Необручница: На острове любви (СИ) - Эфф Юлия - Страница 31

— Господин Уриэн, разве я не могу сама делать некоторые вещи без помощи слуг? — спросила я его и закрыла дверь перед его носом. Усугублять конфликт меньше всего хотелось.

Но у меня оставалось другие дела, которые я никогда не делала здесь, у Эдрихамов. Например, почистить камин и приготовить дрова для розжига. Этим занимались парни. Подумав, я всё-таки воспользовалась колокольчиком. Леа появилась через полчаса, не раньше. Я попросила прислать Иштвана, на что мне ответили не без нотки иронии, что парни заняты в саду, убирают сухие ветки.

Вот и начал сад госпожи засыхать! Я спохватилась запоздало. Внесла в мысленный список дел заботу о садике, уж полить-то деревья мне сил должно хватить. Да и прополка земли под кустами и в цветнике много ума не потребует. Взглянула в окно — на юго-востоке синела тонкая полоса — показался вестник вечернего шторма. Надо было поторапливаться.

Отправилась за ведром для золы и лопаткой, а чтобы два раза не ходить, можно было сразу набрать дров. Путь лежал мимо кухни в подсобку, и я услышала доносящиеся оттуда голоса прислуги, среди них однозначно были Иштван, рассказывавший какую-то смешную историю, и Леа. Что ж… Сложила дрова в ведро и потащила его к себе.

— Вы и камин решили почистить самостоятельно? — на лестнице меня догнал управляющий.

— Что поделаешь, — вздохнула я, на сей раз воздавая по заслугам. — Раз все заняты в саду, я тоже хочу быть полезной.

Управляющий кашлянул, помог донести ведро и ретировался. Не прошло и пяти минут, как запыхавшийся Иштван чистил камин. Поглядывая на меня, рассматривающую платья, которые подлежали стирке, поинтересовался, не скучно ли мне без госпожи. Я сказала, что очень, и он радостно хмыкнул.

— Ничего, потерпите, скоро вернётся, — решил он меня поддержать.

— Надеюсь, что не скоро, — пробормотала я, думая о беременности госпожи и совсем забыв, что слуги ничего об этом не знают. Сообразила, когда увидела перекошенное от изумления лицо парня. — У неё важные дела на континенте, торопиться ей нельзя.

Но, похоже, моё объяснение было так себе. Иштван пообещал наносить воды для купания и исчез. Я терпеливо ждала некоторое время, не желая оставлять комнату без присмотра. Успела перенести к себе травы госпожи и тот самый котелок, а Иштвана всё не было. Небольшой голод напомнил о себе, и я, подхватив корзинку, отправилась в сад за фруктами, тем более перед штормом стоило поснимать спелые плоды.

Обнаруженное в садике госпожи меня шокировало. Нельзя было сказать, будто здесь кипела уборка. Если что и убрали, так это все плоды, оставив самые незрелые. Госпожа всегда сама собирала фрукты, а прислуга уносила на кухню. Сегодня и здесь мне оставили «весточку».

Я собрала падалицу, которой погнушались, и, пообещав осиротевшему саду прийти сюда завтра, после шторма, чтобы навести порядок, вернулась к себе.

Обед, состоявший из пересоленной похлёбки и испорченного салата, снова остался нетронутым. Задвинув желание поплакать, я решила постирать платья, пока остальные обедали. Голод — ерунда, его и перетерпеть можно, тем более что у меня ещё был кусок пирога, принесённый Тибо. Но доказывать другим и себе, в первую очередь, что ты тоже имеешь чувство собственного достоинства, оказалось очень сложным делом…

В который раз господин Уриэн встретил меня, несущую ведро. Доносить тяжесть до моей двери, кажется, становилось его обязанностью, о чём он проворчал. Зайдя внутрь, я попросила его оставить ведро у камина, и на выходе он заметил мой несъеденный обед и корзину с немытой падалицей.

— Могу ли я ещё вам быть полезен? — сверля меня взглядом, спросил вежливо.

К этому моменту я существенно устала, телу требовалась подпитка в виде полноценной еды. Дома мы плотно завтракали, обедать порой не успевали, продавая товар, зато в шесть часов нас дома ждал сытный горячий ужин, приготовленный сёстрами или мной, если была моя очередь оставаться дома.

Сейчас на часах стрелки отмеривали четыре пополудни, и ничего так не хотелось, как выкупаться после работы, поужинать и, наконец, усесться за чистый лист бумаги или книгу — под звуки треска дров в камине и завывание штормового ветра за окном.

