Ветер и крылья. Развязанные узлы - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 10

– Эданна Вилецци будет третьей в нашей постели? Или вы просто будете ее посещать?

– Полагаю, что это не ваше дело, моя дражайшая будущая супруга, – процедил его высочество. – И откуда у вас вообще такие сведения?

– От эданны Сусанны Манчини, – злорадно сказала Адриенна. – Лишившись сына, она выпивала и начинала болтать о том, что эданна Вилецци любит и мужчин, и женщин. Пару раз даже эданна Сусанна…

– Молчи!

Его высочество оказался рядом с Адриенной, схватил ее за плечи и тряхнул.

– Молчи, дрянь!

Адриенна кивнула.

– Суть наших отношений я поняла. Благодарю, ваше высочество.

– Чтоб тебя черти взяли!

Принц оттолкнул девушку подальше от себя и почти бросился из сада. Адриенна вздохнула, прошлась по дорожке, коснулась виноградного листа…

М‑да. Вот и поговорили.

С другой стороны, а чего она ожидала, если сознательно провоцировала влюбленного дурачка? Говорить можно что угодно, а вот сейчас… сейчас она видела, насколько он любит эту гадину.

Любит.

До безумия.

Принц может говорить что угодно, и клясться он ей будет тоже в чем угодно. Но… до первого жеста эданны Вилецци.

Стоит королю умереть, и эта гадина приползет в столицу.

Стоит Филиппо Третьему даже просто слечь, выпустить бразды правления из своих рук… А еще принц достаточно несдержан, не умеет себя контролировать, не способен осознать свою выгоду…

Осознать-то способен. А вот сделать так, чтобы выгода не удрала с диким визгом…

Э, нет!

Это для него уже слишком сложная задача. Он уверен, что все будет его, просто потому что он – принц. Ну, король…

А вот что с этим делать самой Адриенне?

Что ждет ее в таком раскладе?

Ответ прост.

Ничего, кроме больших проблем. А вот как их нивелировать…

Адриенна покусала ноготь. На тропинку перед ней опустился крупный ворон.

– Кар-р‑р‑р‑р!

– Моргана? – безошибочно угадала Адриенна.

– Кар-р‑р‑р!

– Она меня хочет видеть?

– Кар-р‑р‑р!!!

– Я тоже буду рада с ней повидаться. Этой же ночью. Я постараюсь прийти… Если не получится, то на следующую ночь.

– Кар-р‑р!

И провалиться Адриенне было на этом самом месте, если ворон не сказал: «Я доложу»! До чего ж умные птицы! Невероятно умные!

Потрясающие!

Моргана…

Да, прабабушка хочет ее видеть. А ведь она… минутку… Адриенна напрягла разум, вспоминая все, что читала или слышала о Моргане. Благодаря дану Рокко она знала историю, и достаточно неплохо.

Моргана правила вместе с мужем.

Правила в его отсутствие.

Правила, когда он болел…

То есть… То есть и так тоже можно?

Адриенна решительно развернулась и направилась в кабинет. Филиппо Третий встретил ее почти укоризненным взглядом, но Адриенне было на это наплевать.

– Ваше величество. Поскольку мой муж безумно влюблен в другую женщину, никогда ее не бросит и всегда будет ей потакать… я знаю, что хочу получить свадебным подарком.

Город Умбрайя не огорчил и не порадовал. Так, видела Мия города и симпатичнее.

Тот же Альмонте, кстати. Но там проходит торговый путь, а здесь вообще захолустье – темное, нестриженое.

На главной площади лужа, в ней две хрюшки валяются, из окна мэрии выглянул какой-то чиновник и запустил в свинюх огрызком яблока. Те и не дернулись.

Судя по королевским размерам и лужи, и свинюх, для того чтобы они пошевелились, тех яблок надо бы пару ведер высыпать. Тогда – может быть.

Церковь?

Есть и она. Маленькая, обшарпанная, замызганная вся… Вот свинтусы! Это уже о местных жителях.

Мия крепко усвоила, что храм – лицо города. Есть три места, в которые надо обязательно заглянуть, чтобы определить, какая в городе власть. Первое – мэрия. Второе – церковь. Третье – рынок.

Первые два места сразу показывают, ворует местный чиновник умеренно – или вовсе уж оборзел на своем месте, сотрудничает ли он с храмом – или не особенно…

А на рынке…

О, на рынке вам столько новостей и подробностей отсыплют, только успевай поворачиваться!

