Князь Гиперборейский (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 2

Меньшиков с трудом распылил собранную в кулак стихийную силу Воды, и отошел в сторону. Офицеры вошли в комнату и грамотно разошлись по сторонам, контролируя не только выход, но и окна, и двери, ведущие в рабочий кабинет и ванную комнату. Только перед этим заглянув туда с какой-то непонятной целью.

У Михаила мгновенно заледенел позвоночник.

— Сударыня! Просим прощения за столь напористое вторжение, — Ивенский разглядел в постели Виорику, глядящую на вошедших мужчин с нескрываемым испугом. — Не могли бы вы покинуть помещение, пока мы беседуем с Его Высочеством?

— Мне нужно принять душ и одеться, — успокоившись, откликнулась женщина. — Не будете ли вы столь любезны со своей стороны подождать снаружи?

— К сожалению, сударыня, это невозможно, — парировал генерал-адъютант. — Но мы дадим вам возможность привести себя в порядок.

Он показал в сторону ванной комнаты.

Меньшикову ситуация нравилась все меньше и меньше. Мало того, незнакомые офицеры с равнодушными лицами смотрели на просеменившую мимо них Виорику, закутанную в простыню, даже в таком одеянии умудрившуюся показать свою стать и горделиво вздернутый подбородок. Остановившись на мгновение, она цапнула одной рукой свое платье, свисающее с кресла, и скрылась в ванной комнате. Михаил заметил, как полыхнуло румянцем ее лицо. Все-таки для женщины, оказавшейся в таком положении, очень трудно сохранить безразличие. Виорике, дальней родственнице аристократического рода Катаржи, было невыносимо стыдно. И не только стыдно. Ее распирала ярость, что никто из этих солдафонов даже не отвернулся.

Откуда она могла знать, что люди, находящиеся сейчас в комнате, действовали по инструкции, отслеживая каждый ее шаг. Мало ли — вдруг от стресса или еще от какого психологического выверта в окошко сиганет. Кому охота отвечать за покалеченную красотку голубых кровей?

Ивенский был единственным мужчиной в помещении, кто смотрел на нее с нескрываемым интересом абсолютно игнорируя Великого Князя, и это еще больше укрепило его мысль, что надвигается нечто неприятное.

— С каким поручением мой брат отправил вас на задворки империи, Денис Александрович? — Меньшиков решил демонстративно одеться при гостях. — Не припомню подобных случаев.

— Его Величество очень хочет с вами встретиться, — ответил Ивенский и повторил с нажимом. — Очень, знаете ли, желает. Поэтому пришлось срочно лететь в Яссы с сопровождением, используя военный транспорт.

— Я под арестом? — ударил вопросом в лоб Меньшиков, застегивая запонки на рукавах свежей рубашки.

— Помилуйте, Ваше Высочество! — изумился Ивенский. — Какой арест? Вот точные слова императора: доставить в Петербург со всем почитанием, не причиняя никаких неудобств. И, пожалуйста, не надо накачивать артефакты магией. Иногда это плохо заканчивается.

Неожиданно Меньшиков почувствовал, как на него обрушилась невидимая тяжесть и плотно обволокла его руки и ноги. «Словно в смолу попал», — мелькнула запоздалая мысль. И тут же наступило облегчение.

— Как видите, Ваше Высочество, блокиратор действует, и в любой момент может быть применен, — заявил генерал-адъютант. — Но я не хочу подобным образом лишать вас удобств во время полета. Поэтому прошу о благоразумии.

Намек был прозрачным, и Михаил кивнул, смиряясь с ситуацией. Он все-таки надеялся, что срочный вызов, а точнее, срочное этапирование и никак иначе, в Петербург связано с чем-то другим, не связанным с заговором. Возможно, появились какие-то обстоятельства, в которых промелькнуло имя Великого князя. Но внутренний голос шептал ему, что старшему брату известно, в чем замешан Михаил. Так что делать? Бежать? Ну и какой в этом смысл? Для него единственным правильным решением было идти напролом, завершить начатое и победить. Иначе — скоропостижная смерть и рыдание родственников над гробом усопшего. Другого не дано.

— Господа, я могу идти? — Виорика, посвежевшая, накрашенная и с легким румянцем, оглядела замолчавших мужчин.