Я попросила управляющего захватить с собой на кухню разнос с моим обедом, а на вопрос, почему я не притронулась к нему, сказала, что перебила аппетит фруктами. Управляющий ушёл.

Забегая вперёд, скажу, что вопрос еды для магов не самый последний. Госпожа недаром испытывала голод после ночи любви да и вообще не страдала плохим аппетитом. Еда, она говорила, даёт силы телу выдерживать магическую нагрузку.

По этой причине те небольшие перекусы, которые у меня случились за два дня, привели к истончению резерва подаренной мне магии, и это всего через час после ухода господина Уриэна сыграло со мной злую шутку.

Оставшись в одиночестве, я недолго выбирала, чего мне хочется больше — помыться или поесть. Таскать вёдра для купальни я бы вряд ли уже смогла, поэтому собрала чистое бельё и отправилась в купальню для слуг, прихватив ведро. Чего зря ходить, если можно с пользой принести ещё и воды? Не «вспомнит» про меня Иштван, так утром хотя бы вода будет отереться смоченным рушником.

— У вас не работает в комнате звонок? — господин Уриэн уже неприкрыто удивился через полчаса, встретив меня с неизменной ношей и мокрой головой, явно искупавшуюся.

На этот раз я промолчала, экономя силы. Коротко поблагодарила за доставленное ведро, и когда мой единственный добровольный помощник удалился, установила на небольшой треноге котелок госпожи, налила воду, бросила мятную траву и согревающий артефакт, а сама уселась к зеркалу расчёсывать волосы, вяло откусывая от чистого плода съедобный бочок.

На стук в дверь не хотелось отвечать, но жалобный голос Иштвана заставил это сделать. Он с напарником молниеносно наносили воду в купальню… Оказывается, управляющему хватило ума попробовать еду на моём разносе. Прислуге пообещали в субботу поездку на континент с пустой рекомендацией, и, народ решил, что перевоспитывать меня им выйдет слишком дорого.

«Если за вас будет делать вашу работу кто-то другой, то в ваших услугах господа больше не нуждаются», — так закончил свой монолог господин Уриэн в адрес собранного войска.

Впрочем, бытовая война на этом не окончилась. После парней появилась Леа с трудно сдерживаемым гневом на лице. Она оставила на столе разнос со вторым вариантом обеда, но на моё разрешение уйти и отдыхать не сдвинулась с места.

— Попробуйте, госпожа, вдруг вам не понравится. Я принесу другое, — настаивала она, разглядывая изменения в комнате.

И лишь когда я, попробовав принесённое, похвалила стряпню кухарки, Леа блеснула довольно глазами и ушла. Мне бы тогда задуматься о причине насмешки… Я обнюхала обед, он пах едой и ничем больше. Опустошив тарелки и впервые за два дня почувствовав себя полноценно сытой, я наконец вернулась к намеченному плану — села за упражнения каллиграфией.

Потрескивали дрова, сушилась одежда, а за окном начинал тоненько посвистывать набирающий силу ветер. Должно быть, от сытости и уталости глаза мои вдруг начали слипаться, рот передёрнуло зевотой. Дойдя до кровати, я прилегла немного отдохнуть и провалилась в черноту сна без картинок.

С этого дня на протяжении недели в мою еду будет добавляться сон-трава, чтобы снизить мою активность и убедить управляющего, будто я всем довольна.

Проснувшись одетой на нерасправленной кровати и замёрзнувшей, я некоторое время сидела, натянув на себя покрывало и согреваясь, — делая то, чего так хотелось ночью, и прислушиваясь к себе. Мышцы на спине и руках если и ныли, то совсем немного. И всё же я списала свой внезапный, беспробудный сон на усталость от работы. Подосадовала на себя: надо же, какая цацуля, расслабилась, а ведь дома крутилась от восхода до заката и ничего…

Вспомнила о планах на сегодняшний день — сходить, во-первых, к океану с корзиной за свежими подарками шторма, во-вторых, поработать в саду госпожи. Оба дела были желанными, поэтому, преодолевая утреннюю дрёму, я поднялась, умылась и, накинув шаль на плечи, постояла на террасе, окончательно просыпаясь от влажного и прохладного воздуха. Судя по мусору, который убирали перед дворцом парни, шторм погулял знатно. А я, трусиха, которая всегда спала чутко, на этот раз даже не помнила звуков дождя в окно, ставни которого забыла закрыть. Повезло, что уцелело стекло.