100 лет тому назад. Часть третья (СИ) - Коткин Андрей - Страница 1

В просторном помещении, за столом в форме громадной буквы «Т», сидели трое. После устранения от власти Льва Революции именно этот триумвират по факту управлял Советской Россией и кое-какими прилегающими территориями, прежде составлявшими губернии Российской империи.

Место во главе стола оставалось вакантным, трое расселись посередине «ножки» этой буквы. Случайно так получилось, или рассадка четко отражала взаимодействие и противоречия внутри триумвирата, но по одну сторону стола оказалось двое: курчавый, стройный брюнет с глазами немного навыкате и благообразный упитанный мужчина в очках, с лицом украшенным профессорскими бородкой и усами, а по другую сторону — невысокий мужчина, как сказали бы следователи, вздумавшие его описать, кавказской наружности. Ну, и еще добавили бы в качестве основной приметы плохо работающую левую руку. Григорий Зиновьев и Лев Каменев против Иосифа Сталина.

— Ну что, мои дорогие сообщники-соратники, — начал Сталин, — поздравляю вас, теперь мы можем с полной отдачей начать построение социалистического государства в одной, отдельно взятой стране. Больше никакого пожара всемирной революции.

— Полностью согласен с этим тезисом, Коба! — Зиновьев аж подскочил на месте, так ему понравилось высказывание его революционного соратника. — Лев со своими идеями о мировой революции уже замордовал всех вконец. Жаль, сам он смог уйти, как и многие из его боевиков. Чувствую, попьют они еще нашей крови.

— Да уж, в этом мы с вами все дружно обосрались! — Заявил грузин, сверкая свирепыми желтоватыми глазами. — Все же не тянут менталисты и стихийники против полноценных боевых магов. Даже невзирая на то, что мы напали внезапно, не тянут.

— Не согласен я с тобой, Коба! — Считай, половину тех боевиков мои ребята еще до нападения обработали, потому и сопротивление нам смогли оказать только местами, Питер вон, вообще без всякого сопротивления захватили, а боевики со стихийниками, что под началом Льва Борисовича ходят, за ночь смогли всю Москву под наш контроль взять. Троцкий ведь только с парой десятков своих ближников смог из города вырваться.

— Пара десятков старших мастеров и магистров — тоже не фунт изюма, да потом еще его сторонники к нему и из других наших городов подтянулись. — Ворчливо отозвался Сталин, но по интонации голоса было заметно, что доводы Зиновьева им засчитаны.

— Товарищи! — Вступил в беседу молчавший до этого самого момента Каменев. — Предлагаю оставить все эти разговоры о прошлом. Сейчас перед нами стоит главный вопрос, как нам развивать нашу силу в дальнейшем, на что упор делать? Ну, и стоит разграничить полномочия и сферы влияния, чтобы лбами не бодаться на радость недобитым врагам.

— Сфэры влияния? — Сидящий напротив Каменева собеседник еще раз сверкнул глазами и повел рукой, показывая жестом, что этот вопрос его тоже очень интересует. — Главная сфэра влияния — это армия. Кому мы поручим отвечать за нее? Очэнь главная сфэра!

— Предлагаю выбирать наркомвоенмора не из числа наших людей, а вообще из нейтралов. — Зиновьев, очевидно, уже заранее продумал этот вопрос, потому вступил сразу, принялся излагать свою идею без запинки. — Очевидно, что контроль над нашей армией способен чрезмерно усилить одного из нас, что может быть негативно воспринято двумя остальными.

— Хм, — задумался Каменев на эти слова, — но тогда выходит, что этот кто-то очень быстро сам станет четвертым центром власти? Те же боевые маги…, мы их ослабили, конечно, но если внезапно нападут они, думаю, у нас самих останется весьма немного шансов.

— Бои в столице показали, что при наличии большого количества автоматического оружия, магов вполне рэально задавить даже бэз использования боевых магов со своей стороны, — в раздумье проговорил Сталин, глядя куда-то мимо своих собеседников.

— Именно так! — Подхватил его идею Каменев. — Мне тут докладывали, что при инциденте в киргиз-кайсацких степях наши маги были в явном меньшинстве по сравнению с объединившимися в Большой Круг степными шаманами и примкнувшими к ним беглыми магами — троцкистами. При этом, затрачивая на оборону гораздо меньше сил, по сравнению с нападавшими, вполне успешно смогли им противостоять. При этом наша артиллерия и пулеметы внесли решающий вклад в разгром врага.