Местный мэр явно воровал. Ну наглость же! Мог бы хоть площадь гравием засыпать! Ладно, мостить мостовую и сложно, и дорого, в Энурии вообще плохо с камнем. Здесь с лесом хорошо. И почвы песчаные. Ладно-ладно, если и гравия жалко, то хоть бы на деревянные мостовые расщедрился! Здесь-то это вообще рию стоит! За десяток сольди тебе столько леса навезут – выбирать не успеешь!

Следить придется, менять регулярно…

С другой стороны, или местные жители очень тихие и ленивые, или сама местность такая… вон, помост у виселицы грязью покрыт настолько, что сразу ясно: сюда года два никто не заходил. Никого не пороли, не вешали, дерево, сразу видно, подгнившее.

Мия пожала плечами, но в мэрию заходить ей не хотелось, да и незачем. А вот в храм…

Мия коснулась заскрипевших дверей.

М‑да, первое впечатление ее не обмануло. Скамейки давно бы пора обновить, да и покрасить, иконы – хоть ты заново рисуй, такие они все закопченные… перед ними мясо жарили, что ли? С чего они так потемнели?

И полы бы отмыть. Что, у них тут вода, тряпки и ведра в дефиците?

Куда мир катится!

Вот у Джакомо был друг, так он очень и очень гордился своей набожностью! Выражалась она в том, что мужчина лично, раз в декаду, мыл полы в храме. Ручками.

И никогда не забывал рассказать об этом всем окружающим!

Мия с таким трудом язык прикусывала, кто б знал! Так и тянуло поинтересоваться на тему гордыни, и вообще… может, есть в этом что-то лицемерное?

Вчера помыл полы в храме. Сегодня изменил супруге. Два раза. Завтра разорю конкурента, пусть повесится, гад… После знакомства с падре Ваккаро Мия была уверена, что настоящие верующие ТАК не думают. Но ведь полы-то он мыл?

А тут? Ни одного лицемера на весь город?

– Что ты забыл здесь, мальчик?

На скрип двери вышел местный священник. Мия вспомнила, что она путешествует сейчас в облике менестреля, сорвала шляпу и поклонилась. Достаточно низко.

– Благословите, отче…

Священник чуть расслабился. И благословил Мию вполне искренне, и улыбнулся…

Мия приглядывалась к парню. Нет, не могла она его назвать пастырем… вот как хотите! Молодой, нескладный, больше всего похожий на журавленка-переростка… и волосы растрепаны, и солидности пока не наел. Правда, добрый. Это видно. И улыбается хорошо, и вообще… сволочи с котами на руках к прихожанам не выходят. А у священника на руках сидел здоровущий черно-белый кот.

Еще и мурлыкал, когда ему грудку почесывали.

Это решило дело.

Мия улыбнулась мужчине.

– Отче, позвольте на храм пожертвовать? Немного, но авось на благие дела пойдет?

– Жертвуй, чадо, – согласился священник.

– Только просьба у меня будет малая…

– Слушаю тебя, чадо?

– Я бы и сам купил ему вкусненького, – Мия указала на кота, который потянулся и зевнул во всю здоровущую клыкастую пасть, – но не знал. Может, вы ему от моего имени рыбки купите?

В руки священника перешел приятно звякнувший мешочек. Мия туда уложила несколько серебряных дариев и пару десятков сольди.

Мужчина принял дар и покачал головой.

– Куплю, конечно. Но… ты ведь и сам небогат, чадо.

– Меня Мио зовут, отче.

– А меня можешь называть отец Адольфо…

– Спасибо. А почесать вашего красавца можно? Как его зовут?

– Мэр Мур. Это не мой, предыдущего священника, но отец Просперо его любил до безумия… как тут выкинуть…

– Никак, – согласилась Мия.

Кот предупреждающе прикусил ее за палец. Взгляд зеленых глаз был умным и всепонимающим.

«Ты – метаморф, – говорили кошачьи глаза. – Я это вижу, но пока не буду на тебя охотиться. Ты пришла с миром. Я потерплю, но недолго…»

Надолго Мие и не надо было.

Что-что, а разговаривать с людьми она умела. Лоренцо рядом с ней был несмышленышем, он-то сам учился, а Мию учили. Серьезно и целенаправленно.