— Конечно, сударыня, — едва заметно кивнул Ивенский, держа руки за спиной. — До первого этажа. У меня приказ никого не выпускать из здания до определенного времени. Поэтому к вашим услугам гостиная, кофе и все, что пожелаете.

— Но как такое может быть?! — воскликнула женщина. — Меня в чем-то обвиняют?

— Нет, ни в коей мере. Всего лишь воля Его Величества государя Российского, которую я обязан исполнить. Прошу вас…

Один из сопровождающих генерал-адъютанта вышел вместе с Виорикой, растерянной и возмущенной одновременно, из комнаты. Михаил все понял. Подобная демонстрация императорских инструкций говорила о многом.

Приведя себя в порядок, Великий князь в сопровождении Ивенского и его подчиненных спустился по мраморной лестнице вниз и оторопел. Домашняя прислуга и работники сидели в гостиной, испуганные и подавленные, а вокруг сновали вооруженные люди в черной униформе без каких-либо опознавательных знаков, к кому они принадлежат. Личная служба безопасности Михаила и вовсе куда-то пропала. И Жолобов, как назло, не показывается. Генерал-адъютант словно прочитал его мысли:

— Не беспокойтесь, Ваше Высочество. Охрана дворца сейчас во флигеле под присмотром. Нашим присмотром. Все будут свободны после нашего отъезда.

— Сколько же людей прислал мой венценосный брат? — призадумался Меньшиков.

— Для почетного сопровождения выделен самолет и достаточное количество людей, — легкая улыбка тронула губы генерал-адъютанта, явно скрывавшего иные эмоции. — Если мы не будем задерживаться, то через несколько часов будем в Петербурге.

****

— Не соизволишь объяснить, что все это значит? — младший брат обвел рукой серые стены одного из казематов Шлиссельбургский крепости. — Я теперь политическим заключенным считаюсь?

Михаила била злость. Мало того, что самолет приземлился не в столичном аэропорту, а где-то у черта на куличках, так еще целая кавалькада машин, не въезжая в Петербург, помчалась на север. Оказалось, в Шлиссельбург. А оттуда на катере его доставили в крепость.

— Извини, но я предпочел не рисковать, и нашу встречу организовал в очень надежном и недосягаемом для излишне любопытных людей месте, — ответил Александр, расхаживая по каземату с низким потолком и маленькими окнами-бойницами.

— Любопытные люди? О чем ты вообще говоришь? Выдернул меня из постели, затолкал в самолет, а теперь с таинственным видом что-то пытаешься сказать, — Михаил нарочито кипятился, скрывая страх. А вдруг Сашка выйдет наружу и повелит оставить его в одиночке на долгие годы? Не зря же магическую блокировку активировал, чтобы исключить соблазн применить Дар. Эх, надо было в Яссах остаться до тех пор, пока ситуация не прояснится! Ну что бы сделал Ивенский? Накинул бы аркан на шею и потащил как телка к императору?

А ведь в самом деле интересно, до какого предела мог действовать личный посланник Александра?

— Мне больно наблюдать за тем, как ты все дальше и дальше отдаляешься от нас, брат, — вздохнул Александр. — О твоих любовных приключениях уже составлены тома рапортов. Каждый день читаю о новых пассиях. Но связь с дочерью вице-губернатора Ясс ни в какие ворота не лезет. Ладно бы, артистки или плясуньи кафешантанов — за ними легко наблюдать и при случае изолировать можно без лишнего шума. Но Виорика Гольбах не из тех дам, которым легко заткнуть рот. Хорошо, что наши люди вовремя изъяли все видеоматериалы о твоих похождениях накануне.

Михаил испытал хоть крохотное, но облегчение. Все-таки брат не дал ему попасть в грязную историю. О Виорике не хотелось думать плохо, да и не показывала она намерений к шантажу. Просто красивая молодая женщина, увлекающаяся романами со знатными аристо. Да по крови ей претит путаться с каким-нибудь коммивояжером или директором местного цирка! А здесь сам родной брат императора! Шальное увлечение, всего-то!

— Сашка, ты не крутись вокруг да около, — устало произнес Михаил, и брезгливо отбросив голый матрац в сторону, сел на панцирную сетку, заскрипевшую под его телом. — Чего хотел от меня? Грехи какие обнаружил? Не из-за девок же в Орешек меня запаковал.