Баланс Темного 2 (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 49

— За цепями?!

… … …

Связку тяжёлых цепей я приметил в подвале мельницы ещё в первый раз, когда относил туда Гартею. Несмотря на ржавчину выглядели они надёжно. Звенья толщиной с большой палец удержали бы небольшой корабль, не то что человека…

Тащить железо без помощи Треула — та ещё морока. Благо, в запасе у Мина нашлось четыре укрепляющих горошины, которые подняли мою силу на восемь единиц. Мало по малу, перетаскивая по очереди концы, я дотащил цепь к краю холма. Там же я нашёл мощное дерево с диаметром ствола не меньше метра, северная сторона которого смотрела на Шэлес. Подойдёт.

Обворачивая цепь вокруг дерева, так чтобы с северной стороны остался промежуток сантиметров тридцать, я пытался представить: что такое быть тёмным. В памяти мелькали обрывки воспоминаний, ошмётки фраз. Беседа с охотниками на демонов, разговор с тёмным орком Хартом. Я понимал, что произойдёт с телом. Энергия Треула превысит Митру, конечности покроются бугристой коркой, а космический кисель едва ли не заменит кровь. Это ладно. Сейчас же меня интересовало умственное или психическое состояние. Смогу ли я мыслить? Осознавать, что я тёмный? К чёрту гадания! Я сделал последний виток вокруг дерева и сцепил концы тремя навесными замками, что нашёл в мельнице. Всего получилось девять полных оборотов цепи. Звенья лежали друг на друге, возвышаясь от земли до колена.

Мин сделал всё, как я просил. Зелье из ягод тролля он налил в прозрачные эластичные листья плюща и перевязал их лианой. Получилось что-то похожее на медицинские пилюли в мягких оболочках вместо зелий в привычных стеклянных колбах.

С недоверием глядя на обмотанное цепью дерево, травник подошёл и протянул мне две таких капсулы:

Зелье сопротивления тёмной энергии (среднее). Требуемый уровень Митры — 0.

Замедляет накопление тёмной энергии в теле.

Изготовлено из жабьих потрохов и ягод тролля.

— Отлично!

Проверив, оболочки на плотность и герметичность, я сунул капсулы в мешочек на поясе. Всё было готово.

— Что ты делаешь?

— Хочу повеселиться напоследок, — ответил я, просовывая ноги в щель между деревом и цепью.

— Я думал, мы пойдём к озеру Костров, — травник упёр руки в бока. — Тебе нужно попасть в место, где есть большое скопление энергии, чтобы ускорить трансформацию.

Мин подошёл ближе. Не удержавшись, я во второй раз смял его в объятьях. А это, между прочим, на два раза больше, чем в любой другой день. В горле стал ком. Как бы я не старался смягчить глоток, он походил на всплеск упавшего в колодец камня. Мин похлопал меня по спине. Он больше не был тем второуровневым простофилей со слезоточивым порошком, который использовал на все случаи жизни. Я обнимал сильного травника и делающего первые шаги алхимика. Странного, слегка оторванного от реальности, убеждённого в правильности самых нелогичных мыслей, но верного друга и неизменного компаньона. Весь путь на Отре я прошёл плечом к плечу с этим парнем. Мне было приятно осознавать, как сильно он вырос, и грустно, что наши пути расходятся.

— Спасибо, что спас мне жизнь!

— Да, брось! — я сжал Мина ещё сильнее. — Ты спас мне жизнь ни один раз.

— Я не об этом. Если бы не ты, я не поднялся бы к Алтарю Треула. Не поймал бы Цапа. Не помирился с Дарпинусом. Не встретился с охотниками на демонов. Не увидел озеро Костров. Не побывал в Шэлесе. Не изучил столько рецептов. Не стал бы алхимиком.

— Ты помог мне не меньше, чем я тебе.

— Я вернусь в Хандо и поговорю с Акротой.

— Отлично. Передавай ей привет. А теперь, пожалуйста, отойди к мельнице, — высвобождая Мина из объятий, я кивнул за спину. — Понятия не имею, что случится дальше, но лучше тебе где-нибудь спрятаться. На всякий случай…

— Ты знаешь, что делаешь?

— Нет.

— Отра всемогущая…

— Уходи! — я наклонился и просунул пальцы под нижний ободок цепи.

— Хорошо, — Мин прикоснулся к заблестевшему глазу, но тут же убрал палец. — Найдёшь меня в Хандо, когда закончишь!

