать, как поживают Самертон, Дербиш и Бартенс-старший. Если с ними всё в порядке, значит, убит четвёртый».

Я посмотрел на фамилию графини. Тайное общество действовало через неё при помощи молодого Бартенса. Тот закрутил со стареющей женщиной любовь, чтобы установить связи с террористами. С помощью фон Раскуль было организовано похищение сына Кирзби. Зачем? Что тайному обществу нужно от главноуправляющего земледелием и землеустройством? Я читал, что Кирзби вместе с премьер-министром занимается проектом переселения фермеров. Какой интерес может быть у Самертона, Дербиша и Бартенса в этой связи? Чтобы это понять, надо выяснить, чем занимаются данные господа.

Ещё одно воспоминание всплыло в мозгу: газеты писали, что в Лондоне был взорван террористами какой-то металлопромышленник. Металл… Что, если это убийство совершено по заказу тайного общества? Фон Раскуль стала игрушкой в руках молодого любовника или является членом заговора? Я вспомнил экзальтированную женщину, мечтающую о второй молодости, и решил, что скорее первое. Бартенс крутил ею, как хотел, а заодно — и боевой бригадой террористов. Тайное общество использовало их для собственных целей. Я помнил, что читал о сфере интересов этого безымянного «кружка» — только деньги, только прибыль. Значит, искать нужно в этом направлении. Каким образом шантаж Кирзби может увеличить благосостояние тайного общества? Что зависит от него? Распределение земель? Но что тут выгадаешь, ведь почва даже не возделана и в ближайшие годы доход не сулит. Да и участки фермеры будут получать бесплатно, на них не заработаешь.

Убитый металлопромышленник не давал покоя. Возможно, «кружок» убрал конкурента? Нет, нужно прежде всего выяснить, чем зарабатывают на жизнь генерал, графский наследник и герцог.

Подумав, я приписал к фамилии главноуправляющего землеустройством премьер-министра — лорда Питера Саймона. Надо влезть в Сеть и посмотреть, какие ещё реформы он задумал. Кто знает, не отыщется ли что-нибудь, связанное со сталелитейной промышленностью.

Наконец, я почувствовал, что глаза устали, и веки закрываются, словно налились свинцом. Часы показывали половину четвёртого ночи. Отложив ручку, я погасил лампу и перебрался в постель. Накрылся одеялом до самого подбородка и через пять минут уснул.

Из зеркала на меня смотрел осунувшийся молодой человек с тёмными кругами под глазами и воспалёнными веками. Во взгляде сквозили беспокойство и усталость — я совершенно не выспался и еле смог встать в половине пятого благодаря Стэнли, забарабанившему в дверь моего номера навершием трости.

Секундант, в противоположность мне, был свеж, румян и полон энтузиазма. Он болтал, не переставая, но я его не слушал. На меня будто навалилась тяжёлая плита. Чёрт, как же не хватает моих эликсиров! Сейчас выпил бы несколько глотков, и был бы, как огурчик!

До места, где был назначен поединок, доехали на машине секунданта. Снега не было, на бирюзовом небе светило солнце, и повсюду проступала чёрная влажная земля. Я смотрел на Стенли, распахнувшего пальто, и не понимал, почему мне так холодно — должно быть, с недосыпа била нервная дрожь.

У городской заставы пришлось остановиться — подождать, пока хромой инвалид с медалями на левой стороне старенькой шинели поднимает шлагбаум в косую чёрно-белую полоску. Я сунул ему за труды пару фунтов.

Справа виднелись купола Новоархангельского монастыря англиканской епархии, среди которых возвышалась на фоне небосвода колокольня. Ветер, гулявший в вышине, но не тревоживший тех, кто двигался по земле, качнул колокола звонницы, и в воздух с дружным хлопаньем сорвались стаи галок и ворон.

Прибыв в лес, осмотрели полянку. От дороги она была недалеко и размерами не впечатляла. Впрочем, много места и не требовалось: стреляться предстояло через платок, то есть в упор.

Бартенса пришлось ждать минут пять. Когда он появился, я испытал чувство удовлетворения: осунувшееся за ночь лицо аристократа было желто и напоминало пергамент. Похоже, он не спал до утра. Бартенс рассеянно оглядывался вокруг себя и досадливо морщился от яркого утреннего солнца, легко пробивавшегося сквозь редкую листву. В левой руке он держал перчатки песочного цвета, в правой — цилиндр, который, выбравшись из машины, зачем-то прихватил с собой. На меня не глядел, обращался только к Готли и подошедшему Стенли. Секунданты, как положено, быстро прояснили вопрос о возможном примирении. Разумеется, об этом не могло быть и речи. Бартенс, несмотря на опасность быть убитым, намеревался воспользоваться шансом избавиться от опасного свидетеля.

Готли принёс из машины коробку с пистолетами.

— Я даю слово чести, что мой подопечный не стрелял из них, — проговорил он, обращаясь сразу и ко мне, и к моему секунданту. — Эти пистолеты я приобрёл только в прошлом месяце по случаю, и даже сам не успел испытать. Угодно заряжать? — обратился он к Стенли.