— Подведем итог, — снова оживился Григорий Зиновьев, — все ли здесь присутствующие согласны в том, что боевые маги слишком опасное и непредсказуемое оружие, которое нуждается в некотором контролируемом ослаблении и последующем дополнительном контроле?

— Согласен. — Кивнул Каменев.

— Бэз сомнения, — отозвался его визави. — Лучше будэм развивать танки, артиллерию и эти… самолеты.

— Я тоже согласен. Теперь остается вопрос, каким образом мы достигнем поставленной нами сегодня цели?

— Григорий, нэ торопись! — Сталин поводил перед его лицом своим пальцем. — Вопроса минимум два. И пэрвый вовсэ нэ вопрос, куда мы загоним из столиц наших боэвых магов. Пэрвый вопрос, кого мы поставим главным над нашей армией?

Ярко прорезавшийся горский акцент подсказал собеседникам, что Сталина явно волнует именно вопрос командования армией, потому все тоже подобрались. Как сделать так, чтобы армия при любом раскладе не вмешивалась во внутренние дела страны, оставаясь исключительно над схваткой?

— Я, кажется, знаю такого человека, который бы всех нас устроил. — Зиновьев, пытаясь играть первую скрипку в совещании их триумвирата, не выдержал первым. — Фрунзе! Он, насколько я знаю, не связан ни с кем из нас и, самое главное, всегда старается твердо держать даденное им слово.

— Принимаю! Слово он держит! Даже без воздействия Системы. — После некоторого раздумья отозвался Каменев. Двое старых партийцев пристально воззрились на размышляющего о чем-то третьего.

— Фрунзе? Миша в последнее врэмя сэбе на уме, но да, думаю, лучше нэго кандидатуры мы нэ найдем. — Явно сомневаясь, Сталин все же тоже согласился с предложенной кандидатурой. — Только слово с нэго все равно нэобходимо взять, причем нэ просто слово, а систэмный контракт!

— А что касается боевых магов, — на радостях, что его предложение прошло, Зиновьев просто лучился энергией и довольством, — просто разошлем их по границам нашего союза. Нечего в столицах им штаны протирать. Вон, тех же Красных магов Блюхера можем вообще в Китай направить временно. У нас как раз соглашение по КВЖД с китайцами подвисло, пусть хоть в этом поспособствуют.

— Так будэт лучше всэго. И йэще…, Лев Борисович, Григорий Евсеевич, думаю, нэ стоит ваших собственных боевых магов вдали от границ нашей страны дэржать.

— Само собой.

— Конечно! — Послышалось не очень довольное и разрозненное в ответ.

Первое, самое важное соглашение было заключено. На очереди были еще другие. В конце концов, страна им досталась огромная, нерешенных проблем во множестве….

Закончилось мое тоскливое заточение в полевом госпитале. Врученный мне Фрунзе высокоуровневый целительский артефакт буквально за сутки окончательно выправил и без того идущие на лад процессы выздоровления. Замечательно получилось, даже шрамов от, в общем-то, немаленьких ожогов не осталось, только кожа в поджарившихся ранее местах чуть более светлая получилась. И это не следы даже, которые навечно со мной, а просто новая восстановившаяся кожа совсем незагорелой оказалась. Немного времени пройдет, под жгучим летним солнцем все окончательно выправится. Ну, если на то времени хватит. Так-то я медленно плестись по дороге в направлении Барнаула, принимая солнечные ванны, не планировал. Эльфийская Тропа — наше все! Домой хочется побыстрее.

Вагон в эшелоне, идущем на Москву, мне достался только третьего класса. Лучшего, несмотря на все мои попытки доплаты персонально вокзальному кассиру, не нашлось. Собственно, я и этому-то должен был безмерно радоваться. Не только меня одного в этот момент из армии демобилизовали и по домам распустили, а поезда тут, в основном, проходящие, свободных мест на них не так чтобы и много остается. Пришлось превозмогать. Много чего: жесткую полку, толчею в вагоне, вонь сгоревшего табака, перемешивающуюся с вонью от дыма, периодически накрывающего наш вагон со стороны паровоза. А держать от этого дыма закрытыми окна — тоже превозмогание. Деньки нынче жаркие, народу в вагоне много. Духота, пот между лопатками стекает. Но все равно, как на мой взгляд, гораздо лучше плохо ехать, чем хорошо толпиться на вокзале в ожидании иного, более комфортабельного транспортного средства.