— Опять ты за своё!

— Помнишь, где мой дом?

— Ещё бы…

— Пока, Тродос!

— Пока, Мин!

… … …

Дождавшись, когда травник спрячется за мельницей, я посмотрел на город. Красные ореолы Наблов, будто огненные муравьи, шуршали в руинах Шэлеса.

— Надеюсь, ты приведёшь меня туда…

С этими словами я наполнил руки тёмной энергией и поднял цепь весом в пару сотен килограммов. Тело дрогнуло, в голову ударил сквозняк. Холодный и бушующий ветер прорвался сквозь череп прямиком в мозг. Мир окрасился фиолетовым, будто я надел очки с цветными линзами. Пульсирующие волны распространились от головы к конечностям, а вместе с ними — непереносимый жар и зуд. Поначалу неприятные ощущения казались фальшивыми, надуманным, плодами воображения. Однако с каждой секундой жар и боль нарастали и спустя минуту полыхали в жилах так, будто по венам текла не кровь, а кислота. Боль сжигала меня изнутри. Не мнимая или эфемерная — настоящая, материальная и охрененно болючая боль. Боль от которой хотелось кричать, рвать и метать.

Я чувствовал, как теряю сознание. Не падаю в обморок с закрытыми глазами, а будто забываю всё. Сидящие в подкорке традиции, учения, принципы жизненные уроки и скопированное поведение родителей вымывались из сознания. Оно очищалось, становилось пустым, нетронутым, девственным.

За миг до того, как окончательно потерять управление, я разогнул колени и поднял цепь на высоту груди. Корка тёмного покрыла всё тело, взбугрив доспехи, разорвав бельё. Меня распёрло между деревом и намотанной цепью. Ржавые звенья впились в грудь. Дыхание превратилось в звериное фырканье, челюсти слегка разъехались из-за мутировавшего лица, перекосились зубы.

Боль всё нарастала. Хотелось кричать. Из горла рвались хрипящие рычащие звуки.

В глубине сознания зародилась мысль. Из задумки или намерения она переросла в навязчивую и неотступную идею: лишь причиняя боль другим, я смогу избавиться от своей боли. Вскоре я верил в эту идею настолько сильно, насколько она была нелогична. Перед глазами мелькнули красные ореолы Наблов — моё спасение от боли. Ублюдские тела, разорвав которые, я получу физическое облегчение. Я рванулся к ним, но меня что-то остановило. Долбанные цепи!

Мне не нужно было управлять тёмной энергией, чтобы переместить её в руку, ногу или плечо. Любое силовое движение приравнивалось к тёмному удару. Я рванулся влево, вправо, вперёд.

Митра 9050/12000.

Темная энергия 13000/13000.

Физические усилия сопровождались вспышками магического киселя. Боль расползалась изнутри, а казалось, будто меня стягивали раскалёнными докрасна цепями. Будто загнанный в угол зверь, я метался из стороны в сторону, расходуя тёмную энергию. Впрочем, больше она не расходовалась. Наоборот — стремительно увеличивался её запас.

Митра 9050/12000.

Темная энергия 22000/22000.

Больше всего я боялся, что исчезнет само понятие моего «Я», когда я стану тёмным. К счастью, этого не случилось. К несчастью — моё «Я» больше не способно было сдерживать природные и звериные инстинкты, а также противиться мысли о боли для других, которая принесёт облегчение мне. Я всё ещё находился в своем теле, но больше не управлял им. Мои собственные мысли находили лишь косвенное отражение в действиях, будто я передавал их через «глухой телефон» — искажёнными и с большой задержкой. Так, например, подумав, что с правой стороны цепи выглядят менее прочными, я постепенно заставил обезумевшее тело биться в том направлении.

Митра 9050/12000.

Темная энергия 43000/43000.

Я по-прежнему мог читать всплывающие надписи и следить за ростом тёмной энергии. Иногда мне удавалось отвести взгляд от мерцающих ореолов Наблов в Шэлесе. Словно голодный хищник, я просматривал лес вокруг и силился оглянуться. Что-то подсказывало. Где-то позади, гораздо ближе, чем Наблы, есть кто-то или что-то, что поможет мне избавиться от боли. Нужно лишь догнать его и оторвать конечности. Можно расплющить его голову! Чем больше боли для него — тем меньше для меня!